Красным по черному - Александр Огнев

Взглянув на кофейные чашечки и наперсточные рюмки с коньяком, Агата вновь подняла на неё глаза:

— Нет, всё-таки ты меня действительно плохо видишь.

Затем обратилась к нему:

— Куда ты меня привёл? У них здесь нормальная посуда есть?

Девушка была в явной растерянности.

— Это моя вина, — улыбнулся он ей. — Будьте добры, ещё грамм двести коньяка, два больших бутерброда с сёмгой или форелью — что там у вас есть — и пару рюмок… повместительнее. А чуть позже, я скажу когда, самую большую чашку самого хорошего чая с маленькой, но вкусной конфеткой.

Несчастная официанточка, одарив его грустно-благодарной улыбкой, упорхнула.

— Надеюсь, теперь я тебя удовлетворил?

Он сделал глоток кофе.

— Не надейся, — ответила Агата, поднимая рюмку с коньяком.

Они выпили.

— Что опять не так? — поинтересовался он, закусывая лимоном. — Я очень старался.

— Почему это с одной конфеткой, если она маленькая и вкусная?

— Потому что я, в отличие от этой бедной девочки, вижу тебя достаточно хорошо.

— Хам, — бросила она беззлобно. — Скажи лучше, где гостинец обещанный?

Слегка усмехнувшись, он достал из кармана и поставил на стол небольшую коробочку. Помедлив, Агата открыла её.

— Это что, брюлики?

— Ты же у нас «львица»!

Она устремила на него не самый свой томный взгляд и, как-то слишком спокойно защёлкнув футляр, сдержанно пророкотала:

— Это ты называешь гостинцем?

— Да, — ответил он неожиданно глухо, также глядя ей в глаза.

— То-то мне твоя аура не понравилась. «Зачернился» — дальше некуда. Теперь ищешь компанию? Не поздновато?..

— Вот, прошу, — вернувшаяся официантка поставила на стол изящный графинчик с коньяком, рюмки и целое блюдо с красиво оформленными тартинками с малосольной форелью. — А про чай вы скажете…

— Всенепременно, — сухо бросил он, даже не взглянув на неё больше. — Спасибо.

Опешившая девушка поспешила удалиться, а он наполнил рюмки. На сей раз они выпили и закусили молча.

— Так что за «особый случай»? — как ни в чём не бывало спросил он затем, возвращаясь к прерванному разговору.

Агата не ответила, продолжая смотреть на него и, по-видимому, о чём-то размышляя.

— Имей совесть! — Он строго сдвинул брови. — Время капает, а я не спал более полутора суток!

— Ладно. Только учти, — нарушила она, наконец, молчание, — что потом ты должен будешь рассказать мне всё, если хочешь на меня рассчитывать. — И после небольшой паузы спросила: — Хлопец, о котором ты говорил, занимается смертью того бандюгана, что «кувырнулся» пару дней назад?

— В качестве составляющей дела твоего завтрашнего визитёра. — Он мотнул головой. — Умеешь ты «впечатлить»…

— Я лишь отвечаю на твой вопрос. — Она сняла очки и протёрла стёкла. — Ты спросил, как этот на меня вышел. Через того. Тот был у меня недели две назад.

— Кто? Профессор?

— Я без понятия, профессор он или академик, но сволочь редкая. Очень хотела бы знать, кого мне благодарить за такой душевный «подарочек».

— Что ты имеешь в виду?

— То самое, — обожгла его взглядом Агата. — Когда ты попросил меня хлопца твоего сразу на яйцо взять, за недостатком времени, я тут же об этом уроде вспомнила. Он тоже при таких понтах прибыл, весь такой деловой и занятой! Выложил на стол пачку баксов нераспечатанную — я таких и не видела ещё, в банковской упаковке — и заявил, что я ему должна рассказать, кто, как, почему и что сотворил с ним и его друзьями. Причём ты бы слышал, как он это сказал! И в окошко выглянул. А на улице — его мордовороты, каждый с тебя ростом. Нашёл кого запугивать, гад! Я и бросила — на него, само собой, — она усмехнулась, — чтоб сориентироваться, что врочить. А там такое… Куда ещё врочить! За его собственным душегубством того, что на него делалось, и в армейский бинокль не разглядишь. Да он и сам, — Агата презрительно скривилась, — как всю эту черноту в картах увидал, попритих резко. Говорю, пока с вас порча не снимется, если её вообще возможно снять, никто и ничего толком сказать не сможет — перекрыто всё. Он тут же: давайте снимать, я готов. Я не готова, отвечаю, полнолуния ждать надо. А этот жизнелюб хренов: «Нет времени ждать!» И снова в окошко смотрит, гад… Короче, достал! Ну и…

— Ты его качнула?! — выдохнул он скорее утверждение, нежели вопрос.

— А мне оставили выбор? — сверкнула в ответ глазами Агата. — Такому помочь перекинуться — сто грехов простится. Он минимум лет двадцать лишних землю топтал. Видел бы ты яйцо… Уголь!.. Так что, когда вчера утречком эти хрюндели снова заявились, — после небольшой паузы продолжила она, — я, как ты понимаешь, пережила пару волнительных минут. Потом позвонил их хозяин… Владимир Алексеевич, Монах, мать твою! Это ж надо додуматься! А сегодня — ты с твоим хлопцем. — Агата вновь уколола его взглядом. — Теперь ещё и «гостинец». И всё — один к одному. Интересно, да?

— Да уж, — тихо проговорил он, — замутился сюжетец.

— Вот и давай, проясняй, — Опершись локтями на стол, она чуть подалась в его сторону. — Только подробно и до конца…

Лидия Ивановна проводила единственную в тот день клиентку, закрыла дверь и, пройдя в спальню, буквально упала на кровать. Так, как в последнее время, она не уставала ещё никогда, сил не хватало просто катастрофически. Шутка ли — четыре раза усиливала защиту! Этот мальчишка в скобяном, увидев её, уже дежурно улыбается и, ни о чём не спрашивая, идёт за замками. Четыре раза… И похоже, всё без толку!

Едва не наступив на свою любимицу — огромную чёрную кошку Глафиру, с громким мурлыканьем выскочившую из-под кровати, — она с трудом поднялась и направилась в гостиную.

Для Лидии Ивановны гадать себе — примерно то же, что астроному подглядывать в телескоп за соседом: занятие для идиота. Тем не менее она не удержалась! А потом уже не могла остановиться…

Когда и как умудрилась она перейти дорогу этому червовому, «забравшему» у неё всю пику? Почему он так желает её смерти? За что? Карты не давали ответа, лишь вновь и вновь констатируя, что ей грозит смертельная опасность от червового короля, который на самом деле и не червовый… Впрочем, и опасность уже — не опасность, а, скорее, неизбежность.

А ведь ей нет ещё шестидесяти шести! И здоровья — на десятерых хватило бы!..

Она не сразу услышала звонок в дверь. «Кого принесло? Не буду открывать — меня нету!» Однако через минуту звонок вновь коротко звякнул. И — после паузы — опять. Кто-то явно давал понять, что знает, что она дома, и не намерен так просто сдаться и уйти. Она тихонько подкралась к двери, чтобы незаметно посмотреть в глазок, кто там проявляет такую настойчивость. Но сделать этого не успела, поскольку пришедший опередил её, довольно приветливо обратившись прямо из-за двери, как если бы уже вошёл внутрь: