С неба женщина упала - Лариса Ильина

Кузьма Григорьевич насмешливо глянул на меня, а один из сидящих за карточным столом поднял голову и весело отозвался:

— Это точно!

Мгновения,на которое встретились наши глаза, мне вполне хватило, чтобы вспомнить изучающий, любопытный взгляд за стеклом маски...

— Покараулил потом, глядь, вон они, в такси грузятся, ангелы. Думали, хитрее всех!

Кузьма Григорьевич перевел дыхание и озорно подмигнул мне. Я улыбалась.

«Сволочь пузатая, — мне хотелось умереть от досады, — жирный ублюдок! Ведь чуяло сердце... Да, рассказывай теперь, кому это интересно. Самой умной себя считала, ах, как ловко мужика провела! Галина Денисовна хороша! Лапочка-ласточка!.. Свинья толстомордая...» Я не сдержалась, стиснув кулак, неловко сломала сигарету. Кувыркнувшись по обивке кресла, она упала на ковер, на котором через мгновение стало расползаться темное пятно. Не без удовольствия наблюдая за процессом, я вскрикнула «ой!» и застенчиво поджала ножки.

— Да не ой, а поднять надо! — загромыхал надо мной не, один десяток децибел, а их владелец быстро поднял сигарету с пола. — Слепая, что ли, загорится ведь!

Пока он возмущался моей неуклюжестью, я скосила глаза на Расула. Он наблюдал за мной, пряча усмешку в кулак, лицо его выражало если не восторг, то по крайней мере удовольствие. «И чего же это он так радуется все время?» Это, честно сказать, здорово злило. «Ну, ладно, нравлюсь ему как женщина. Это вполне можно допустить. Но что бы я ни сделала, все вызывает в нем припадок веселья. Довольно странно. А если я сейчас возьму в руки ту вазу и со всей дури огрею по башке Кузьму Григорьевича, ему понравится?» Я повнимательнее присмотрелась к вазе. Хорошая ваза, тяжелая. И вот кого бы еще я без раздумий башки лишила, так это вон того веселого парнишку. Карты-то, в правой... Гляди, как радуется, опять выиграл. Везет, наверно. Ничего, он ещё не знает, что самое большое везение у него впереди.

«Ты мне должен, — зашипела я, с ненавистью разглядывая Дятла. — Ты мне очень много должен!»

— Никак тебе Дятел не угодил? — раздалось вдруг у меня над самым ухом.

Упустив Расула из вида, я не заметила, когда он оказался за моей спиной. После всех сегодняшних известий мне с трудом, но удалось взять себя в руки. Я чуть повернула голову назад и для того, чтобы хоть что-нибудь спросить, вяло поинтересовалась:

— Куда это твой дружок пропал?

Но Расул никакого внимания на мои слова не обратил.

— Ох, как глаза-то полыхают! Не повезло, видно, парню, попал наш мальчик в оборот!

Он закинул назад голову и заразительно засмеялся. Почти все присутствующие осведомились у него о причине веселья, но он только качал головой и откровенно пялился на меня, не скрывая восторга.

Пока все остальные, не обращая на меня особого внимания, занимались своими делами, я, состроив самую невинною и печальную физиономию, затихла. Глазки чуть прикрыла, но так, чтобы не подумали, будто сплю. Кузьма Григорьевич, окончательно осоловев, клевал носом, мотаясь из стороны в сторону. Никто не обращал на него внимания.

стакан выскользнул у него из рук, мягко шлепнувшись на ковер.

Компания за карточным столом вела себя все громче и громче. Ставки там повышались, появился азарт. Вскоре почти все присутствующие в зале сгрудились возле зеленого сукна. Даже Расул переместился поближе к играющим.

Стараясь не делать лишних движений и не шуметь, я с независимым видом материализовалась из кресла. Неторопливо прошлась вдоль камина. Никакого внимания. Я взяла из вазы яблоко и двинулась дальше. Вот это меня давно интересовало... Я подошла вплотную к стене. Неужели подлинник? Сунув нос в нижний правый угол, я ахнула. Неужели, правда, музеи продают? Или воруют? Продолжая гневаться,я не сводила глаз со спины Расула, но шуметь не спешила. Зачем его беспокоить? Стоит себе человек, игрой заинтересовался, ну и пусть себе стоит... Аккуратно пристроив надкушенное яблоко на мраморную подставку, я ненароком очутилась возле той самой двери, через которую мы вошли. Когда мы сюда шли, навстречу не попалось ни одной живой души... Может, мне повезет? И на улице никого нет, и дом в ближайшем Подмосковье? Только вот я в халате... Ерунда, халат красивый, атласный, за вечернее платье сойдет. Мне бы только до дороги добраться...

Толкнув тяжеленную дверь, я с трудом стронула ее с места. И кому такая громада нужна, не понимаю. Хозяин, правда, был заботливый, петли смазаны, дверь не скрипела. Напоследок глянув на спину Расула, я скользнула в образовавшуюся щель. Никого. Небольшой коридорчик и еще две двери. Куда? «По часовой стрелке!» — решила я, открывая левую дверь. Тупик. «Правая!» За правой дверью простирался широкий коридор, вверх и вниз вели ухоженные лестницы. Я не прогадала, но было одно маленькое «но»... С другой стороны, оно было вовсе не маленькое, ростом явно выше меня, да и в плечах пошире. Самым огорчительным было то, что владелец всего этого восседал на уютном диванчике возле вазы с цветочками, а поперек его коленей лежал автомат.

«Хорошее оружие!» — грустно подумала я и ослепительно улыбнулась сидящему мальчику. Он откликнулся такой же широкой улыбкой, но в то же время сделал дулом автомата движение, из которого следовало, что мне нужно вернуться обратно. Не желая верить в такой сокрушительный провал, я позволила себе не послушаться и осталась стоять на месте.

— Извините, пожалуйста, — торопливо заговорила я, опасаясь, что он задвинет меня за дверь, — не могли бы вы мне помочь?

Парень сурово сдвинул брови:

— Четебе?

Связь была налажена, я просеменила к нему поближе, раздумывая, не сесть ли рядом.

— Извините, но я никак не могу найти туалет, — доверительно выпалила я, не спуская глаз с парня.

Он немного смутился (хотя чего такого я сказала?) и, кашлянув для солидности в кулак, махнул рукой:

— Туда! Или туда! Все равно, — потом, словно спохватившись, добавил: — А ты чья?

Вопрос был интересным, и в определенной ситуации на него можно было бы дать развернутый ответ. Но, сконцентрировавшись, я ответила коротко:

— Я с Расулом!

— А! — протянул парень успокоенно, но меня принялся разглядывать с интересом. — Ну, иди!

Не заставляя себя просить дважды, я моментально подхватилась с места, не забывая, впрочем, демонстрировать полное безразличие к происходящему. Из двух предложенный мне направлений я выбрала лестницу, ведущую вниз.

Я бросилась к первому попавшемуся на глаза окну. В конце концов, необходимо определить, на каком уровне — над или под землей — я нахожусь. Хозяева этого мраморного монстра слишком много внимания уделяли различным шторам и портьерам, казалось, в доме не было ни единой щелки, которая не была бы завешена замысловатой драпировкой. Выглянув в окно, я сориентировалась.

«Похоже, второй этаж... — Я попробовала разглядеть дом справа и слева. При закрытых окнах это было не очень удобно, но открыть рамы я не смогла. — Прямо не дом, а Брестская крепость!»