Страна Арманьяк. Фаворит - Александр Башибузук

— Иду, моя…

Совершенно неожиданно по коридору кто-то с грохотом пробежал, дверь с треском распахнулась, и в комнату ввалился задыхающийся Логан:

— Сир… на нас… напали…

— Кто, сколько? — Я уже и сам услышал шум схватки за окнами. Вот же… только подумал об опасности — и на тебе. Кому мешает вдовая герцогиня Бургундская? Опять Паук?

— Много их!.. — выдохнул Тук. — Под сотню, тяжеловооруженных нет, но много лучников. Без опознавательных знаков… Латники конта Линкольна пока держат ворота, но…

Я бросил взгляд на Мегги и схватил сапог. — Так, братец… Отводи всех наших в дом. Пусть разбирают арбалеты и держат окна первого этажа. Живо, на открытой местности не отобьемся. И пришли сюда своих оболтусов вместе с Клаусом. Выполнять…

— Жан, — довольно спокойно сказала Мергерит, — я верю в вас.

— Все будет хорошо, моя роза, — я притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы, — я справлюсь. Мы справимся.

— Мегг… — в комнату вошла Анна и невозмутимо бросила подруге: — На нас наконец напали.

Я подивился столь неестественному спокойствию дам и сказал Анне:

— Думаю, вам лучше остаться с ее высочеством. Я приставлю людей для охраны.

— Ваше сиятельство!

Едва не сбив с ног статс-даму, в проеме двери появились «оболтусы» Логана и Клаус вместе с ними. Мой эскудеро уже успел кого-то срубить. Его котта была заляпана бордовыми пятнами, с клинка капала кровь.

— Ты старший! — Я ткнул пальцем в его кирасу. — Не отходите от дам ни на шаг. Ждите моих указаний. Понятно?

— Ваше слово — закон, сир! — дружно гаркнули парни и тут же принялись сооружать в коридоре баррикаду.

За окнами грохотала схватка: лязг железа, яростные крики, вопли боли и смерти. В узеньких окошках мелькнуло несколько огненных росчерков — нападающие стали пускать зажигательные стрелы.

На ходу заталкивая пистоли за кушак, я понесся в коридор и, выбив латной перчаткой слюдяное окошко, выглянул наружу.

— Вот же суки!.. — невольно выругался.

Все было хорошо видно, так как крыши на конюшне и подсобных помещениях уже вовсю пылали, ярко освещая картину боя. Мои дружинники и остатки латников Линкольна, ощетинившись копьями, с сомкнутыми щитами организованно отходили к дому. Неизвестные нападающие, видимо поняв, что с сомкнутым строем тяжеловооруженных воинов ничего сделать не смогут, осыпа́ли сам дом и моих людей тучами стрел.

Я насчитал по меньшей мере сотню нападающих, но на самом деле их могло быть гораздо больше. Неподалеку, около опушки дубовой рощи, наблюдала за схваткой группа конников, во главе с всадником в черных доспехах на могучем дестриере. Никаких стягов или вымпелов, свидетельствующих о принадлежности к какому-либо роду, заметно не было. Главный?

Тем временем мои люди под прикрытием арбалетчиков, бивших из бойниц первого этажа, в полном порядке отступили в дом, мощные входные двери, сплошь окованные железом, с лязгом захлопнулись.

— Что и требовалось доказать, — довольно буркнул я и помчался вниз. — Теперь хотелось бы посмотреть, как вы полезете на штурм.

На первом этаже уже вовсю баррикадировали вход, стаскивая к нему мебель и все, что под руку попало. Логан со зверской рожей орал проклятия и пинал нерадивых. Впрочем, скорее всего, просто в запале. Все и так старались на славу. Жить-то хочется.

— Потери? — подозвал я к себе Бользена.

— С пяток наших подранено, двое или трое — наглухо… — Сержант чиркнул ребром кольчужной перчатки по горлу. — И полегли почти все латники его сиятельства Линкольна. Они первыми приняли удар.

— Понял. Вперед; сам знаешь, что делать.

На втором этаже раздался грохот — в дело вступили аркебузы мосарабов. Остальные дружинники встретили эти звуки одобрительным ревом и ускорили работу.

Я довольно выругался и поймал за шиворот пытающегося прошмыгнуть мимо меня невысокого толстячка — кастеляна имения.

— Стоять, Muchtar…

— Ваше… ваше… — У кастеляна от страха зуб на зуб не попадал.

— В подвале колодец. У тебя слуги. Живо таскать воду и расставлять в бочках на этажах. Понятно? Не справишься — лично четвертую. Пшел…

Кастелян, продолжая стучать зубами, быстро кивнул и понесся по коридору, сзывая прислугу истошными воплями.

— Вот это другое дело… — Я уже было направился на второй этаж — глянуть, как там дела у стрелков, но услышал глухие удары, идущие откуда-то снизу.

Понимание ситуации пришло мгновенно. Обследуя дом, я поинтересовался наличием каких-либо подземных ходов. На что мне ответили: да, есть такой, вот полюбопытствуйте сами, ваше сиятельство; но запорный механизм мощной двери давно сломался, поэтому вход туда намертво заблокирован. А исправить все руки никак не доходят, потому что имение почти всегда пустует. Тогда, на всякий случай и чтобы успокоить свою паранойю, я приказал наглухо забаррикадировать ту часть подземелья. И в запарке не проверил исполнение. Вот же паскудство!

И, надсаживаясь, заорал:

— Тысяча чертей!!! Логан, Бользен, разворачивайте людей, враги уже в подвале!

В подвал уходила винтовая лестница; едва мы успели перестроиться, как внизу послышались боевые кличи нападавших:

— Смерть узурпатору!..

— Смерть Йоркской Волчице!..

— Вперед!..

— Смерть!..

— Бей, убивай!..

Первыми, по трое в ряд, по лестнице поднимались рыцари, сплошь закованные в броню.

Защелкали арбалеты, тяжелые стальные болты с глухим стуком ударили в осадные павезы, которыми прикрывались рыцари. Крайний в ряду, верзила в новеньких нарядных доспехах с золотой чеканкой, словил болт прямо в забрало и с лязгом опрокинулся, сшибая с ног товарищей.

Колесцовые замки вышибли пучки искр, пистолеты в моих руках бешено дернулись, извергнув длинные снопы огня и дыма. Низенький крепыш с пышным плюмажем на бацинете ничком рухнул на ступени, его сосед упал на колено, уронил щит и сразу же, получив в кирасу пару болтов в упор, опрокинулся навзничь.

— А-а-а!!! Сиськи ундины!..

Баумгартнер и Гаврила сообща с ревом зашвырнули вниз тяжеленную каменную кадку с торчащим из нее тощим плюгавым кустиком. Она смела еще одного рыцаря и покатилась дальше, давя и калеча остальных на лестнице.

Саданули аркебузы мосарабов Альмейды, посылая снопы жеребьев вниз. На лестнице образовалась сплошная мешанина из закованных в железо трупов и истошно вопящих раненых латников. В завершение вниз полетели запечатанные кувшины с зажигательной смесью Чена, а вслед за ними — пара горящих факелов. Полыхнуло так, что у меня борода затрещала от жара. Да и хрен бы с ней, ничего страшного! Тут нечему гореть — один камень, само погаснет. Ух-х! А знатно верещат…