Картина без Иосифа - Элизабет Джордж

Несмотря на то что произошло между ними прошедшей ночью, она все-таки поставила утром на стол перед Мэгги еще одну чашку этого жуткого чая и сказала:

— Выпей, Маргарет. Немедленно. Перед уходом. — Она говорила строго, но, по крайней мере, не вешала ей лапшу на уши, заверяя, что это полезно для костей, хотя и невкусно, что там полно витаминов и минералов, которые требуются для развивающегося женского организма. Эта ложь ушла. Но мамина решимость осталась.

Осталась она и у Мэгги.

— Не буду. И ты меня не заставишь.

Она произнесла это пронзительно, сорвавшись на писк, словно мышь, пойманная за хвост. Когда же мама поднесла чашку к ее губам, схватив другой рукой за шею, да еще приговаривала, ты выпьешь это, иначе не выпущу отсюда, Мэгги рванулась из ее рук, задела за чашку, и горячая жидкость выплеснулась матери на грудь.

Ее шерстяная кофта намокла и обожгла кожу. Мама с криком бросилась к раковине. Мэгги с ужасом наблюдала за ней.

— Мама, я не… — залепетала она

— Убирайся отсюда. Убирайся, — крикнула мать. Мэгги не пошевелилась. Тогда мать подскочила к столу и выдернула из-под нее табурет. — Ты слышала меня? Убирайся.

Голос был не мамин. Какой-то чужой, незнакомый. Как и весь ее облик, когда она стояла у раковины, набирая в пригоршню воду и выплескивая ее на кофту. Казалось, ей трудно дышать. Наконец, прикусив губу, она начала стаскивать кофту.

— Мама, — позвала Мэгги тихонько.

— Убирайся. Я не хочу тебя видеть, — последовал ответ.

Она поплелась в серое утро, забилась в угол автобуса и так просидела всю дорогу до школы. За день постепенно пришла в себя и смирилась с создавшейся ситуацией, обдумывая, как ей быть дальше. Раз мама хочет, чтобы она ушла, она уйдет. Это не так уж трудно.

Ник любит ее. Разве он не повторял это много раз? Каждый день, как только появлялась возможность? Мама ей не нужна. Глупо было думать обратное. И мама не нуждается в ней. Оставшись одна, мама сможет начать новую, приятную жизнь с мистером Шефердом. Может, именно поэтому она заставляет Мэгги выпить этот чай. Может…

Мэгги задрожала. Нет. Мама хорошая. Хорошая. Хорошая.

В половине восьмого Мэгги покинула свое пристанище у реки. Домой, в коттедж, она придет в девятом часу. Войдет спокойно и молча. Поднимется к себе в комнату и запрет дверь. И никогда больше не станет говорить с мамой. Зачем?

Но, увидев велосипед Ника, она переменила свои планы и укрылась от ветра на другой стороне улицы в дверной нише кафе, чтобы подождать Ника.

Она не думала, что ждать придется так долго. Надеялась, Ник почувствует, что она где-то рядом, и уйдет от приятелей искать ее. Она не стала заглядывать в паб, опасаясь, что мама уже звонила туда.

Мэгги прождала почти два часа. А когда он появился, тихонько подкралась к нему и обняла за талию. Он испуганно отскочил и издал кошачий вопль. Потом обернулся. От резкого движения и ветра волосы упали ему на глаза. Он откинул их назад и увидел ее.

— Мэг! — Он улыбнулся. Из приемника, который держал Ник, доносились звуки гитары.

— Я ждала тебя. Вон там.

Он повернул голову. Ветер снова взъерошил его волосы.

— Где?

— Возле кафе.

— На улице? Мэг! Ты с ума сошла? На таком холоде? Ты наверняка превратилась в сосульку. Почему ты не зашла в паб? — Он взглянул на освещенные окна отеля, кивнул и сказал: — Из-за полиции? Да?

Она нахмурилась:

— Полиции?

— Скотленд-Ярда. Бен Рэгг сказал, тот инспектор приехал около пяти. А ты и не знала? Я был уверен, что знаешь.

— Почему?

— Из-за твоей матери.

— Моей мамы? — удивилась Мэгги.

— Он приехал разнюхивать обстоятельства смерти мистера Сейджа. Слушай, нам надо поговорить. — Его глаза метнулись вдоль дороги, ведущей в Северный Йоркшир, в сторону общинной площадки, где кроме автостоянки был еще общественный туалет — старинная каменная постройка. Там можно было укрыться если не от холода, то хотя бы от ветра. Впрочем, у Мэгги было предложение получше.

— Пошли со мной, — сказала она и, дождавшись, когда он убавит в приемнике громкость, ввиду важности момента, повела его через ворота автостоянки отеля. Они прошли мимо машин. Ник присвистнул от восторга при виде серебристого «бентли», прибывшего сюда еще до того, как Джози и Мэгги шли к реке.

— Куда мы…

— Есть одно местечко, — ответила Мэгги. — К Джози. Она не станет возражать. У тебя есть спички? Нам они понадобятся для фонаря.

Они осторожно стали спускаться по тропинке, покрывшейся вечером корочкой льда, а трава и мелкие кусты оставались, несмотря на холодный ветер, сырыми из-за водяного пара, непрестанно поднимавшегося от реки сквозь огромные глыбы известняка.

— Дай-ка я пойду впереди, — сказал Ник, протянув ей руку, чтобы она не поскользнулась. — Осторожней, Мэг, — то и дело напоминал он ей, все крепче сжимая ее руку. Он заботился о ней, и от этой мысли у нее теплело внутри.

— Вот, — сказала она, когда они добрались до старого ледника, и толкнула дверь. Она заскрипела на петлях и царапнула пол, задрав край коврика. — Это убежище Джози, — пояснила Мэгги. — Только никому не говори о нем, ладно?

Он остановился, пригнувшись, в дверном проеме, пока Мэгги возилась с бочонком и стоявшим на нем фонарем.

— Мне нужны спички, — сказала она, и он положил ей в ладонь коробок. Она зажгла фонарь, убавила его яркость до свечной и повернулась к нему.

Он оглядывался по сторонам.

— Чудеса, — произнес Ник с улыбкой.

Она прошла мимо него, чтобы закрыть дверь, и, как делала Джози, побрызгала стены и пол туалетной водой.

— Тут холодней, чем снаружи, — сказал Ник, застегивая куртку и потирая озябшие руки.

— Иди сюда, — сказала она и, присев на топчан, похлопала рукой рядом с собой. Затем взяла пуховое одеяло, и они набросили его на плечи.

Через какое-то время он высвободил руку из-под одеяла и достал свои любимые «Мальборо». Мэгги вернула ему спички, и он зажег сразу две сигареты, для обоих. Он втянул дым и задержал дыхание. Мэгги сделала вид, будто тоже затянулась.

Как хорошо, когда он рядом. Поскрипывание его кожаной куртки, его нога на ее ноге, тепло его тела, длина его ресниц и сонные очертания его глаз с тяжелыми веками. «Глаза для спальни, — сказала как-то одна из их учительниц. — Могу поспорить, через несколько лет этот парень оставит у многих женщин и девушек приятные воспоминания». А другая добавила: «Вообще-то я бы и сама не прочь». Обе засмеялись, но тут же притихли, заметив рядом Мэгги. Не то чтобы они знали про Мэгги и Ника. Об этом не знал никто, кроме Джози. И еще мистера Сейджа.

— Уже есть решение жюри, — заметила Мэгги. — Присяжные сказали, что это несчастный случай. И никто не может отменить их решение. Разве полиция этого не знает?