Двенадцатое заклятие - Дэвид Лисс

— Она их смущает, — сказала она однажды, когда они сидели днем в гостиной. Нора говорила, понизив голос, будто боялась, что миссис Эмет может ее услышать, хотя ту послали с поручением на другой конец города. — Они говорят, она никогда не ест и ни с кем не разговаривает, если к ней не обращаются непосредственно. Но и в таком случае отвечает уклончиво, хотя и вежливо.

— Судя по твоим словам, она идеальная служанка, — сказала Люси.

— Но, определенно, не такая, что подходит для фешенебельного дома. Боюсь, ей придется нас покинуть.

Люси не платила миссис Эмет и не знала, как ее уволить. Не знала даже, можно ли вообще это сделать. Ей представилось, как бедная женщина бродит у дома, как собака, или, того хуже, проникает в дом. Тогда не миновать констеблей, судебных приставов и мировых судей. Этого Люси позволить не могла.

— Я не могу обойтись без нее, — сказала Люси.

— Конечно же можешь, — сказала Нора. — В Лондоне сотня женщин, которые будут в тысячу раз лучше, чем эта деревенская тупица.

— Я не могу с ней расстаться, — сказала Люси и, поскольку у нее не было аргументов, покинула гостиную и сбежала в свою комнату.

На следующее утро, когда Люси спускалась по лестнице, ее увидел мистер Гилли. Он взял ее за локоть и завел в пустую комнату, сказав, что они должны кое-что обсудить. Люси не понравилось, как он вольно до нее дотронулся. Она чувствовала, что он получает от этого несоразмерно сильное удовольствие. Когда мистер Гилли вел ее в комнату, Люси осознала, что до этого никогда еще не оставалась с отцом подруги наедине, и хотела, чтобы этого не случалось и впредь.

— Насколько я понимаю, возникли некоторые трудности с вашей служанкой, — сказал он.

— Нора говорит, другие слуги ее не любят. Знаю, она со странностями, но я не могу ее выгнать.

Люси говорила, потупив глаза. Она хотела вызвать жалость, но ей также было невыносимо, как мистер Гилли на нее смотрит. Она ощущала, как горит ее кожа под его взглядом.

— Если дело в деньгах, — сказал мистер Гилли, — могу помочь отослать ее. Она возражать не станет.

— Нет, дело не в деньгах, — сказала Люси. — Я не могу без нее обойтись. Если она не может остаться, мне придется вернуться домой.

Мистер Гилли молчал. Люси ощутила тишину комнаты и жар, исходивший от пламени в камине и стоящего рядом и наблюдавшего за ней мистера Гилли.

Мистер Гилли взглянул на нее и сложил губы в подобие улыбки:

— Этого делать не придется. Мои слуги будут более терпимы. Впредь не сомневайтесь, что я позабочусь о вас, мисс Деррик.

— Благодарю вас, сэр, — сказала Люси и присела в книксене.

Ничего более сухого и более сдержанного она придумать не могла и слишком поздно поняла, что совершила ошибку. Она отдала себя в руки человеку, который твердо решил добиться от нее того, чего хотел. Люси знала, что, находясь под его крышей, она должна оставаться начеку.

* * *

Пока назревал и разрешался конфликт с миссис Эмет, всех домочадцев интересовала только одна тема — бал в клубе «Альмак», куда мистер Гилли с большим трудом достал пригласительные билеты. Балы по средам были самым большим событием в Лондоне, куда приглашались только сливки общества. Если бы стало известно, что Люси не была представлена ко двору, вход ей был бы запрещен, но Люси предпочла не поднимать этот вопрос, а Нора решила не говорить родителям, но не из сочувствия к Люси, а чтобы избежать неминуемых трудностей, которые бы последовали.

Люси радовалась предстоящему событию, но радость ее была неполной. Вскоре после переезда в дом Гилли она получила письмо от Марты, в котором за радостным тоном та тщательно скрывала свои страдания. Люси не сомневалась, что Марту беспокоили перемены, которые произошли с ее, как она полагала, ребенком. У Марты даже почерк изменился, стал неровным и неразборчивым.

Люси должна найти способ добраться до Кента и разыскать страницы «Немой книги», даже если это вызовет отвратительные слухи и сплетни. Она дала себе слово поехать на следующий день после бала. Она найдет выход, чего бы ей это ни стоило. До бала за ней будут следить, но после бала, когда все будут усталыми и довольными, она улучит удобный момент и сбежит.

Нора настаивала, что им обеим нужны новые платья. Когда Люси сказала, что у нее нет денег, мистер Гилли предложил заплатить за ее платье, объяснив, что больше всего остального ему хотелось бы видеть Люси в новом платье. Ей совсем не нравилось быть его должницей, но отказываться было неловко, и она приняла подарок, рассыпавшись в благодарностях. Люси выбрала платье красивого кораллового цвета, без шлейфа и с суживающимся книзу корсажем. Оно выгодно подчеркивало ее фигуру и было ей к лицу. Платье дополняла очаровательная шаль цвета слоновой кости. Волосы были завиты и уложены по последней моде. На голове строгая маленькая шляпка с пикантными полями. Люси осталась чрезвычайно довольна собой. Когда Нора, которая выглядела неплохо в свободном платье слишком яркого красного цвета — платье ей сразу понравилось в магазине, но теперь она постоянно требовала подтверждения, что этот выбор не был ошибкой, — сказала Люси, что та выглядит «достаточно хорошо», Люси была готова ликовать.

Люси относилась к предстоящему балу без особого восторга, но ее апатия тотчас исчезла, едва они вошли в бальный зал клуба «Альмак», освещенный ярко, как днем, который заполняли самые модные дамы и самые хорошо одетые кавалеры. Ничего подобного ни она, ни Нора раньше не видели. Зал превосходил размером ноттингемский и вмещал раз в десять больше гостей. В отличие от Ноттингема, где гостями были фермеры, мелкие землевладельцы и купцы средней руки, здесь присутствовали сказочно богатые по рождению лорды и леди, каждый шаг которых становился достоянием газет, знатные люди, только что вернувшиеся из Индии с огромным состоянием, актеры и актрисы, блиставшие на лондонской сцене, поэты и прозаики, художники и известные музыканты.

— Не ошибусь, если скажу, — произнесла Нора, — что, если человек знаменит и находится в Лондоне, он здесь, в этом зале.

Дамам ничего не оставалось, как следовать за мистером Гилли. Нора сгорала от желания, чтобы ее пригласил на танец какой-нибудь светский лев, в то время как Люси была довольна тем, что может наблюдать, оставаясь незамеченной, так как боялась, что, если с ней заговорят, станет очевидна ее провинциальность. После представления бесконечной череды пэров, важных иностранцев и совсем небольшого числа морских офицеров мистер Гилли увлекся беседой с приятным мужчиной лет шестидесяти. Люси понравилось, как он был одет. Его изысканный темный строгий костюм одновременно и следовал последней лондонской моде, и бросал ей вызов. Волосы у него были редкими, лицо покрывали морщины. Сам он был низкорослым, худощавым и бледным. Но что-то в его наружности привлекало и завораживало. Люси не сомневалась, что в юности он был неотразим. Постарев, он не потерял обаяния.

Обменявшись приветствиями с мистером и миссис Гилли, он потребовал, чтобы его представили дамам.