Любовь джентльмена - Сильвия Дэй

Он помотал головой:

– Просто я волнуюсь из-за того, что приходится покидать тебя. Эйвери останется здесь, но я предпочел бы охранять тебя сам. Каждый раз, когда я отсутствую, происходит нечто плохое и…

Элизабет успокоила его, приложив палец к губам:

– Тсс! Рядом остается мистер Джеймс, и со мной все будет в порядке. Да и Уильям тоже здесь.

– Я не успокоюсь, даже если здесь будет королевская гвардия.

– Тогда останься и пошли с Элдриджем мистера Джеймса.

– Не могу. Я подал в отставку, и есть вещи, которые необходимо сделать прежде, чем я уйду из агентства.

Элизабет прикрыла рот рукой; слезы застлали ей глаза. Он сдержал обещание!

– Скажи, что это – слезы счастья.

– Я люблю тебя, – выдохнула она.

Его губы сложились в довольную улыбку.

– Вернусь, как только смогу, а пока держись подальше от неприятностей, пожалуйста.

Выйдя из Честерфилд-Холла, Маркус и Элдридж сели на лошадей.

– Ты что-нибудь говорил леди Уэстфилд? – поинтересовался Элдридж, когда они тронулись.

– Нет. Лишние волнения ей ни к чему.

– Ты считаешь волнения из-за угрозы твоей жизни лишними?

Маркус фыркнул:

– Сент-Джон давно убил бы меня, если бы захотел, но он знает, что леди Уэстфилд угрожает нечто более значительное. Все же существует вероятность того, что я тоже являюсь мишенью, однако мне в это слабо верится.

Не успел он договорить, как прогремел выстрел и жгучая боль пронзила плечо Маркуса. Для него это оказалось полнейшей неожиданностью; его лошадь заржала, и он кулем свалился на землю, после чего полдюжины человек бросились на него из засады. Когда над ним навис Толбот с кинжалом в руке, Маркус наконец понял, как глубоко он ошибался. Элдридж сказал, что Толбот хорошо работает в паре с Эйвери Джеймсом, а он оставил Элизабет на попечение того, кто желал ей зла.

И вот теперь он лежал на спине и смотрел, как деревья, затенявшие улочку, стали зеленым фоном для лезвия, приближавшегося к его горлу со смертельной точностью.

Однако самый большой страх он испытывал не из-за приближающейся смерти, а из-за того, что Элизабет по-прежнему нуждается в нем, а он уже ничем не сможет ей помочь.

– А ты прекрасно выглядишь.

Маргарет зарделась.

– Господи, Элизабет, как ты можешь говорить такое? Должно быть, я похожа на привидение, поскольку после родов не спала ни одной ночи как следует, волосы мои вечно в беспорядке, и я…

– Ты просто сияешь, – перебила ее Элизабет.

Глядя с обожанием на новорожденного сына, Маргарет улыбнулась:

– Я и не верила, что возможно любить кого-то так, как я люблю этого ребенка. Дорогая, когда у вас с Уэстфилдом будут дети…

Элизабет печально кивнула и повернулась.

– Не буду мешать – тебе пора кормить моего племянника.

– Да, но тебе совсем не обязательно уходить.

– И все же я пойду. – Элизабет вздохнула. – Вчера мы очень поздно приехали, и я все еще чувствую усталость. Если не возражаешь, я только посплю немного и вернусь.

– А где лорд Уэстфилд?

– Уехал по каким-то делам и, думаю, скоро вернется.

– Что ж, хорошо. – Маргарет кивнула. – Отдохни и возвращайся, а то мне не хватает женского общества.

Позевывая, Элизабет удалилась к себе в комнату. Она очень волновалась. Хотя Маркус утверждал, что ничего особенно не происходит, она не могла не переживать за него.

Остановившись в галерее перед своей комнатой, Элизабет нахмурилась, увидев, что дверь приоткрыта. Войдя, она увидела, что какой-то человек роется в ящиках ее секретера, и сердито окликнула его.

Человек не спеша повернулся к ней, и Элизабет, увидев в его руке нож, тяжело сглотнула.

– Что это вы делаете здесь, мистер Джеймс? – только и смогла выговорить она.

Услышав выстрелы, Толбот вздрогнул, а его глаза расширились от ужаса. Темно-красная жидкость, сочась из отверстия в груди, намочила его жилет, рука с ножом опустилась, и он рухнул на землю, заставив Маркуса откатиться в сторону, а потом дернулся и перестал дышать.

Поднявшись посреди рукопашной схватки, Маркус с удивлением смотрел на происходящее вокруг. Вооруженные люди, среди которых он никого не мог узнать, сражались насмерть, и сталь, ударяясь о сталь, издавала звуки смерти.

Хотя левая рука Маркуса висела как плеть, правая была вполне дееспособна, и он, в мгновение ока вынув саблю, приготовился защищаться.

– Успокойтесь, приятель, – неожиданно раздался за его спиной насмешливый голос, и Маркус, повернувшись, столкнулся лицом к лицу с Сент-Джоном. – Вы не в состоянии драться, – сухо заметил пират, отбрасывая в сторону дымящийся пистолет.

Маркус с отвращением посмотрел на него:

– И давно у вас служат Джеймс и Толбот?

Сент-Джон поморщился:

– Они никогда у меня не служили, хотя я имею свои глаза и уши в агентстве. Однако это не те люди, которых вы назвали.

Маркус замер, пытаясь оценить реальное положение дел, с которым столь неожиданно столкнулся. Он повернулся, ища глазами Элдриджа, но того нигде не было. Только теперь все стало проясняться.

Сент-Джон фыркнул:

– Надеюсь, теперь вы понимаете, какова правда. Я рассказал бы вам об этом раньше, но вы бы вряд ли мне поверили.

В этот момент к их ногам упал окровавленный человек, и оба быстро отскочили.

– Уэстфилд, предоставьте моим людям разобраться с этим вопросом, а вам нужно перевязать рану, пока вы не истекли кровью, и затем найти леди Уэстфилд.

Маркус скинул сюртук на залитую кровью землю и позволил Сент-Джону перевязать себя, наблюдая при этом, как пираты убирают мертвые тела с ужасающей небрежностью.

– И давно вам об этом известно?

– Уже не один год.

– А дневник?

Закрепив повязку, отчего Маркус поморщился, Сент-Джон молча отступил.

– Вы сможете сидеть верхом?

– Меня ранили, но я не инвалид.

– Тогда едем – я объясню все по дороге.

– Признавайтесь, где дневник, миледи! – потребовал Эйвери у Элизабет, и в его руке сверкнул нож.

– В безопасности.

– Никто из нас в настоящее время не находится в безопасности.

– О чем вы, не понимаю…

Эйвери быстро шагнул к ней: