Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант - Роберт Шекли

– И я тоже рад. Кстати, вы заметили, что я невидим?

– Честно говоря, да. А вы, полагаю, меня видите?

– Вижу. Мы, невидимки, прекрасно видим вещи вроде вас. Конечно, кроме тех несчастных, которые слепы.

– А друг друга вы видите?

– Конечно же нет. Если бы мы видели друг друга, то на самом деле мы бы не были невидимками.

– Я об этом не подумал, – признал Мишкин. – Должно быть, это причиняет вам неудобство?

– Вот именно, – сказал невидимка. – Мы ходим по улицам и не замечаем друг друга. Это очень тяжело отражается на чувствах людей, хотя они и знают, что ничего нельзя поделать. И кроме того, невидимкам очень трудно влюбиться. Вот, например, если субботним вечером я встречу на дискотеке обаятельную молодую леди, как мне узнать, красотка она или уродина? Спрашивать я терпеть не могу. Я, конечно, знаю, что это все мелочи, но ведь хочется узнать, правда?

– Да, на Земле с этим проще, – заметил Мишкин. – Но мне всегда казалось, что положение невидимки имеет множество преимуществ.

– О да, конечно! Раньше мы получали массу удовольствия, когда подкрадывались к кому-нибудь видимому и кричали ему на ухо: «Ого-го!» Но теперь все окрестные жители знают о нас и больше не пугаются, а просто посылают нас в задницу.

– А скажите, наверное, невидимость очень полезна, когда идешь на охоту?

– На самом деле, не очень. У нас, у невидимок, очень тяжелая походка, и потому мы производим много шума, кроме тех моментов, когда стоим совершенно неподвижно. Потому мы охотимся только на одну-единственную разновидность животных. Мы называем их глухарями, потому что они абсолютно глухи. Вот при охоте на них наша невидимость действительно является значительным преимуществом. Но глухари довольно невкусные, даже если их запечь под соусом бешамель.

– Мне всегда казалось, что невидимые существа находятся в более выгодном положении, чем кто-либо другой.

– Все так думают, – сказал невидимка. – Но на самом деле невидимость – это всего лишь разновидность физического недостатка.

– Как печально! – вежливо сказал Мишкин.

Воцарилось неловкое молчание.

– А какие вы из себя? – спросил Мишкин.

– Трудно сказать, приятель. Невидимость – штука такая, вы же понимаете. Бриться очень неудобно. Осторожно!

Мишкин споткнулся о невидимый предмет и заработал шишку на лбу. Теперь он пошел медленнее, протянув руку вперед.

– А как вы видите невидимые предметы? – спросил он.

– А мы их не видим, приятель, – ответил невидимка. – Мы видим только опознавательные маркеры.

Мишкин огляделся и заметил на земле множество разнообразных металлических пластинок. На пластинках красовались различные надписи. Они были выгравированы самопереводящимися буквами (в соответствии с межзвездным законодательством), и потому средний англичанин без труда мог прочесть эти надписи по-английски.

Прямо перед Мишкиным располагались пластинки с надписями «скала», «группа кактусов», «покинутый микроавтобус „Фольксваген“», «человек в обмороке», «засохшее фиговое дерево», «заброшенный рудник» и тому подобные.

– Это очень любезно с вашей стороны – проявлять такую заботу о других, – сказал Мишкин, пробираясь между «кучей хлама» и «туристическим офисом».

– Да нет, это обычный эгоизм, – сказал невидимка. – Мы сами забодались натыкаться на эти штуки.

– А как получилось, что эти предметы стали невидимыми? – спросил Мишкин.

– Некая разновидность заражения. Какое-то время все было нормально, и мы спокойно занимались своими делами. Потом предметы, с которыми мы имели дело, начали становиться расплывчатыми, а потом вообще исчезли. Например, в одно прекрасное утро президент банка обнаружил, что не может найти собственный банк. Никто не мог сказать, включены ли фонари на улицах или выключены. Невидимые молочники пытались доставить невидимое молоко в невидимых бутылках невидимым жителям невидимых домов. Результаты оказывались и комичными, и в то же время жалостными. Все перемешалось.

– И потому вы прикрепили к вещам эти пластинки, – догадался Мишкин.

– Нет, мы используем пластинки только для удаленных местностей. В пределах города мы красим все видимыми красками.

– И это позволяет решить ваши проблемы?

– Это очень помогает, но у данной системы есть определенные изъяны. Перекрашивание уже покрашенного приводит к неизбежным эстетическим потерям. У покрашенных людей часто возникает раздражение кожи. Однако главный недостаток заключается в том, что видимые краски имеют тенденцию при длительном контакте с невидимыми предметами тоже становиться невидимыми. Мы пытаемся справиться с этой проблемой при помощи программы постоянного перекрашивания. У нас составлены статистические, позиционные и временные карты всех предметов в городе. Но при всей эффективности этой программы множество предметов теряется. Понимаете, существует неисчислимое множество переменных величин. Несмотря на строжайший контроль качества, нет двух банок видимой краски с абсолютно идентичными характеристиками. Каждая банка находится под уникальным воздействием различного сочетания интенсивности и длительности температурно-влажностного взаимодействия. Также может иметь значение взаимовлияние планеты и ее спутников. А прочие факторы вообще не поддаются изучению.

Невидимка вздохнул.

– Мы стараемся не впадать в отчаяние. Наши ученые постоянно работают над проектами возвращения нам видимости. Некоторые называют это иллюзорной и безосновательной надеждой. Но мы знаем, что другие существа – вот вы, например, – достигли благословенной видимости. Так почему же мы должны считать, что нам этого не дано?

– Я никогда не думал, что это так печально, – признался Мишкин. – Мне всегда казалось, что быть невидимым довольно забавно.

– Не верьте этому, – сказал невидимка. – Невидимость – почти то же самое, что и слепота.

Пустыня сменилась полупустыней. Мишкин и робот шли по плоской бесплодной равнине мимо грунтовых дорог, чахлого кустарника и каркасов заброшенных домов.

Они поднялись на небольшое возвышение и увидели мужчину в смокинге и цилиндре. Мужчина сидел на черном металлическом чемодане. На пятьдесят футов вправо и влево от него протянулись ржавые рельсы.

– О господи! – воскликнул робот. – Еще один кошмарный тип!

– Не будь таким грубым, – возразил ему Мишкин. Он подошел к незнакомцу и поздоровался.

– Время от времени кто-то проходит мимо, – сказал незнакомец. – Я сижу здесь уже два дня и должен вам заметить, это дьявольски скучно.

– А чего вы ждете? – поинтересовался Мишкин.

– Двенадцатичасового поезда на Юму, – ответил незнакомец, повернулся влево и осмотрел пятьдесят футов ржавых рельсов. – Но в наше время поезда перестали соблюдать расписание.