Жаркий декабрь - Александр Калмыков

К штабному поезду часовые пропустили без вопросов, благо что наши физиономии давно примелькались. Правда, в канцелярии, переделанной из вагона-ресторана, почти никого не было, но это понятно. Дивизия первый раз после того, как ее подняли по тревоге, собралась на станции, и командованию нужно было решать множество вопросов. Лишь одинокий сержант сидел за столиком и разбирал кипу бланков. Услышав наш топот, он повернулся и, увидев начальство, вскочил, слегка припав на одну ногу. Молодой невысокий паренек, которому едва можно было дать восемнадцать лет, походил скорее на студента и, тем не менее, уже обладал нашивкой за ранение и медалью «За отвагу». Не помню, из какой он роты, но в памяти отложилось, что на войне этот сержант с первого дня, а в наш полк его перевели в сентябре, во время боев на Западной Двине. Узнав знакомое лицо, Иванов удивленно присвистнул.

– Сержант Кононов? Ты не знаешь, куда подевался делопроизводитель штаба?

– Теперь я завделопроизводством полка, товарищ капитан. Меня назначили после выписки из госпиталя. Уже и представление на среднего командира написали.

– Вот черт, – выплескивая эмоции, Иванов даже стукнул кулаком по стенке вагона. – Самого лучшего сержанта в батальоне забрали. А мне, ммм, все бумаги надо заново выписать.

– Утеряны? – понимающе понял брови Кононов. – Ничего, новые документы мы вам сегодня же оформим. Куда вас, товарищ капитан, направят, на старую должность, или в резервную группу при штабе, пока сказать не могу. Майор сейчас на совещании у комдива, когда вернется, будет решать. А пока, – сержант деликатно кашлянул, – я напишу распоряжение начальнику ОВС (*обозно-вещевого снабжения), чтобы выдал вам комсоставовскую форму.

– А еще, – Иванов смущенно потупил глаза, что было для него совершенно нехарактерно, – надо послать на курсы «Выстрел» подтверждение, что я снова зачислен в штат полка.

– Само собой, – кивнул сержант. О том, куда отправили учиться комбата, и сколько времени должна занимать учеба, он был в курсе, но вопросов не задавал. – Выписку пошлем, не беспокойтесь.

Получив новенькие аттестаты и смотавшись в АХЧ за всем необходимым, мы уже с полным правом завалились в Свиридовский вагон и заняли лучшие места. Гэбэшники вновь привели себя в соответствие своей легенде, и Леонов, спрятав свои награды и командирскую форму, снова превратился в обыкновенного красноармейца. Усевшись по своему обыкновению, у окна, я заспорил с Ивановым, идти ли нам сразу в штаб батальона, или лучше сначала дождаться комполка, который расставит всех по своим местам. Задачу решил сам Климов, вызвавший на срочное совещание всех командиров рот и взводов. Тесниться всему начсоставу батальона в маленькой теплушке было неудобно, поэтому нас собрали прямо у штабного вагона, благо, что ничего сверхсекретного обсуждать не планировали.

Климов, чтобы компенсировать свой, скажем так, средний рост, встал на подножку и, сурово прокашлявшись, начал оттуда свою речь, взирая при этом на подчиненных сверху, как орел на цыплят. Наше с Ивановым появление он, конечно, заметил, но видимо, пока не решил, как на это реагировать.

– Значит так, товарищи командиры. Пока я исполняющий обязанности комбата и заодно начальник эшелона, я буду требовать от вас, чтобы во всех подразделениях соблюдался полный порядок. Во-первых, проследите, чтобы на станции бойцы пользовались ведрами или стационарными отхожими местами, и отходы через отверстие в полу на пути не сбрасывали.

Мы с Ивановым синхронно подняли глаза к небу и вздохнули, гадая, напомнит ли Климов вытирать нос платком.

– Далее, старшинам осмотреть личный состав и составить список обмундирования, подлежащего замене, особенно зимнего – теплое белье, ватные куртки, шапки, валенки и маскхалаты. Что можно, бойцы пусть заштопают. Понимаю, что одежда изношена и порвана, но заменить все пока возможности нет. Так же проверить наличие саперных лопат и индивидуальных медицинских перевязочных пакетов. А, вспомнил. После совещания выделите несколько человек, забрать на складе уголь для печек и сено, из расчета один тюк на лошадь.

– Еще раз получать, или это касается тех, кто не успел? – недоуменно переспросил Свиридов.

– Как, уже получили? А, ну тогда не надо. Теперь плохая новость. Заменять оружие на отечественное нам пока не будут, а добавят трофейное. Правда, обещают, что отремонтированное и пристрелянное. – В голосе Климова явно сквозило неподдельное разочарование. Чувствовалось, что немецкой технике он не доверяет. Конечно, у Маузера по сравнению с трехлинейкой есть не только достоинства, но и явные минусы, а скорострельность машингеверов можно считать и изъяном. Все-таки высокий расход патронов и быстрый перегрев ствола в боевых условиях недостаток существенный. – Но это не значит, – строго предупредил Климов, – что за оружием не надо ухаживать. Тут некоторые полагают, что раз винтовка трофейная, то можно обращаться с ней абы как – в списки не заносить, огневую карточку не заводить, не пристреливать, и вообще не заботиться об оружии. Как я выяснил, не у всех пулеметов даже имеется карточка с учетом настрела.

К кому обращаться, чтобы узнать настрел трофейного оружия, Климов не уточнил, и продолжил разглагольствовать:

– Кроме того, с целью унификации следует привести к единообразию личное оружие командиров. Наганов у нас имеется достаточно, а вот ТТ мало, поэтому их следует сдать и обменять на револьверы. Это касается всех без исключения. Всем понятно? А у вас, Соколов, – соизволил, наконец, комбат обратить на меня внимание, – почему ординарец с пистолетом ходит? Винтовку ему дайте. А этот дылда с автоматом за вашей спиной прячется, не помню его фамилии, это кто? Почему его при погрузке не видел?

– Наш ездовой Леонов. Отвозил меня в командировку по требованию командования.

– Знаю ваши командировки, – презрительно пождал губы временный комбат. Раз у вас в штабе фронта дядя сидит, так можно когда хочешь домой ездить.

Я задохнулся от возмущения, а Климов не унимался и сыпал ценными указаниями:

– Все оружие надлежит разобрать и почистить. Особенно внимательно проверить все механизмы в автоматическом оружии, я немецким изделиям не доверяю. У пулеметов обратить внимание на газовые камеры, поршни и сальники.

Вопрос, знает ли лейтенант устройство трофейных пулеметов, и не путает ли их с Максимами и ДП, Климов проигнорировал, но уточнил:

– У пулеметов хорошенько смазать затворные рамы и, эммм… другие трущиеся детали. Привести в порядок диски и полностью зарядить. Когда бойцы приведут оружие в порядок, пусть без дела не сидят и учат Боевой устав. Чтобы в каждом вагоне имелись плакаты с описанием немецких танков и их уязвимых мест. Вы не на отдыхе, а в боевом походе.

Глухой ропот собравшихся командиров ясно дал понять, что тиранические замашки ИО комбата не встречают одобрения.

– Послушай, лейтенант, – попытался Иванов приструнить своего бывшего зама. – У нас в батальоне народ боевой и службу знает. Вот ты, к примеру, сколько времени в армии служишь?

Климов неожиданно смутился и наклонил голову, рассматривая сапоги.