Невидимка. Идеальные убийства - Дэвид Эллис

Я была уверена, что следующим местом, где наш субъект совершит преступление, станет Филадельфия. Однако полицейский Глен Холл работает в полицейском управлении городка Аллен-Парк, штат Мичиган. Аллен-Парк находится в пригороде Детройта.

Я щипаю себя за переносицу.

— Сколько, вы сказали, жертв?

— Мэм, их… их…

Его голос срывается. Я не знаю, то ли это из-за плохой связи, то ли из-за того, что он очень сильно волнуется. Скорее всего, по второй причине.

— Их там шесть, — наконец говорит он. — Шесть тел.

— Понятно. И они были обнаружены в одной и той же спальне?

— Совер… совершенно верно.

— Мне жаль, что приходится расспрашивать об этом, но не могли бы вы рассказать, в каком положении находились тела?

— Я… похоже… похоже, что я… — Я слышу, как он делает глубокий вдох, пытаясь, по-видимому, взять себя в руки. — Они лежали в ряд, как в морге.

Это он. Точно он.

— Я получил твое сообщение, — говорит Букс, стремительно заходя в комнату. — Это он? Но трупов целых шесть!

Потупив взор, я киваю.

— Шесть трупов? Он никогда не делал такого, Эмми.

— Это он, — говорю я. Ничего не услышав в ответ на свои слова, я поднимаю глаза и встречаюсь с Буксом взглядом. — Это он.

Букс достает из кармана сотовый телефон и нажимает на нем какие-то кнопки.

— Это Букмен, — говорит он затем в телефон. — Поднимайте группу быстрого реагирования. Мы отправляемся в Детройт.

Через полтора часа после того, как мне позвонили из городка Аллен-Парк, штат Мичиган, я уже сижу в маленьком десятиместном самолете вместе с Буксом и шестью членами нашей группы быстрого реагирования. Букс разговаривает по телефону со спецагентом из детройтского отделения ФБР, громко давая указания. Я смотрю в иллюминатор, и мои мысли движутся как бы по спирали в разных направлениях… Наконец мужчина, который сидит напротив меня и которого мне только что представили (но его имя я тут же забыла), вдруг прерывает поток моих мыслей.

— Значит, в выборе им этих жертв не просматривается никакой последовательности?

— Нет, никакой, — говорю я. — Мужчины и женщины. Белые, черные, латиноамериканцы, азиаты. Детей нет, а так все возрасты — от двадцати до семидесяти семи. Самые разные социальное положение и уровень достатка — бухгалтер, адвокат, врач, продавщица обуви, дворничиха и продавщица в бакалейном магазине. Единственное, что объединяет этих жертв, — это то, что все они жили в своих домах в одиночку.

— И больше ничего общего?

Я отрицательно качаю головой.

— Ничего общего мы обнаружить не смогли, хотя собрали о них самую полную информацию, вплоть до городов, в которых они выросли, школ, в которых они учились, клубов, которые они посещали, религиозных организаций, в которых они состояли, социальных сетей, которыми они пользовались. И — ничего, — со вздохом говорю я. — Они все — нормальные, обычные люди, у которых нет какой-либо одной объединяющей их всех характеристики.

Букс убирает свой телефон и смотрит на меня.

— Жертвами сегодня вечером были только женщины, — говорит он. — Шесть женщин. У них, похоже, отделяли конечности. У всех есть колотые, а может, и огнестрельные раны, но это окончательно выяснится только после проведения аутопсии.

— Вообще-то это отличается от его обычной манеры совершения преступлений, да? — спрашивает один из агентов.

— Да, отличается, — отвечаю я. — Шесть жертв сразу — это для него нехарактерно. И методы убийства другие. Тот факт, что на месте преступления было обнаружено так много улик и что не все их поглотил огонь, свидетельствует о том, что он изменил стиль своей преступной деятельности. Кардинально изменил.

— Он нарушил свои правила, — говорит Букс. — Похоже, он нервничает и дергается.

— Ему уже ни к чему следовать своим правилам, — говорю я. — Потому что теперь ему известно, что мы знаем о том, чем он занимается. Для него уже не важно, сочтут ли пожар и смерть чистой случайностью, так как он знает, что мы в это не поверим. Откровенно говоря, я даже не понимаю, зачем ему нужно было устраивать пожар.

— Он хочет, чтобы мы знали, что это сделал именно он. — Букс на несколько мгновений задумывается, а затем кивает. — Он как бы шлет нам послание. Он говорит: «Я не боюсь ФБР. Ведь вы, если разобраться, так ни до чего и не докопались».

Я содрогаюсь от этой мысли, хотя я опасалась именно такого развития событий с того самого момента, как в прессу просочилась информация о нашей охоте за этим субъектом и была опубликована соответствующая статья.

— Сейчас он допустит какую-нибудь ошибку, — говорит другой агент. — Раз он начал дергаться, неизбежно сделает что-нибудь не так.

Возможно. В данной сфере специалистами являются эти агенты, а не я. Но я не вполне согласна с только что высказанным предположением. Кроме того, в настоящий момент меня это не так уж и волнует. Мне сейчас хочется только одного.

Я хочу, чтобы наш субъект пошел в это воскресенье на футбольный матч команд «Миннесота Вайкингс» и «Детройт Лайонс».

Букс ходит туда-сюда по роскошной ложе класса люкс в северном секторе стадиона «Форд Филд», где разместился наш командный пункт. Сейчас он энергичен, деловит и явно чувствует себя здесь в своей тарелке. Он с воодушевлением инструктирует нашу бригаду численностью около ста пятидесяти человек, состоящую из сотрудников местной полиции, полиции штата и правоохранительных органов федерального уровня. Все правоохранители, участвующие в этой операции, в обычной штатской одежде и выглядят как мужчины и женщины, собравшиеся поглазеть на футбольный матч. Букс сейчас именно такой, каким я его увидела при первой встрече. Он похож на несгибаемого агента Джо Фрайди, которого даже трудно представить занимающимся чем-то другим, помимо своей работы, и который, похоже, не интересуется в этом мире ничем, кроме выполнения порученного ему задания, и сделает все возможное, чтобы задержать злоумышленника.

— Эй, внимание, попрошу тишины! — говорит Букс, и через несколько секунд в этой шикарной ложе воцаряется полная тишина. — Вероятно, для нас это наилучшая возможность поймать самого жуткого из всех серийных убийц, с которыми я когда-либо сталкивался, а потому очень важно, чтобы мы помнили фундаментальные правила. — Букс переводит дух. Он явно волнуется. — Сегодня тут будут находиться шестьдесят тысяч человек, и один из них — наш субъект. Если вы будете вести себя, как агент ФБР, он вас заметит. Если вы будете вести себя, как полицейский, одетый в штатское, он вас заметит. Если вы будете вести себя, как человек, который кого-то разыскивает, он вас заметит. Он сообразительный, проницательный и очень осторожный. Вы должны вести себя так, чтобы он вас не заметил.