Невидимка. Идеальные убийства - Дэвид Эллис

Обо мне упоминается в шестом абзаце. Там меня называют аналитиком из ФБР и сообщают, что моя сестра Марта погибла в результате пожара в жилом доме неподалеку от Финикса, штат Аризона, в январе прошлого года и что я упорно добивалась от ФБР проведения дополнительного расследования нескольких аналогичных пожаров. «Настойчивость Эмми стала своего рода катализатором», — сказал один источник. Единственная фотография, сопровождающая статью и размещенная в ее продолжении на пятой странице, — это фотография, на которой я пытаюсь сбежать от журналистки у входа в отель.

Но самый интересный абзац вот этот:

Ну откуда они все это взяли? Мы что, и в самом деле примерно знаем, где он живет?.. Ну да, мы ведь действительно предполагаем, что он проживает «где-то на Среднем Западе».

— Ну что ж, плюс заключается в том, что теперь ты знаменита, — говорит Денни Сассер, осторожно кладя ладонь мне на плечо. — Вообще-то утечка информации могла быть и пострашнее, — добавляет он уже менее легкомысленным тоном.

Это верно. В статье ведь не упоминается ни о том, что характерно для его поездок по стране, ни о регулярном посещении им матчей Национальной футбольной лиги, ни о том, что мы уже прошли этап предварительного расследования.

— О стадионах — ничего, — говорит Букс, врываясь в комнату.

— О футбольных матчах — ни слова, — подхватывает Софи, входя вслед за Буксом. — Это ведь хорошо, правда?

— Это хорошо, вы правы, — говорю я, слегка помахав с воодушевлением руками. — Да, это хорошо.

Мы все молча перечитываем статью. Лично я читаю ее в четвертый раз.

— В утечке информации виноваты местные полицейские, — говорит Денни. — Кто бы ни слил ее, он знает отнюдь не все о том, что мы сейчас делаем.

Может, и так… Я продолжаю читать… Вот рассуждения о выводах судебно-медицинских экспертов… о работе судебно-медицинского эксперта ФБР, выводы которого противоречат выводам местных специалистов… о других местах совершения убийств, не известных журналистам, но, по имеющимся сведениям, охватывающих все регионы Соединенных Штатов… А еще в статье приводится некая общая информация и статистика относительно пожаров в жилых домах на территории Соединенных Штатах и известных случаях поджога… Заканчивается же статья весьма драматичными словами одного из источников: «Это один из самых изобретательных убийц, с которыми мы когда-либо сталкивались».

Чувствуя себя измученными и уже немного справившись с охватившим нас волнением, мы, все четверо, некоторое время молчим. Букс, как обычно, прокашливается и тем самым нарушает тишину.

— Ну так что? — говорит он, пожимая плечами. — Что наш субъект будет делать сейчас?

«Сеансы Грэма» Запись № 19 24 сентября 2012 года

Нет, нет, нет. Такое не может произойти. Не сейчас. Не сейчас!

Я не понимаю. Как это случилось? Как они смогли меня раскусить? Я ведь делал все правильно! Они же вот что обо мне написали: «Гениальный преступник снова и снова одурачивал следователей и судебно-медицинских экспертов». Ну конечно, я их одурачивал. Мои действия были безупречными. Однако, похоже, этот гениальный преступник оказался не таким уж гениальным, не правда ли?

А все из-за этой глупой бабенки — глупой-преглупой бабенки по имени Эмми Докери, которая, как говорится в статье, стала «катализатором», добившимся проведения данного расследования.

Это меня удивлять не должно. Марта рассказывала мне, что вы, Эмми, очень умны и настойчивы. А я был слишком самонадеянным. «Ну и что из того, что ее сестра работает в ФБР? — говорил я себе. — Никто не сможет меня раскусить».

Что же мне теперь делать? Просто собрать свои вещи и отправиться домой? Просто сказать самому себе, что я неплохо потрудился, и зажить обычной жизнью? Именно этого они, конечно же, и хотят. Они приподняли занавес над всеми этими событиями только для того, чтобы я понял это. Разве вы этого не видите? Там ведь практически отсутствуют подробности. Они не знают, что я сейчас делаю, как и зачем. Если бы они это знали, то не стали бы сливать информацию об этих событиях в прессу. Нет, они каким-то образом умудрились разузнать, что я сотворил, но у них нет ни малейшего представления о том, кто я такой и где нахожусь. Я для них — невидимка. Я всегда был для них невидимкой. И поэтому сейчас они пытаются меня запугать. Да, конечно, они пытаются меня запугать и заставить поверить, что подобрались ко мне уже близко. Но я знаю, что они не близко. Да, именно так: они не близко. Они не могут быть близко, и поэтому они не близко. Они не близко.

Нет, нет, нет. Нет, нет, нет!

Как они смогли меня раскусить? Я не понимаю. Ведь я был таким осторожным! Я был таким дисциплинированным!

Вы думаете, что можете заставить меня остановиться? Вы именно так думаете? Вы думаете, что опубликование этой дурацкой и туманной статьи в газете сможет меня остановить? Вы думаете, я не знаю, что вы, ребята, умышленно публикуете в прессе подобные статьи, чтобы запугать подозреваемых? Да привлеките вы хоть сотню агентов к расследованию данного дела — вы все равно никогда меня не найдете. Даже если я окажусь в автобусе, забитом агентами ФБР, они меня не вычислят. Вы, ребята, работаете отнюдь не так эффективно, как следовало бы, и вы это прекрасно понимаете, не так ли?

Постойте, как же звучит эта поговорка? «Не бывает радуги без дождя, а бриллианта — без огранки»? Вы, ребята, всего лишь заставите меня совершенствоваться. Да, именно так. Это во мне заговорил такой Грэм, каким я был раньше. Возможно, я нуждался в том, чтобы у меня возникли новые препятствия. Возможно, это станет второй главой нашей истории. В первой главе я разъезжаю по стране и действую фактически безнаказанно, в то время как ФБР спит в здании Эдгара Гувера, пребывая в блаженном неведении. В этой новой главе ФБР просыпается, но все еще не может найти даже собственную тень. Я увеличу обороты — вот что я собираюсь сделать. Я собираюсь увеличить обороты, причем прямо у них под носом, чтобы показать, какие они беспомощные.

Но как — как они сумели меня раскусить? Мне все еще не верится. Не верится. Нет, не верится. Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне это!

Впрочем, это не важно. Совсем не важно. Я даже рад, что так произошло, потому что делать то, что я делал, мне было уже слишком легко. А теперь я снова вхожу во вкус. На этой неделе произойдет много интересного. Я сделаю эту неделю особенной.

Вы думаете, что можете запугать меня? Вот увидите, что произойдет на этой неделе, дилетанты, и тогда решите, испугался я или нет.