КГБ в Афганистане - Лариса Кучерова

Кабул, 1979 г.

Поначалу, общаясь с соратниками из «Зенита», они недоумевали:

– Ну, мы понятно. «Крошить в капусту» – это наша работа, а вы-то кто такие, что за люди, что умеете?

– Да мы так, экстремалы-любители…

В Москве посчитали, что столь значительные силы, собранные в Баграме в единый кулак, обеспечат успех операции. 13 декабря поступил приказ выдвигаться в сторону Кабула. Но, как только колонна выехала за шлагбаум авиабазы, всех развернули. Здравый смысл возобладал.

Поскольку было неизвестно, на какой срок откладывается операция, руководство приняло решение новое афганское правительство вывезти в Москву. Переправляли их по всем правилам конспирации, в каких-то дощатых ящиках загрузили в транспортный самолет, который сразу же улетел в Союз.

Афганцам, с волнением следившим за всеми этими передвижениями, происходящее объяснили проведением учений. Но те не особо поверили. Десантники остались в Баграме. «Зенит-2» и группу «Альфа» погрузили в закрытые машины и отправили в Кабул.

Валерий Волох:

– 14 декабря группе из 10 бойцов с первой виллы в это время поступила команда выдвинуться в район трассы, по которой ездил Амин в свою загородную резиденцию. В группу входил снайпер Ерохов, остальные обеспечивали его прикрытие. Трасса находилась неподалеку от виллы, и Ерохов до этого несколько раз наведывался туда, выбирая наиболее оптимальную позицию.

Прибыв в условленное место, устроились на холме, недалеко от дворца, за кустами. Ерохов, человек уже не молодой, устроился со снайперской винтовкой недалеко от меня и все время кряхтел, потому что ему мешали лежать камни. С холма резиденция просматривалась в бинокли очень хорошо, и мы видели многочисленную вооруженную охрану, находившуюся во дворце. Нас же было ничтожно малое количество. Вступать в вооруженное столкновение с такими силами было самоубийством. Отправив в посольство гонца, который должен был доложить о наших наблюдениях и выводах, мы остались ждать. Спустя какое-то время дали отбой, и нас вернули на виллу.

Сергей Борич:

– Если бы приказ не отменили, нас бы там задавили элементарно. Эйфория от ожидания появления на карте мира нового социалистического государства полностью затуманивала глаза советским партийным советникам, которые мало того, что сами наотрез отказывались считаться с объективно существующей реальностью, так еще и вводили в заблуждение партийных вождей в Москве. Большинство умов, от которых зависело принятие решения по этому вопросу, искренне были уверены, что, как только новое афганское правительство, поддерживаемое Советским Союзом, появится на горизонте, весь народ дружными колоннами выйдет ему навстречу с распростертыми объятиями.

Мы же на месте оценивали обстановку более трезво и не питали особых иллюзий по этому поводу. Поначалу в столице с недоверием относились к нашим сводкам, и на определенном этапе разработки операции кому-то пришла в голову «светлая» мысль обойтись малыми силами. Но потом, оценив ситуацию более трезво, решили ввести войска. Тем более, что сам Амин неоднократно просил советское правительство об этом. Он уже никому не верил. Даже своему ближайшему окружению.

Террор и геноцид, ставшие неотъемлемой составляющей его внутренней политики, были очевидны. Уничтожалось все подряд. Несмотря на то что реальная угроза для Амина исходила из религиозных кругов, попутно он проводил тотальные чистки маистов, марксистов и либералов. Если взять Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА), считавшуюся марксистской, то к августу 1979 года от нее осталось только три процента. Девяносто семь было уничтожено. К тому же он весьма интенсивно общался и с американцами. Разыгрывая две карты одновременно, Амин старался с каждой поиметь максимально возможную выгоду. Месяц-другой, и в Афганистане нам не на кого было бы опереться. К 26 декабря в Москве было принято окончательное решение о проведении спецоперации в Кабуле и вводе в страну ограниченного контингента советских войск.

Вторая половина декабря 1979 года. Окрестности Кабула

Валерий Волох:

– Практически за несколько дней до переворота мне довелось увидеть Амина. По-видимому, он о чем-то догадывался и накануне событий часто инициировал встречи с советскими чиновниками. То сам в гости напрашивался, то к себе приглашал. Нас же привлекали к сопровождению и охране высокопоставленных посольских работников и сотрудников представительства КГБ. Как-то раз Славка Быстрое заменил заболевшего водителя нашего резидента, а меня взял с собой для прикрытия. В тот день резидент должен был встречаться с Амином на одной из его загородных вилл. Приехали на место. Двухэтажный коттедж, здоровенные деревянные ворота, охрана, большое крыльцо. «Резак» (резидент – сленговое выражение. – Прим. авт.) в здании пробыл долго. Когда он вышел, уже стемнело. Амин вышел провожать гостя на крыльцо в армейских темно-синих трусах, майке и тапочках на босу ногу. И он, и его гость были навеселе. Братались, обнимались, целовались по несколько раз. Еле расстались. Мы с Быстровым хмуро наблюдали за этой нелепой церемонией. Нас забыли покормить, и голод настойчиво давал о себе знать. Наконец они расстались, и мы вернулись к себе.

26 декабря 1979 года. Кабульский аэропорт

В этот день зенитовцам поступила задача захватить кабульский аэропорт и обеспечить прием советских самолетов, на которых должны были прилететь армейские части. Один из руководителей аэропорта, почуяв неладное, выключил освещение взлетно-посадочной полосы.

Сергей Борич:

– Ночь. Темень непроглядная, авиационный военно-транспортный караван уже начал заходить на посадку, а посадочные огни не горят. Устроившего световой саботаж афганца быстро разыскали, дали по шее и заставили снова включить рубильник.

Мы быстро ввели в курс дела прибывших из Союза военнослужащих. Задачи ставили на ходу. Объекты были уже распределены, маршруты выдвижения продуманы. Все застыли в ожидании времени «Ч».

Кабул, 1979 г.

Однако не только «шурави» находились в состоянии боевой готовности. Весь Кабул замер и насторожился. Иностранные дипломатические миссии работали круглосуточно. В американском посольстве вот уже несколько ночей не спали. Китайские дипломаты в полном составе постоянно находились на своих местах. Всем было ясно, что в самое ближайшее время должно произойти что-то очень серьезное. Лучшие специалисты иностранной радиоразведки до боли в ушах прослушивали эфир, пытаясь выудить оттуда хоть какую-нибудь информацию. Поэтому средствами связи решили не пользоваться, установив режим полного молчания.

27 декабря 1979 года. Кабул

Дело близилось к вечеру. Для того чтобы не засорять эфир лишними распоряжениями о выдвижении, решили применить старый дедовский способ – когда бабахнет, тогда и начинать.