Человек в поисках себя - Ролло Мэй

Некоторые читатели могут поставить еще один вопрос: «Все это, конечно, прекрасно – рассуждать о целях зрелого человека. Но часики тикают. В условиях, когда мир погружен в полупсихотическое состояние, а катастрофа Третьей мировой войны поджидает за углом, как можно вести речь о долгом и устойчивом росте, необходимом для самореализации?»

Давайте сформулируем этот вопрос конкретнее. Представим, например, молодого мужа, который получил звание лейтенанта в ходе последней войны и который ныне работает редактором в газете. Допустим, что своим мужеством и энергией он не уступает никому. Незадолго до того, как отправиться за границу, он женился на привлекательной и талантливой женщине. Теперь же он с горечью обнаруживает, что у них с женой серьезные трудности в отношениях – трудности, преодоление которых потребует месяцев, возможно, даже лет, эмоционального взросления с помощью психотерапии. «Стоит ли прикладывать столько усилий, – спрашивает он себя и своего терапевта, – если существует вероятность, что меня в любой момент могут снова призвать на службу, наверняка ведь не скажешь. Не лучше ли дать браку распасться и удовлетворяться теми отношениями, которые подвернутся под руку в наше непредсказуемое время?»

Или другой пример: блестящий молодой университетский преподаватель. Он лелеет мечту написать книгу, которая, вероятно, потребует пяти лет труда, но внесет значительный вклад в сферу его научных интересов. Он обратился к психотерапевту за помощью в преодолении блокировок, мешавших ему создать его главный труд. И вот он удивляется: «Разве можно писать книгу, если нет никакой уверенности в тех годах, которые займет ее написание? Может, на Нью-Йорк упадет атомная бомба, пока я буду работать, так зачем вообще начинать?» Вопрос времени – не слишком ли поздно – является центром гнетущей тревоги многих современных людей.

И конечно, частные проблемы и тревоги каждого отдельного человека играют на руку свойственной сегодняшнему миру общей обеспокоенности из-за утекающего в песок времени. Каждый знает, как легко использовать коллективное беспокойство для оправдания личных неврозов. Можно вздыхать: «Времена хаоса», – и уходить от вопроса, не в том ли дело, что хаос у нас внутри.

Но совершенно независимо от того факта, что наши неврозы любят прятаться за громкими фразами типа «катастрофическая мировая ситуация», все же остается множество случаев, в которых вопросы, поднимаемые этими людьми, звучат уместно и вполне реалистично. Наш мир еще в течение какого-то времени неизбежно будет погружен в тревогу, и любому, кто не желает подвергнуться остракизму, придется принять этот факт и постараться научиться жить с чувством неуверенности. В богемных кругах, скажем, художников или интеллектуалов та же самая идея, которая пришла в голову двум вышеупомянутым пациентам, проявляется в рассуждениях на тему «Мы родились не в то время». В ходе таких дискуссий рано или поздно найдется кто-нибудь, кто заявит, что лучше бы было жить в эпоху Возрождения, или в Афинах классического периода, или в Париже в расцвет Средневековья, или еще когда-нибудь.

Нехорошо отмахиваться от подобных вопросов, давая ответы в духе стоиков: «Коль скоро мы родились в это время, мы должны попытаться выжать из него максимум». Лучше приглядимся к особенностям человеческого восприятия времени – в действительности крайне любопытный предмет, – чтобы, возможно, натолкнуться на внезапные открытия, благодаря которым нам удастся сделать из времени не врага, а союзника.

Как мы могли убедиться, одно из уникальных свойств человека – выходить за пределы момента и переноситься в воображении в будущее или, наоборот, – в прошлое. Генерал, продумывая план сражения, которое состоится на следующей неделе или в следующем месяце, предвосхищает действия противника в ответ на гипотетические маневры его войск тут или проведение артподготовки там; и тем самым он получает возможность как можно лучше подготовить войска к любой опасной ситуации, прокручивая в воображении сценарии битвы за дни и недели до того, как она состоится.

Точно так же оратор, готовящий речь, может попытаться – и если он благоразумен, он так и поступит – припомнить, как в прошлом складывались его выступления с той же речью. Он вновь оценивает, как реагировала аудитория, какие части выступления были удачными, а какие – нет, какая подача была наиболее действенной и т. д. Воскрешая событие в воображении, он учится на примере прошлого лучше действовать в настоящем.

Способность «заглядывать назад и вперед» – составная часть присущего человеку осознания себя. Растения и животные живут во времени, имеющем количественную природу: проходит час, неделя или год, и вот ствол дерева приобретает новое кольцо. Но для человека время устроено совсем иначе; человек – преодолевающее время млекопитающее. В трудах по семантике Альфред Коржибски[93] настаивал на том, что человека отличает от всех остальных живых существ способность устанавливать связь времен. Под ней, пишет Коржибски, «я подразумеваю умение сделать из плодов труда и опыта прошлых времен интеллектуальный и духовный капитал для развития в настоящем… Я имею в виду, что люди способны прожить жизнь в становящемся со временем все более ярким свете, который исходит от унаследованной ими мудрости; я имею в виду способность, силой которой человек оказывается одновременно и наследником прошедших эпох, и попечителем будущих»[94].

С психологической и духовной точек зрения человек живет не только по часам. Время для него скорее зависит от важности события. Скажем, вчера некий молодой человек потратил час на то, чтобы на метро добраться на работу, и час, чтобы вернуться обратно; восемь часов на работе, не очень-то ему интересной; десять минут на разговор с девушкой, в которую он недавно влюбился, и на мечты о браке; и два часа вечером на посещение образовательных курсов. Сегодня же он ничего не вспомнит о тех двух часах, которые потратил на дорогу: то был совершенно пустой опыт, и потому он, по примеру большинства, закрыл глаза и попытался подремать, то есть попытался выключить время до конца поездки. Восемь рабочих часов почти не оставили отпечатка, не многим лучше и вечерние занятия. Но десять минут, проведенные с девушкой, занимают его больше всего. За эту ночь ему приснилось четыре сновидения – одно о занятиях и три о девушке. Таким образом, десять минут с девушкой занимают больше «свободного места», чем оставшиеся от суток 23 часа. Психологическое время не есть простое течение времени как такового, оно есть значение самого опыта, иными словами, оно задается тем, что задевает человека как его надежда, страх или возможность роста.