Застенец 3 - Дмитрий Билик

— Знаете, не отказал себе в удовольствии поиграть в карты с Вестником и правой рукой Его Императорского Величества. Ведь именно из-за Вашей карты я оказался в опале.

— Я… право, ни при чем, — залепетал Вельмар.

— Вот тут я склонен не согласиться. Вы действительно не большого ума человек, уж простите за прямоту, и вряд ли все продумали на несколько ходов вперед. Однако именно из-за Ваших слов Его Величество на меня взъелся.

— И что Вы хотите?

Вельмар обернулся и с ужасом обнаружил, что в зале, некогда полном людей, они теперь одни.

— Что, хотели позвать на помощь? — улыбнулся Максутов не выпуская мундштук из зубов. — Вы очень увлекающийся человек, Илья Викторович. Когда играете, не замечаете ничего вокруг. Даже то, что я отвел глаза всем присутствующим, а уважаемый господин Неупокоев постепенно увел всех в другой зал. Там сейчас фуршет. Князь, признаться, упирался, но он деловой человек. А два умных господина всегда договорятся, к тому же, когда речь идет лишь о деньгах.

Максутов с удовольствием затянулся, выпуская сладковатый табачный дым над столом. Вельмар замер, боялся пошевелиться.

— Вы интересовались, чего я хочу? — задал риторический вопрос Максутов. — Обычной и весьма простой вещи. Чтобы Вы исправили совершенную ошибку.

— Каким образом? — побелевшими от страха губами пробормотал Вестник.

— Вариантов много. К примеру, Вы можете сказать, что ошиблись с картами. И никакого конкурента у Императора нет. И сильного мага на самом деле не существует. Либо, что он есть, но указать одного из магов первого ранга. Любого другого, кроме меня.

— Вы просите слишком многого, Ваше Превосходительство.

Вельмар сам не понял, откуда в нем появилась сила противиться Максутову. С другой стороны, и Игорь Вениаминович хватил лишку. Обмануть Императора! Да и ради чего? Не будет же Максутов сейчас угрожать ему расправой?

— О, Илья Викторович, вся штука в том, что я не прошу, — усмехнулся Максутов.

Он с легкостью фокусника вытащил из внутреннего кармана свернутый листок и подал через стол Вельмару.

— Человеку принято иметь слабости. Даже сильные мира сего ими обладают. Так уж получилось, по великой насмешке судьбы, что наиболее талантливый из Вестников, оставшихся в мире, игрок. В самом плохом смысле этого слова. Причем, игрок весьма посредственный и азартный. Это, согласитесь, ужасное сочетание.

Максутов глубоко затянулся, с удовольствием наблюдая, как глаза Вельмара бегают по строчкам, а губы бесшумно шевелятся, повторяя прочитанное.

— Я даже подумать не мог, что в Ваши годы можно задолжать такие суммы и стольким влиятельным людям. Вексель, который Вы держите в руках, к примеру, принадлежит господину Горлову. Тому самому, который получил право ремонта всех домов в Петербурге. Припомните, не Вы ли были на обсуждении, когда принималось решение, кому передать столь жирный куш?

— Это просто совпадение, Игорь Вениаминович, — вслед за губами побелело и все лицо Вельмара. — Горлов ни о чем подобном меня не просил!

Максутов пожал плечами, словно сомневаясь в словах Вестника.

— А еще есть господа Широков, Уклюев, Честин, — будто бы между делом проговорил он. — Тоже не мелкие сошки в Петербурге. И все удивительным образом возвысились в последнее время.

— Я!.. Я!..

Было видно, что Вельмар находится в совершеннейшем потрясении, близком к истерике, если не сказать большего. Чем Максутов откровенно наслаждался. Вестник ему никогда не нравился. И даже силы, которые пробудились, а если быть точнее, открылись явственнее в нем, симпатий молодому человеку не прибавили.

— Только подумайте, как отреагирует Его Величество, если узнает о таких серьезных проступках, — сочувственно покачал головой Максутов. — Вряд ли обрадуется.

Он докурил сигарету, вытащил ее из мундштука и смял в пепельнице. А сам все это время не сводил взгляда с Вельмара. Бедняга ловил каждое его слово. И прикажи Максутов Вестнику сейчас прыгать на одной ноге, тот бы несомненно послушался. Ловушка окончательно захлопнулась, у жертвы не было ни малейшего шанса выбраться.

— Итак, мы приходим к тому, с чего начинали, — заключил Максутов. — Вы должны применить все усилия, чтобы обелить меня перед Его Величеством. Как — неважно.

— Вы… Вы и есть тот конкурент? — Вельмар схватился за стол так крепко, что суконная ткань съехала на бок.

— Забавно слышать это от Вестника. Вы же такие вещи должны знать наверняка. Разве нет?

Максутов хотел сказать еще что-то. Невероятно хлесткое и одновременно с тем издевательское. Но осекся. Потому что Вельмар запрокинул голову и затрясся, словно в припадке. Смерть собеседника никак не входила в планы Игоря Вениаминовича, поэтому он вскочил на ноги и бросился к Вестнику. Но именно в этот момент Илья Викторович пришел в себя. Если подобное можно было так назвать.

Глаза некогда испуганного Вельмара были подернуты белой пеленой, как у незрячего. А в нем самом появилась какая-то непонятная и необъяснимая уверенность. В Вестнике проснулась сила. И Максутов почувствовал ее.

Он видел, как белая взвесь клубится внутри хрупкого тела, бурлит, норовя взорваться. И теперь необъяснимое чувство беды охватило уже Максутова. Уверенность и насмешливость исчезли с лица Его Превосходительства. Осталось лишь тревожное ожидание. И Вестник не заставил себя долго ждать.

— Не ты! — громовым голосом произнес он.

— Что — не я? — на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки Игорь Вениаминович.

— Тот, кто может все изменить. Тот, от имени которого вздрогнет само мироздание. Тот, кто все разрушит. Он принесет ужас, кровь и смерть!

— Это… — Максутов на мгновение замер перед вопросом, хотя ответ на него знал отлично. — Это мальчишка?

— Он, — кивнул Вельмар или та сущность, какой он сейчас являлся. — Если его не остановить, он станет первым магом вне категорий. Сильнейшим не только в этом, но и во всех мирах.

— Если сможет совладать с силой, — вполголоса пробормотал Максутов. — Скажи другое, я жив? Говори!

— Трупы, мертвая земля, кровь, которую принес он. И ты последний, кто стоит напротив него.

Игорь Вениаминович открыл рот. Он много чего хотел еще спросить. Не каждый день выдавалась возможность заглянуть в будущее. А в том, что Вестник сейчас видит грядущее, не было никакого сомнения. Однако раньше Максутов увидел, как белая тягучая сила стала тускнеть, превратилась в прозрачный жидкий ручеек, а вскоре прояснился взор и самого Вельмара.

— Сколько смертей, — испуганно