Концепция лжи - Алексей Бессонов

– Знаю только, что в Королев-6, – задыхаясь, проорал Мельник. – Куда-то лететь придется… черт бы их всех порвал! Коровин, похоже, уже там.

Полет на юг московской области занял не больше двух минут. Подъем, разгон, выход на крейсерский режим, короткий прямой участок, снова снижение, выравнивание – все эти этапы Леон когда-то изучил до автоматизма. Сейчас турболет зависнет над небольшой ничем не примечательной рощицей, огороженной двумя линиями электрозабора с надписями «Частная собственность, объект под охраной», и деревца разъедутся в стороны, пропуская его под землю, где ослепительно горят сотни белых прожекторов и ждут своего часа три или четыре челнока экстренного старта, «надетые» на серебристые цилиндры разгонных блоков.

Двигатели смолкли, плавно отъехал в строну люк, и в отсеке сразу запахло той характерной смесью ароматов, что всегда сопровождает большие военные объекты, упрятанные от посторонних глаз под поверхностью планеты – металлическая прохлада кондиционированного воздуха, в которую то и дел вплетаются невесть откуда дующие теплые потоки, несущие с собой запах сильно разогретой изоляции. Мельник с видимым трудом встал на ноги и поднял свой кофр. Его все еще трясло, но Леон знал, что это скоро пройдет. Никуда не денешься, за мгновение избавление организма от дряни приходится платить по полной.

Коровин ждал под трапом – уже одетый в скафандр без знаков различия, тяжелый сферический шлем болтался на специальном крючке у пояса.

– Быстро переодеваться, и вперед! – скомандовал он. – Мельник, ты что это, опять весь перекореженный?

– Сейчас попустит, – вяло отозвался Антон.

– Я б тебе попустил… давайте, шустро! Макрицкий, сядешь пилотом.

– Так я тоже контроль не пройду, – Леон не ощущал никаких следов хмеля в голове, но прекрасно знал, что предполетный медицинский осмотр стопроцентно покажет его негодность к вылету.

– Какой там контроль! – взревел Коровин. – Ты мне что, до Луны не долетишь? Не морочь мне голову. Я не могу сейчас брать дежурного пилота, не тот случай.

– Ого, – дернул плечами Леон и, ни о чем не спрашивая, бегом припустил к лифту узла предстартовой подготовки экипажей.

Трое молчаливых мужиков в одинаковых серых комбинезонах быстро подобрали ему полетный скафандр, помогли влезть в комбинезон и подогнать многочисленные регулируемые по фигуре складки, вложили в специальные кармашки элементы аварийной противоперегрузочной системы, проверили исправность электрооборудования, наконец навесили ранец и заставили отметиться в журнале готовности. После этого Леон запер оказавшийся ненужным личный кофр в выделенном для него шкафу, еще раз отметился – теперь уже за готовность шлема, и вышел прочь. Мельник, которого точно так же переодевали в соседнем боксе, еще не был готов, очевидно, из-за тремора на нем не могли подогнать хитрый и довольно капризный комбинезон.

Сейчас в стартовой колбе узла Королев-шестой находились три однотипных челнока модели «Егерь-М», полностью подготовленных к немедленному вылету, еще один стоял на оперативном столе в горизонтальном положении, отделенный от своего разгонного блока. В случае необходимости его можно было подготовить к вылету за сорок минут. Поглядев сверху вниз – УПП находился на пятнадцать метров выше пола стартовой колбы, – Леон узрел пухлую из-за скафандра фигуру Коровина, который беседовал с двумя мужчинами в типовых комбезах возле «Егеря» с тактическим номером 8. Лица у его собеседников были напряженные, видимо, такого экстренного старта они не ждали, хотя по инструкции им следовало готовиться ни много ни мало к концу света.

Макрицкий прищурился. Вместо вполне ожидаемого волнения он испытывал лишь огромное любопытство. Что у нас там, за поворотом? На Луне что-то произошло, это ясно – если где-нибудь еще, то выгоднее было бы лететь сразу на планетолете, минуя лунные базы. Тогда – пересадка на орбите, а не прямой рывок из «Королева-6»: отсюда если и летают, то только на Луну.

Рядом с Леоном чмокнула тяжелая герметическая дверь, и на узкой галерее, ведущей к лифту, появился наконец Мельник.

– «Восьмерка», – заметил он, проследив за взглядом Леона. – Хорошее число. Пойдем, что ли?

– Ты думаешь, нам что-то угрожает? – усмехнулся Леон.

– Я думаю о том, что сейчас меня вывернет наизнанку при всей нашей сраной антигравитации, – с неожиданным раздражением ответил Мельник и сильно толкнул его в спину. – Пошли, а то шеф нас точно закопает.

Лифт остановился. Услышав шуршание открывающейся двери, Коровин быстро обменялся со своими собеседниками рукопожатиями и повернулся:

– По местам.

В пилотскую кабину «Егеря» вела отдельная трехместная площадка, двигающаяся по трубе, стоящей сейчас параллельно корпусу разгонного блока. Ступив на решетчатый пол, Макрицкий коснулся сенсора на пульте, и круглый металлический стаканчик резво метнулся вверх. Пройдя носовую часть РБ, он замедлил свой ход. Вот внизу остались короткие крылья челнока, затем характерный кольцевой нарост гравикомпенсатора, за ним появился обитаемый отсек. Мелькнули овальные термощитки иллюминаторов, и вот наконец – распахнутый люк верхней шлюзокамеры. Площадка остановилась. Из пола выдвинулся узкий трап, похожий больше на лесенку, и замер точно напротив шлюза. Шлем был уже на голове; Леон захлопнул забрало, посмотрел, немного подняв голову, на показания налобного дисплея, и шагнул к кораблю.

Люк с гудением встал на свое место, в шлюзокамере вспыхнул свет. Леон терпеливо ждал, пока автоматика проведет предписанную ей бакобработку, облучив его скафандр на предмет уничтожения любой возможной гадости. Освещение переключилось на густо-зеленый тон, перед ним распахнулась внутренняя дверь, и он, привычно цепляясь за встроенные в потолок скобы, пролез в кабину управления, затем подтянулся, забросил вперед ноги и оказался наконец в левом кресле.

– Майор Леонид Макрицкий, личный номер… – бормотал он, пока руки автоматически находили нужные сенсоры на потолке и главном пульте, висящем сейчас у него над грудью. – Первый пилот к старту готов.

– До старта тридцать, – с готовностью отозвался мягкий женский голос.

– Есть тридцать…

Леон прикрыл глаза. Сейчас заработают нагнетатели РБ, отозвавшись к кабине едва ощутимой дрожью, потом запустится реактор, горючее поступит в форсажные камеры, от комплекса отцепятся последние сервисные разъемы, и начнет открываться многометровая «крыша» с деревцами поверху.

– До старта десять, зажигание.

– Есть зажигание.

Вся работа на взлете – следить за дисплеем главного компьютера и дублировать голосом телеметрию, по-настоящему управлять кораблем ему придется только на подходе к Луне и, может быть, при посадке – если Коровин вдруг прикажет садиться не на оборудованной базе, а в чистом поле, точнее, в серой пыльной пустыне.

– Статическая…

– Ось ноль.

– Пять… четыре… три…

После слов «…один, старт…» Леон ощутил слабый толчок, и ничего более. На обзорных экранах светилось серое небо, но он знал, что ничего интересного сейчас не увидит. Гравикомпенсаторы благополучно приняли на себя удар перегрузки, РБ трудился без малейших нареканий – по ощущениям, взлет «Егеря» ничем не отличался от взлета обыденного межконтинентального лайнера. Скоро появятся стюардессы с тележками, заставленными крохотными дармовыми бутылочками, над которыми гордо реет голографический логотип авиакомпании, и все пойдет своим чередом: сосед слева полезет за бумажником, чтобы заказать себе «полный» виски, а дама в правом ряду начнет томно обмахиваться шелковым японским веером, что продаются в любом аэропорту по два доллара за штуку.