Военная разведка в Российской империи - Михаил Алексеев

Число консульств к концу царствования Александра I значительно увеличилось по сравнению с последними годами XVIII столетия. В 1825 г. было 24 генеральных консульства: в Англии, Бразилии, Молдавии и Валахии, Венеции, Генуе (Сардинском королевстве), Данциге, Египте, Копенгагене, Ливорно, Могузе и Дол-мации, Сардинии, Сицилии, Смирге, Требизонте, Триесте, Филадельфии, Швеции, Штетине; кроме того, генеральными консулами были комиссар в Неаполитанском королевстве и комиссар по торговым делам в Мемеле. Консульств числилось 21, вице-консульств — 11, консульских агентов — три.

Дипломатические представительства, находившиеся на Востоке, находились в ведении Азиатского департамента (создан 26 февраля 1797 г.) Коллегии иностранных дел страны (Министерства иностранных дел). В первой половине XIX века их было немного: миссии в Стамбуле («при оттоманском дворе») и Тегеране («при шахском дворе»), находившиеся там еще с XVIII века. В 1843 г. к ним прибавилось генеральное консульство в Бейруте (его полномочия распространялись на Сирию и Палестину); в 1847 г. — Адрианополе (Эдирне), ведавшее консульскими делами в европейской части Османской империи. В ведении Азиатского департамента была и знаменитая Пекинская духовная миссия. Впервые учрежденная Императором Петром I и окончательно признанная китайским правительством в ст. 5 Кяхтинского договора 21 октября 1727 г., миссия, во главе которой находил архимандрит, состояла из десяти человек. Светские члены миссии (четыре-пять человек) обязаны были изучать китайский, маньчжурский, а также монгольский и тибетский языки. Миссию, сменявшуюся периодически и остававшуюся в Пекине сроком не менее десяти лет, сопровождал пристав, назначавшийся обыкновенно из чиновников министерства. Этим приставам поручалось входить в доверительные переговоры с китайцами по делам пограничным и торговым. Естественно, что при этом активно велась шифрованная переписка с центром.

Что касается развития заграничных учреждений министерства, то в царствование Николая I были учреждены миссии в Рио-де-Жанейро (1828 г.), Афинах (1830 г.), Брюсселе (1853 г.), при дворах вновь образовавшихся государств: Бразильской империи (1822 г.), королевств Греческого (1830 г.) и Бельгийского (1831 г.). Были учреждены также генеральные консульства в Сербии в 1839 г., на острове Корфу в 1842-м, в Бейруте (Сирия и Палестина) в 1843-м и в Адрианополе в 1847 г. Всего в последний год царствования Николая I насчитывалось 18 генеральных консульств, 20 штатных консульств и пять вице-консульств. Число нештатных консульских учреждений увеличилось значительно: в 1854 г. было 86 нештатных консулов, вице-консулов и консульских агентов.

В своей деятельности по сбору военно-статистических данных сотрудники российских представительств за рубежом руководствовались уже упоминаемой Инструкцией, подготовленной в 1822 г. полковником квартирмейстерской части Ф.Ф. Бергом.

27 июня 1827 г. Свита Е.И.В. по квартирмейстерской части была переименована в Генеральный штаб. Вся новация заключалась только в названии и собственно функции Генерального штаба были представлены весьма ограниченно. Так, на новый орган возлагалась задача направления за границу офицеров Генерального штаба и других ведомств для военно-статистического изучения иностранных государств, а также составления очередных вариантов Инструкций персоналу российских миссий по добыванию сведений в интересах Военного министерства. Существовал еще и Гвардейский Генеральный штаб в составе все той же Свиты Е.И.В., функции которого были совсем не оговорены.

Переименование квартирмейстерской части Свиты Е.И.В. в Генеральный штаб сопровождалось констатацией того очевидного факта, что «собрание военных и статистических сведений об иностранных государствах имелись в виду с давнего времени, кои одно из главнейших занятий Генерального штаба». «Но с 1828 г. на предмет сей, — указывалось далее в одном из документов, подготовленном в Генеральном штабе, — по существу своему столь важный, обращено особенное внимание и начало постоянному собиранию сведений положено в том же году разосланием при циркулярнам предписании Министерства иностранных дел во все посольства составленной в Генеральном штабе Инструкции (подчеркнуто мной. — Примеч. авт.). Ею определены в точности, какого рода и в какой подробности нужны военные сведения для Военного Министерства» (РГВИА. Ф. 38. Оп. 5. Д. 222. Л. 25). Судя по всему, речь шла об Инструкции для сбора статистических сведений Министерством иностранных дел в интересах военного ведомства, составленной полковником Бергом.

Итак, «по высочайшему повелению», сообщенному в 1828 г. начальником Главного штаба Е.И.В., «предписано было миссиям нашим, в чужих краях пребывающим, собирать и по времени доставлять сюда верные и обстоятельные сведения о состоянии и военных силах разных европейских государств, равно как о всех отраслях управления по сей части» (там же. Д. 1. Л. 34–35 об.).

«Вследствие Высочайшей воли» в Военное министерство поступило «полное сведение о сухопутной и морской силе Королевства Неаполитанского, собранное состоящим при оной миссии титулярным советником Зерво». «Рассмотрев со вниманием сии сведения, — писал 13 февраля 1829 г. А.И. Чернышев графу К.В. Нессельроде, — я нашел оные совершенно удовлетворительными и соответствующими предназначенной цели, о чем явлении я в обязанность свидетельствовать пред Вашим сиятельством» (там же. Л. 87—8706.).

Подобные сведения поступали в Военное министерство из Вены, Мадрида и Пруссии.

Так, от посланника в Вене действительного тайного советника Татищева[87]2.04.1829 г. были направлены «сведения о нынешнем состоянии военных сил