Обречённый на Бесконечность - Михаил Коковин

— Люций, постой, ты же понимаешь, что должен сделать? — мама посмотрела на меня взглядом строго преподавателя, который хочет преподать новый урок своему ученику.

— Да… С Азелем произошло что-то плохое, я должен его поддержать.

— Молодец, только сильно не дави на него, по его лицу видно, что он пережил не самый лучший момент в своей жизни… — убирая со стола, в ее взгляде виднелась грусть и переживание.

Моя мама отлично всё понимала. Азель мог поделиться секретной информацией только со мной, ни с кем другим он толком даже не разговаривал. Так уж получилось, но, когда наступила последняя стадия войны, Рен Фонгель отправил своих сыновей в разные семьи капитанов СКВЦ, для защиты. Одной из которых оказалось семья Бладфоллен.

Тогда я стал ему единственным и лучшим другом, с которым он может вести себя, как настоящий ребёнок.

— Эй, Азель, давай поиграем во дворе!

***

Мы стали играть в детскую игру с мячом. Суть была простая: у каждого были свои ворота и нужно было закинуть мяч одними только руками в ворота соперника. Как помню — серый от жизни надувной шарик и сделанные своими силами рамки, выступающие в роли ворот. Немногое из развлечений, что было нам по душе.

— Ха-ха-ха! Теперь твоя очередь, Азель! — после успешно заброшенного меча настала очередь моего друа.

Правда, побеждать он вовсе не желал… У него были очень вялые движения. Хоть он и не хотел показывать свои настоящие эмоции, но я всё видел, от меня не спрячется его душа! После очередного поражения Азеля, я наконец решился спросить.

— Азель… Ты ведь нам соврал за столом? — я вращал мяч в руке и стал подходить к нему.

Увидев, как он усмехнулся — ответ уже стал известен. Единственное, как мне казалось, чего не умел Азазель, так это врать. Умный от природы, возможно, он делал это специально, чтобы завести такой диалог, но тогда мне это было не важно.

— Да… — свесив нос, Азазель ответил нехотя.

— И не хочешь говорить правды? — теперь я уже вплотную стоял к другу…

— Не хочу… Извини, Люций, но я не хочу тебя впутывать в дела своей семьи… Э-эй! Хватит! Ха-ха-ха!

Я повалил его на землю и стал щекотать. Не знаю, что сподвигло меня на такой поступок, но сейчас, когда вспоминаю, то это выглядело как домогательство. Я точно не такой…

— Пока не расскажешь, не перестану щекотать!

— Но, я… Ха-ха-ха! Я! Не могу! Ха-ха-ха! — пытаясь выбраться из-под моего веса, он стучал по земле ладонью. Тогда я поступлю по-другому…

— Раз ты не хочешь мне рассказывать, тогда мы больше не друзья! — с этих слов я поставил ему ультиматум и слез с него.

— Эй! Ты же знаешь, что это нечестно… Я никогда не предам нашу дружбу… — этими словами он еще раз доказал, что принадлежит семье Фонгель, однако и я поступил бы точно также.

— Не предашь дружбу? Тогда почему сразу мне не рассказал!

Я разозлился на Азеля. Никогда еще он не скрывал от меня информации, а сейчас решил закрыться и справиться со всем самостоятельно… Понятное дело, что мои угрозы выглядели слишком спонтанно и не уместно — я не знал толком случившегося и решил заставить друга отвечать на такой вопрос.

— Хорошо, я расскажу тебе… Моя мама погибла, точнее ее убили… Отец впал в ярость, он более ни с кем из нас не разговаривал. Его влечет только месть, а своих детей он оставил на произвол, и как бы я ни старался приободрить его у меня не получается! Я уже всё перепробовал, но меня просто вышвырнули из его кабинета… Я не знаю, как мне быть…

Он плакал… Мне, как ребенку, было сложно понять его — даже в двадцать два года не смог бы. Но когда вспоминаю, то всегда удивляюсь. Это были слова не семилетнего мальчика. Его мама умерла, а он печется о своем отце, который потерял смысл жизни… Всё, чего Азелю хотелось, так это приободрить обезумевшего родителя. Это так странно, видимо мне никогда не понять тяжести его чувств, но тогда я прекрасно осознавал, что ему нужно как-то помочь.

Не знаю как, но ответ сразу же пришел мне в голову. Тот, единственный способ, который мог помочь ему.

— И по-поэтому ты с-сдался? Воз-зьми себя в руки и пе-перестань плакать! — я стал трясти его за плечи и из-за нахлынувших эмоций и сам стал плакать…

— Н-но, я уже пытался… Ничего не выходит!

— Так попытайся снова! Ты никогда не бросал свое дело просто так! Почему ты решил, что сейчас не получится! — я стал кричать, что есть мощи, чтобы достучаться до него, — Ты всегда был сильным! Если ты решил чего-то добиться, так не сворачивай с этого пути!

И, кажется, я смог. Он перестал плакать, а его глаза снова приобрели тот жизнерадостный окрас, который был раньше. Азазель слишком добрый, всегда стремился сделать как лучше, но иногда быстро бросал начатое дело. Лишь напомнив ему о такой слабости, он потряс головой и улыбнулся мне.

Не понятно к каким выводом Азазель пришел, но это помогло ему.

— Точно… Я ведь всегда такой. «И, если путь будет сложным, мы всегда сможем преодолеть даже скалы!» — таков был наш детский девиз.

Тогда Азазель собрал свои вещи и отправился домой. Я хотел проводить его, но он сказал, что все будет в порядке, путь до дома всегда найдется. И после этой встречи я не видел его пять лет…

Он снова пришел в наш дом, когда я оканчивал среднюю школу. Азазель добился своего, а его отец вновь стал прежним. За это время возвели магический купол вокруг Маундгарда, создали систему перемещения, а марионетки Рена стали стражами нового города-шедевра.

Такая вот история. А сейчас я решил, что он не сможет мне помочь…

***

Я стоял, и моменты из прошлого стали подбираться всё ближе и ближе к моему горлу, образуя комок, который заставил меня заткнуться на некоторое время. Как же так… Почему я позволил эмоциям взять вверх? Азазель мой друг, тот на кого я могу ручаться. И даже если мне будет плохо, он всегда придёт мне на помощь…

— Прости… Но, я правда не знаю, что мне теперь делать… — опустив свою голову, я сильно прикусил нижнюю губу.

— И, если путь будет сложным, мы всегда сможем преодолеть даже скалы… Ведь так, Люцифер? Может это и звучит по-детски, но это так, — он вспомнил наш старый девиз.

Но за те пять лет, которые он отсутствовал, всё очень сильно поменялось.