Игра Мелины Мерод - Александра Гром

— К чему вы клоните? — спрашивает он напрямую после некоторой паузы, очевидно, самостоятельно обнаружить подводные течения в моих словах ему не удаётся.

— Что если вы меня тоже интересуете? — отвечаю вопросом на вопрос.

— В каком смысле?

Я смеюсь, заметив, как мужчина напрягся от моих слов.

— Напоминаю, удостоверение следователя мне ещё не выдали, поэтому в данный момент для меня важна не ваша благонадёжность, а, скажем так, личные качества. К примеру, проявляете ли вы интерес к политике? Следите ли за тем, что происходит в стране и мире?

— Я слежу за всем, что вызывает мой интерес, — заявляет господин Альстейн самым серьёзным тоном.

— А конкретно сейчас?

— Сейчас? — мужчина задумывается над ответом. Он сообразил, наконец, что мои странные вопросы и не менее странные ответы — всего лишь продолжение его собственной игры. Просто я определилась с ролью и ему следует включить мозг, если он желает мне помогать, как некогда обещал. — Что ж, есть одно столичное мероприятие, которое попало в поле моего зрения буквально на днях. До этого я не обращал на него внимания, но открылись некоторые обстоятельства, пробудившие моё любопытство.

Надо полагать, он намекает именно на выставку. А под обстоятельствами подразумевается исчезновение камня.

— О! Вы счастливый человек — вас занимают какие-то мероприятия, а вот у меня на уме одна работа! — сетую я удручённо и даже покачиваю головой.

Весь вид господина Альстейна показывает, он озадачен ещё сильнее, чем в тот момент, когда я отказалась говорить о делах. Скорее всего, мужчина рассчитывал вместо жалоб услышать что-то, связанное с Этель. Не услышав этого, он решает проявить определённую настойчивость:

— Неужели в вашей головке нет ни одной мысли, соответствующей скорее вашему возрасту, нежели характеру вашей службы?

— Как ни странно, есть! Совсем недавно мне рассказали про одно занятное украшение, сущая безделушка, но оно так запало мне в душу, что я задалась целью непременно найти автора!

— Вот видите! Ещё не всё потеряно! — восклицает господин Альстейн и второй раз за вечер салютует мне бокалом.

Уверена, его воодушевление не имеет ничего общего с радостью за меня.

— Если вам интересно послушать рассказ о моих странных предпочтениях в ювелирных украшениях, я с удовольствием поделюсь им.

— Даже не сомневайтесь в моём интересе!

— Хорошо, — я немного склоняю голову, в знак согласия. — Мне описали презабавное колье, — тут вспоминаются слова господина Росери, — его диаметр не более полутора пальцев, и представляет оно собой кожаный шнурок с гибкой сердцевиной, к которому подвешены поделочные камни. Должно быть милая безделица! Мастер, что создал её, пользовался большой популярностью одиннадцать лет назад. Его до сих пор вспоминают по всему континенту! Ходят слухи, будто он маг весьма приличного уровня и кроме всего прочего специализируется на пространственных перемещениях объектов. Понимаю, моё желание найти его выглядит весьма странно, но если взять в расчет тот факт, что его шедевр произвёл неизгладимое впечатление на работников нескольких музеев и владельцев коллекций украшений… — пожимаю плечами, оставив мысль недосказанной. — Все они и по сей день поражены талантом этого неизвестного!

Мой собеседник ставит бокал на стол и скрещивает руки на груди. При этом взгляд его наполняется такой глубокой задумчивостью, будто мужчина и в самом деле сидит и мысленно перебирает всех своих незаконопослушных знакомых.

Я же думаю о том, что неплохо было бы отправить завтра утром в столицу некоторые бумаги на подпись господину Лори. Интуиция подсказывает — если снять замеры возмущения магического поля со всех мест, где некогда лежали похищенные драгоценности, показатели и шлейф совпадут с теми, что получились к Роже. Только вот интуицию к делу не подкрепишь, нужны факты. А для их получения необходимы постановления на осмотр мест преступлений специалистами. К сожалению, в обход начальства такие бумаги не получить. Ещё большее сожаление вызывает то, что ко всей кипе бумаг, которую я отправлю господину Лори, придётся прикрепить отчёт с выводами, а отчёт придётся писать…

Обычно в планы на ночь я включаю только сон, но сегодня придётся поступиться этим правилом. Печально!

— Знаете, — господин Альстенй, кажется, закончил перебирать в голове знакомых и готов к конструктивным предложениям, — в память о вашем дядюшке я попробую разыскать этого таинственного мастера.

Единый, благодарю тебя за ещё одну хорошую новость!

Стук в дверь оповещает о прибытии нашего ужина.

— Наконец-то! Я зверски голоден! — сообщает мужчина громким шёпотом, но стоит на пороге появиться официантам, как он надевает маску светскости.

Странный он всё-таки персонаж. Старше меня от силы лет на восемь. Лицо простое, но чем дольше всматриваешься в его черты, тем больше интересных деталей замечаешь. Скулы, форма носа, посадка головы, когда он поднимает подбородок — в родне этого господина были аристократы.

А манеры! Наедине — обычный средний класс, а в присутствии кого-то — птица высокого полёта! Что удивительно, это не притворство. Каждый жест и каждое слово абсолютно естественны, ни толики фальши и игры. Странный персонаж!

Мне известно, что невежливо пристально рассматривать людей, но господин Альстейн не возражает против этого, наоборот, он всецело сосредотачивается на действиях официанта, тем самым предоставляя возможность изучать его столько, сколько я сочту нужным.

— Когда вам нужен ответ? — спрашивает он, когда служащий покидает кабинет. — Завтра в первой половине дня вас устроит?

Я приподнимаю брови. Так быстро!

— Более чем.

Странный, странный персонаж!

Когда я не высыпаюсь, я всё делаю медленно. Эта медлительность в итоге на корню убивает желание вообще что-либо делать. Сейчас, к примеру, мне надоело ковырять вилкой в собственной тарелке, гоняя по ней горошины. Нож я отложила в сторону уже давно, теперь пытаюсь просто нанизать беглянок на зубья.

К счастью, в зале немноголюдно и моё поведение, противоречащее правилам этикета, не вызывает чужого интереса и возмущения. Во взгляде Роже, вынужденного наблюдать за моими неудачными попытками, нет-нет да мелькает сочувствие.

В такой ситуации появление господина Девро оказывается как нельзя кстати! Оно даёт мне возможность оторваться от утомительного занятия и получить новые впечатления, поскольку мильского следователя обуревают несвойственные ему чувства. Весь его вид показывает, насколько мужчина возмущён чем-то. Изменилась походка, в движениях появилась порывистость, даже мимика стала куда живее. Со стороны кажется, что господин Девро ведёт с кем-то мысленный диалог.

— Доброе утро, коллеги! — ворчливый бас совсем не похож на привычный добродушный рокот этого господина.