Поезд в Аркенор - Морвейн Ветер

– Может быть, – согласился Торван. Посмотрел на Надаэра. – Выбирайтесь, – сказал он. – Поговорим, когда вы вернётесь во дворец.

Ни Ловейн, ни Торван не использовали арраки. Они синхронно шагнули в сумрак и растворились в нём.

В Аркеноре наступала осень.

Со дня, когда Яна впервые ступила в новый мир, прошло больше трёх месяцев.

Иногда тяжёлых, иногда выматывающих. По большей части жарких и бесконечно долгих.

Оглядываясь назад, Яна не могла отделаться от чувства, что прожила целую жизнь. Совсем чужую – и в то же время внезапно ставшую её собственной.

Пьетте удалось утихомирить союзников. Однако, переговоры длились ещё долгих два месяца. Пьетта сменилп окружение и при поддержке новых советников тщательно продумывалп каждый пункт своих требований.

По её настоянию в Аркеноре появились Сенат и Городская Управа. И хотя теперь Яна волей неволей следила за политическими новостями, большую часть вопросов внутренней политики эти два органа взяли на себя.

Яна не слишком расстраивалась по этому поводу. Чем больше она знакомилась с жизнью Пандемониума, тем скучнее ей становилось здесь.

Пусть на улицах вместо бензина пахло навозом, а вместо машин мимо окон кофеен проносились летающие экипажи на магическом приводе – это место слишком напоминало ей дом. И в то же время домом не было.

Надаэр уехал сразу же после того, как убедился, что королева в безопасности. Даже с Торваном Яне пришлось встретиться без него.

Разочарование было мгновенным и таким сильным, что она и не знала, как воспринимать этот отъезд.

Однако не прошло и двух недель, как незнакомый мальчик прискакал во дворец на чёрном коне и принёс письмо, которое согласился отдать только лично в руки Её Величеству.

Яна раскрыла письмо в одиночестве, стоя у окна, и поняла, что строчки прыгают и разбегаются перед глазами от подступивших слёз.

«Я помню всё, что тебе обещал, – писал отправитель. И хотя Яна впервые видела этот почерк, не перепутала бы его ни с чьим другим. – Я помню и то, что сказала мне ты.

Пожалуйста, не делай глупостей, Яна. Дождись меня.

Обещаю, я вернусь. И больше уже никогда не оставлю тебя одну».

Яна скомкала письмо и сделала глубокий вдох, но успокоиться в тот вечер так и не смогла.

Она и сама понимала, что Надаэру лучше не быть сейчас здесь. Не присутствовать на похоронах Асмодея, не видеть его закрытый гроб.

Не давать повода для сплетен и слухов… Хотя Яна и сомневалась, что выдержит положенный траур целый год. Она и знала-то Асмодея не так долго, как должна была по нему горевать.

Носить траур целый год и не пришлось.

Первым о необходимости нового брака заговорил Ловейн. Кардинал теперь не часто появлялся при дворе, и Яна подозревала, что причиной тому случившийся между ним и Торваном разговор. Однако, только в конце августа Яна обнаружила, что Ловейн собирается навсегда покинуть Аркенор.

Это было как раз в тот день, когда кардинал пришёл предупредить её: если Яна не выберет супруга сама, ей придётся проводить новый Отбор.

– Господи Боже мой… – только и пробормотала она, услышав эту новость. Она не знала, как объяснить Ловейну, что вообще не собирается оставаться в столице и по-прежнему не горит желанием быть королевой.

В унынии закончила Яна разговор и двинулась по направлению к своей спальне. Она долго стояла перед зеркалом, разглядывая своё осунувшееся от усталости лицо, и не сразу заметила незнакомую шкатулку, лежавшую перед самым её носом на столе.

Яна протянула к ней руку, и замерла, размышляя, не позвать ли своего перста, прежде чем открывать таинственный предмет.

– Не бойся, – прозвучал до боли знакомый голос из темноты.

Яна не сдержала всхлипа и, уже не обращая внимания на шкатулку, метнулась на звук. Повисла на шее у человека, который стоял перед ней.

– Надаэр… – прошептала она, с трудом сдерживая слёзы.

– Я здесь, – князь прижался лицом к её виску и замер, осторожно поглаживая уложенные по дворцовой моде волосы королевы. – И всё-таки открой.

Яна сделала глубокий вдох, заставила себя успокоиться и, разомкнув объятия, вернулась к столу.

Теперь шкатулка пугала её ещё сильней.

Она взяла её в руки и осторожно отщёлкнула крышку. На подушечке из синего бархата лежал плоский круглый амулет. Крышку его покрывали узоры, вырезанные на гладкой поверхности перламутра.

– Аррак… – в недоумении произнесла она. Яна и сама не знала, чего ждала. «Ну не могло же это быть кольцо…» – попыталась урезонить себя она.

– Я был в мире, где есть обычай: на свадьбу возлюбленные обмениваются подарками, которые нельзя купить за деньги.

***

Я рвано выдохнула. Невольно представила себе этот мир и мучительно захотела уехать к чёрту из дворца и попасть туда.

– Но у нас с тобой не свадьба… – тихо сказала я.

– Это решать тебе.

Я медленно обернулась к нему и заглянула Надаэру в глаза, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Элирена, королева Аркенора. Я, Надаэр Волхонский, один из немногих, кто по праву принадлежности к королевской семье может задать тебе вопрос. Желаешь ли ты вступить со мной в брак на земле и на небесах?

Я закусила губу, не зная, что и сказать.

– Если таково твоё желание, я готов пройти для тебя королевский отбор.

Слёзы навернулись на глаза. Я не знала, плакать мне или смеяться. Торопливо отложила шкатулку и снова обняла его.

– Но ты ведь уже его прошёл, – прошептала я, вжимаясь лицом в его плечо.

– Элайя благословила нас, разве не так?

– Надеюсь, что так, – ответил Надаэр и обнял меня в ответ.

В поместье князя Волхонского начиналась осень. Золотистые лучи закатного солнца играли на верхушках деревьев. Мальчики в чёрных ливреях, расшитых серебром, стояли вдоль аллеи с факелами в руках.

С востока к белокаменной беседке на берегу пруда двигались трое – первой шла Элирена, одетая в простое белое платье до самой земли. Светлые волосы – длинные, по моде Аркенора, но не тронутые железными щипцами горничных – разметались по её спине. За правым плечом её шёл Ренвил. За левым – его высочество Калерон.

Все трое вышли к беседке и остановились в ожидании.

Надаэр, в неизменном черном плаще, приближался к озеру с западной стороны. Волосы его были распущены и как всегда небрежно колыхались на ветру. За правым плечом его шёл Доран. За левым невесомой походкой скользила по первой палой листве Вега.

Все трое вышли в центр небольшой поляны, к которой вели сразу несколько дорог. И остановились – напротив других троих.