Боги Гринвича - Норб Воннегут

Виктор нахмурил брови, как бывало всякий раз в последние дни, когда он просматривал эти числа. Хотя он уже не работает с портфелем в 800 миллионов. При таком падении «Бентвинга» экономия составит всего 28,1 миллиона. Не такие уж большие деньги, но все равно угнетает. Сейчас портфель состоял из активов на 605 миллионов. Ли схватил молоток и позвонил Придурку, трейдеру, который работал в команде Эдди в «Мерриле». Все это время он смотрел на флакон с таблетками, сделанными из мочи беременных кобыл.

С того дня, как Кьюсак стал работать на «ЛиУэлл», «Нью-Джерси Шит Метал» был единственной удачей. План Б – пересмотр соглашения – с каждым днем все определеннее казался последней надеждой Кьюсака на грядущий февраль. Однако если он не притащит «Нью-Джерси» и других клиентов, Сай не станет обсуждать его ипотеку. Кьюсак взял телефон, собираясь звонить Бадди из пенсионного фонда «Нью-Джерси», и в этот момент пришло письмо от Сая. Тема письма гласила: «Калеб Фелпс». В письме Сай спрашивал: «Можем ли мы встретиться с ним пораньше? Я бы хотел начать».

Странная просьба. И не только формулировкой. У Лизера есть чем заняться, помимо трепа с Калебом Фелпсом.

– Вроде хеджирования нашего чертового портфеля, – пробурчал себе под нос Кьюсак.

Он никак не мог просить тестя об одолжении. Никак.

Джимми отправил в ответ: «Работаю над этим». Потом начал звонить Грэму Даркину, просто напомнить о себе. Но все время Кьюсака беспокоил один вопрос.

«Что «начать»?»

10 сентября, среда

«Бентвинг» по $35,83

Олавюр изучал два графика на своем мониторе. Один ему нравился. С начала года «Бентвинг» упал на тридцать процентов. Конечно, альтернативные источники энергии дарят надежду миру, в котором заканчивается углеводородное топливо. Но к чему беспокоиться? У Исландии всегда есть тепло. В его стране обширная сеть подземных геотермальных источников. Его голову терзали более насущные мысли, вроде крон на его брокерском счете.

Атака на «Бентвинг» началась в апреле, после одобрения председателя Гвюдйонсена. Сперва медленная, методичная, немного здесь, чуть-чуть там. С тех пор кампания изменилась. Рынки ухудшались, перспективы инвесторов бледнели. После июльского пика цены на нефть резко упали. И удар по основной позиции «ЛиУэлл Кэпитал» приобрел новый характер.

Каждый раз, когда цена акций «Бентвинга» восстанавливалась, «Хафнарбанки» и катарцы вновь сбивали цену. Олавюр подключил свой личный счет. Катарцы заручились поддержкой партнеров в Гринвиче, Лондоне и Москве. Акции «Бентвинга» падали каждый день, все ниже и ниже, став жертвой финансового блицкрига.

Олавюр наслаждался гибелью «ЛиУэлл Кэпитал» – хедж-фонда и гринвичского выскочки, который осмелился напасть на его банк. Он всегда уважал мнение Платона[41]о конфликтах: «Только мертвые увидят конец войны». Скоро Лизера и его сотрудников не станет. Исландский банк завершит войну жестоко и наверняка. Это похоже на потрошение рыбы, только удовольствия несколько больше.

И более того, Олавюр возместил часть личных убытков. С игры против «Бентвинг Энерджи» он получил около двух миллионов долларов. И с помощью катарцев союзные войска продолжат свое наступление.

«И заставят Гринвич держаться от нас подальше».

Но есть одна проблема – второй график на мониторе. Акции «Хафнарбанки» шли по семьсот четыре кроны, на сорок процентов ниже, чем в январе. И Олавюр хорошо помнил предупреждение председателя Гвюдйонсена: «Если наша война пойдет плохо, вы будете уволены».

Олавюр заставлял себя не волноваться. Эта цена – временная неудача. Катарцы покупают акции «Хафнарбанки». Акции пойдут вверх.

– Когда-нибудь я стану главнокомандующим, – сказал он вслух.

12 сентября, пятница

«Бентвинг» по $33,26

Лизер сидел в кабинете, закрыв дверь. Левой рукой он сжимал теннисный мячик, стискивая зубы в том же ритме. Пятница не принесла ничего хорошего. Жаловались клиенты. Всплывали торговые ошибки. Звонили кредиторы, выставляющие жесткие условия по займам. Сай говорил по телефону, а тем временем его офис в «Гринвич Плаза» все больше походил не на гору Олимп, а на крематорий.

– Эдди, я пытаюсь представить, что у тебя есть мозги.

– Давай посчитаем, – предложил тот, не обращая внимания на подначки Лизера. – Ты начал год с двухсот пятидесяти миллионов задолженности. За август ты добавил к ним еще тридцать миллионов. Это не считая предыдущих семи месяцев.

– Значит, я хороший клиент, – пренебрежительно оборвал его Лизер. – И сейчас мне нужны еще деньги.

– Ты что, не понимаешь? – в отчаянии спросил Эдди.

– Цена акций «Бентвинга» – ерунда, и мы оба это знаем.

– Не имеет значения, – парировал трейдер «Меррила».

– Если ты хоть чего-то стоишь, то помоги мне сразиться с шейхом бин-Хрен-его-знает-как.

– Это официально, – решил Эдди. – Ты не понимаешь.

– Кто еще валит «Бентвинг»?

– А кто нет? – ответил трейдер.

– На меня наседает «Хафнарбанки»?

– Ты знаешь правила. Все нападают на слабейшего, а сейчас это ты.

– Давай к делу, – рявкнул Лизер. – Зачем ты звонишь?

– Твоя задолженность составляет триста миллионов.

– И твое решение?

– Сай, у нас свои проблемы. Мы вынуждены тщательно проверять своих заемщиков, включая тебя.

Лизер заговорил тише, заставляя трейдера из «Меррила» напрягать слух:

– Отлично, я возьму деньги в другом месте. Скажи своему начальнику копить наличные и забирать своих дочек из интерната.

– Приятель, игра окончена. На Уолл-стрит больше не дают кредиты. Доу упал на двенадцать процентов, и мы все боимся, что это только верхушка айсберга.

– Мы еще не подошли к требованию о дополнительном обеспечении, – отрезал Лизер.

– Сай, у тебя заем до востребования.

– Я уже через это проходил. Сразу после смерти партнера.

– Значит, ты знаешь, как все работает. Мы требуем. Ты платишь.

– Ты требуешь обеспечения? Или возврата займа? Говоришь, чтобы я продавал активы? Мы об этом разговариваем? – выпаливал вопрос за вопросом Сай, все громче и громче

– Не официально. Но…

– Тогда убирайся с моего телефона. И больше никогда не угрожай мне требованием обеспечения, – крикнул Лизер и бросил трубку, посылая в «Меррил» гудки и «пошли на хер».

Весь «ЛиУэлл Кэпитал», в бильярдной, на торговой площадке Виктора, на кухне с орлиной кофе-машиной, каждый сотрудник, включая Кьюсака, услышал два слова.

«Требование обеспечения».

15 сентября, понедельник