Чародейка по ошибке - Валентина Савенко

Утром ограничился целомудренным поцелуем, перенес в замок родителей, где меня ждали женская часть семейства Ариес, тетушка, мара, Туя и нагиня. Отец Эва извинился перед ней за усыпление, объяснил его просто: Эв приревновал, а она неудачно попала под лапу демонов, которых он вызвал, чтобы найти меня.

В белое свадебное платье, украшенное мелкими жемчужинами, меня вырядили в рекордные пять минут. Прическу соорудили еще быстрее. Еще бы, невесте полагалось быть с распущенными волосами. Закрепляли изящную тиару и фату леди Клеа и тетя.

К храму в Ианте мы прибыли порталом. На свадьбу сына придворного мага смерти собралась куча народу. Гости, журналисты, любопытные. Торжественное шествие по алой ковровой дорожке к арке у входа в храм помню как в тумане.

В светлый длинный зал, украшенный белыми розами, я вошла оглохшая от вопросов и пожеланий, ослепшая от вспышек магических камер. Слава всем богам, внутрь пустили только избранных.

К плоскому алтарю, напоминающему расцвеченный радугой камень, на котором были выведены символы стихий, шла под руку с мужем тетушки. Когда проходила мимо отца Эва, он улыбнулся, грустно и счастливо одновременно.

Мой муж ждал меня, стоя рядом со служителем храма. Почтенный господин был одет в строгий белый костюм. Эв – в черный. Вложив руку в ладонь мужа, я остановилась перед алтарем. Служитель храма произносил ритуальные слова, мы их повторяли. В душе теплом растекалось невероятное чувство счастья.

– Будешь ли ты идти вместе с Эвальдом по жизни, Даяна? Любить и уважать?

– Да! – улыбнулась я.

– Да! – ответил Эв, не дожидаясь вопроса.

Служитель спрятал усмешку и торжественно объявил нас мужем и женой. Записал имена в книгу, чары храма отметили наши ауры рунами женатой пары. Эв меня поцеловал. Как и полагалось, весьма скупо. Мы, держась за руки, двинулись к выходу. У выхода терпение мужа закончилось. Он сунул мне в ладонь портальный камень, подмигнул, подхватил на руки. Я сделала вид, что нажимаю на руну. Мы шагнули в открывшуюся воронку, вышли рядом с аквариумом.

– У нас десять минут. – Эв потянулся к моим губам. – Потом сюда перенесутся гости и нас ждет долгий скучный прием.

Портить прическу или платье не стали. Но нацеловались до одури.

Прием оказался не таким скучным. Болото этикета разбавил Барт. Он упрямо преследовал Виолу, а та изобретала двести один способ избежать внимания некроманта, решительно настроенного не предъявлять публике свой «покусанный осами» портрет. Долгий вечер закончился красивым фейерверком.

В дом на озере я въехала на руках мужа, сонно зевая, обняла его за шею, и прошептала:

– Я люблю тебя!

– И я тебя, – тихо ответил Эв.

Следующий месяц мы провели в доме на озере. Потом вернулись в особняк Эва в Бертране. Месяц спустя стало понятно, что одна из картин художницы сбылась. Я ждала малыша. Несмотря на все достижения медицины и магии, целители не могли сразу определить пол ребенка, но деда это не останавливало. Он ездил по прорицателям, провидцам, предсказателям. Нашим, из Элении и других миров. Никто не мог ни опровергнуть, ни подтвердить то, что пророчили картины. А когда подошел срок, когда возможно стало определить пол малыша, дед Ариес неожиданно объявил, что вовсе не важно, кто родится. Главное, внук! Я с ним согласилась.

Видимо, в тот момент у дедули проснулся дар провидца, не иначе. У нас родился чудесный… мальчик. Спасти картины Виолы от ритуального сожжения дедом удалось чудом. Как оказалось, не зря старались.

Следом за белобрысым шкодником и баловнем деда и Барта у нас появились русоволосая красавица и рыжая любимица духов.

Некоторые из событий на рисунках художницы сбылись не буквально. Например, тому, где я сидела с мужем и старшей дочкой в спальне суждено было исполниться через пять лет и не совсем так, как было нарисовано…

Сидя на мостике рядом с Эвом, я с улыбкой следила за марой и нашим старшим. Ана учила его чувствовать магию. Пять лет – не тот возраст, когда нужно начинать обучение, но разве это остановит няню, соскучившуюся по детям?

Малыш, устроившийся на руках мары, совершенно ее не слушал, пытался поймать стрекозу. Ана хмурилась, но не сдавалась, продолжала напевать ему о нитях, в которые сплетаются чары. Ее мягкий голос успокаивал, убаюкивал.

Наша средняя красавица уже дрыхла, положив русую головку на колени Эва, у ног мелкой свернулся калачиком Опал. Цербер не отставал от малышни ни на шаг, охранял, но чаще ловил, не давая наставить шишек. Пригодилось умение пса аккуратно разносить по домам кошек.

– Ма! – Младшая подпрыгнула у меня на руках, покрутила кудрявой огненной головкой, беззубо улыбаясь стрекозам, облачком окружившим маленькую чародейку.

– Да, моя хорошая. – Я подманила стрекоз, малышка восторженно пискнула, растопырила ручки, на которые тут же сели две большие стрекозы.

Младшая завороженно замерла, глядя на золотое чудо на своих пальчиках.

Я прислонилась щекой к руке мужа и тихо шепнула:

– С годовщиной тебя, любимый!