Чародейка по ошибке - Валентина Савенко

– Слава богам – нет! – ужаснулась я, выбегая в коридор.

Через прихожую пролетела стрелой, распахнула дверь. На пороге действительно стоял Ариес-старший с папкой под мышкой.

– Готова? – спросил он, окидывая меня взглядом, и нахмурился.

– К чему готова?

– К переносу. Нам нужно торопиться, Даяна. Сложно удержать Эва в Бертране. Если ты будешь у чародеев, ему придется согласиться. – Темный перехватил мой унылый взгляд. – Иначе он тебя просто не пустит.

– Знаю! – поморщилась я. – Вещи брать?

Ариес-старший отрицательно покачал головой.

– Я только с тетей попрощаюсь.

– Не надо со мной прощаться, – тетя появилась на пороге будуара, – просто напиши, когда вернешься.

Напиши!

Я хлопнула ладонью по лбу, виновато покосилась на темного:

– Придется нам задержаться, я забыла про паутинки.

Ариес-старший медленно кивнул. Проводив его в гостиную, я надиктовала дюжину посланий. В каждом новом тетушка чувствовала себя все лучше, я скучала все больше. На душе становилось все противней.

Отдав послания тете, обняла ее на прощанье. Темный не стал открывать портал в доме, не хватало Миранде проблем с паладинами!

На улице было душно. Солнце село, серые сумерки окутали наш городок. Мы остановились в проулке, пыльном и унылом, том самом, где я воевала с демоном за шкуру и руку Брендана.

Для вида вытащив портальный камень, Ариес-старший открыл переход. Мы шагнули в серую воронку и вышли на пограничном пункте Дашилла. С худощавым чародеем говорил мой сопровождающий, а я слушала о своей поездке к знакомой в гости. Когда наши имена внесли в документы, мы перенеслись снова. Вышли посреди оформленной в ало-коричневых тонах гостиной. Из кресла, приветливо улыбаясь, поднялась грациозная брюнетка.

– Добро пожаловать в Гисберт, Даяна. – Она провела пальцами по щеке. – Как видишь, линька у меня закончилась.

– Миссис Мафр? – Я ошарашенно уставилась на нагиню, которая казалась уже не древней старушкой, а моей ровесницей.

– Без полинявшей кожи я выгляжу куда лучше, – шутливо подмигнула она, – впрочем, ты тоже без халата смотришься хорошо.

Кивнула темному и вышла.

– Вы следили за собственным сыном? – мрачно повернулась я к Ариесу-старшему.

Слова тетушки всплыли в голове.

– Не следил, а присматривал. Эв догадался, но делал вид, что не знает, – с усмешкой ответил темный, опускаясь на диван и предлагая занять кресло напротив. Между креслом и диваном расположился небольшой столик с прозрачной стеклянной столешницей.

Потрясающее семейство мне досталось вместе с Эвом! Политики, интриганы, некроманты, маги смерти.

Я плюхнулась в кресло, выжидательно посмотрела на темного. Где инструкции? Пояснения? Описание реликвии, в конце концов? Неужели меня так и оправят к Неллу Корсену с одним приглашением?

Ариес-старший закрыл комнату от прослушивания, вытащил из папки лист, протянул мне.

– Думаю, ты не раз видела короля чародеев на снимках.

Я взяла бумагу – портрет Оллистера Кеймрона. Неизменный уже более восьмисот лет. Высокий, худощавый, русоволосый мужчина с хищным лицом и холодным взглядом, в черном кителе без нашивок и гербов. Единственное украшение – королевская печать: массивный диск на цепи, в центре которого изображен герб чародеев. Печать передавалась от короля к королю.

Путешественник подал мне следующий рисунок.

– Это Душа Тьмы – наша реликвия.

На картинке был самый обычный черный блестящий камень, формой напоминающий вытянутый ромб размером с куриное яйцо.

– Раньше он был частью украшения. – Темный подал еще один рисунок, тот же камень, вид сбоку.

С этого ракурса становилось понятно, что ромб с одной стороны выпуклый, с большим количеством граней, с другой – плоский.

– Украшением была тиара матери, ребенок которой попал под проклятие первым… Она отдала богам за помощь свои чары. Все, до последней капли. Потеряла долголетие, фактически стала обычной человеческой женщиной.

Еще рисунок, теперь срез – на него оказались нанесены мелкие руны.

– Странные у вас боги, – сказала я вслух то, что крутилось в голове. – Простите.

Темный хмыкнул, облокотился рукой о колено и улыбнулся:

– Боги такие же, как у всех, только не во всех мирах помнят, как к ним обращаться. Не всем они отвечают, и далеко не каждый соглашается на их условия.

Последние слова прозвучали грустно: такое чувство, что Ариес не понаслышке знал о богах. Я удивленно воззрилась на темного:

– Вы с ними говорили? С богами?

Отец Эва молчал, смотрел на меня. В глазах клубилась тьма. Лицо ничего не выражало, вместо темного говорила бушующая внутри стихия.

– Что вы просили? – едва слышно прошептала я.

– Спасение.

– Что они забрали?

– Это не важно, Даяна.

– Эв знает? – Я отдернула руку, которая, помимо воли, потянулась к руке темного. Ему не нужны были жалость и сочувствие.

– Он знает, что мы обращались к богам, но не знает, что именно мне ответила Тьма.

– Что она вам сказала?

– Сказала, что только тот, в ком есть чары нашего врага, может помочь найти потерянное. – Чернота из взгляда Ариеса исчезла, он смотрел на меня с сожалением, словно отправлял не на разведку, а на смерть.

Удар сердца, и в глазах темного – только боль и тепло. Показалось? Показалось. Все тетушка со своими догадками! Ариес бы ни за что не послал меня на смерть. Если быть совсем циничной – я единственная любовь его сына. Точка. Другой не будет. Спасет он его и обречет на одиночество. Зачем такое спасение?

– Только чародей может найти нашу реликвию, – сказал Ариес-старший то, о чем я и так догадалась.

– Вы уже пробовали? – осторожно осведомилась я. – Были другие чародеи?

Темный медленно кивнул.

– У нас много друзей, в том числе среди чародеев. Да, я пытался, но не вышло. Думаю, дело не в том, что нам должен помочь враг, – этот враг должен любить проклятого.

Однако точно он не знает. Опять я превращаюсь в Миранду! Надежда – вот что главное! Пусть маленькая, но она есть!

– Значит, – я дотронулась до шрама в уголке губ, поморщилась, дурная привычка раздражала, – я увижу ваш камень?

– Да, даже если он будет скрыт чарами, – уверенно кивнул темный.

Я загнала сомнения подальше. Уже спрашивала, но надо уточнить еще раз:

– Невесту точно представляют камням? Одну? Ту, что выберет король? А если я ему не понравлюсь?