Зеркало Медузы - Роберт Мазелло

Из замка выбежали несколько слуг. Одни приступили к разгрузке экипажа, другие повели лошадей на конюшню. Гвардейцев провели в помещения, предназначенные для прислуги. Бомер и Бассанж торопливо поднялись по ступеням и вошли в просторный холл. Маркиз, которого они встречали при дворе (и часто под руку с Марией Антуанеттой), уже спускался к ним по деревянной лестнице. Рядом с ним бежали два грозных волкодава. Он, как обычно, носил не пышный дворцовый наряд, а кожаную куртку, бриджи и верховые сапоги. Его черные глаза блестели в свете камина, и он выглядел сильным и крепким, как каменщик. Бомер, внушительный живот которого заставлял его шагать вперевалку, как утка, позавидовал его осанке. Не все придворные имели такую аристократичную внешность, подумал он. Впрочем, и сам король оставлял неприятное впечатление.

— Я уже хотел послать отряд на поиски вашей кареты, — сказал маркиз с заметным итальянским акцентом. — С каждым днем разбойников становится все больше.

— Нет, ничего плохого не случилось, — сказал Бомер, пожимая руку маркиза. — Но дороги обледенели, и у нас слетело колесо.

— Я велю своим людям починить.

Бассанж поблагодарил его, и, пока слуги переносили багаж в комнаты, маркиз провел гостей через геральдический зал с коллекцией средневекового оружия. Они прошли в большую трапезную, где кессонный потолок сиял золотыми отблесками в свете дюжины больших канделябров. Здесь им подали обильный ужин с жареным кабаном и щукой, сдобренный несколькими бутылками местного сансера. Это было лучшее вино, которое когда-либо пробовал Бомер, — а уж он-то отведал немало знаменитых марок.

Маркиз оказался приятным хозяином, хотя от него веяло какой-то нераскрытой тайной. Он обладал большим состоянием, но никто при дворе не мог отследить его родословную или источник богатства. Предыдущий король Людовик XV проявлял к нему благосклонность, однако итальянца угораздило поссориться с мадам Дюбарри — печально известной любовницей монарха. По словам некоторых придворных, это было как-то связано с ее портретом. Так или иначе, он вскоре стал тайным союзником нынешней королевы, чье презрение к Дюбарри ни для кого не являлось секретом.

Мария Антуанетта полагалась на мнение отважного маркиза во многих вопросах, имевших отношение к архитектуре, изящным искусствам, меблировке и, превыше всего, ювелирным изделиям. Именно по этой причине и отдавая дань его утонченному вкусу, придворные ювелиры совершили столь опасное путешествие в замок Пердю. Если бы им удалось уговорить его посоветовать королеве украшение, которое они привезли с собой, это сильно повлияло бы на решение Марии Антуанетты. Им требовалось рекомендательное письмо, подписанное рукой маркиза.

Во время ужина беседа плавно перешла к теме драгоценных королевских украшений, многие из которых создали Бомер и Бассанж. Откупорив очередную бутылку сансера, маркиз начал расспрашивать о новых предметах, недавно появившихся при дворе. В королевской казне имелось много всякой всячины, но Сант-Анджело проявлял особый интерес к старинному серебру, выполненному в стиле старомодной черни. Бомер был польщен расспросами. Ибо кто еще пользовался таким доверием Марии Антуанетты, как маркиз?

— Вам известно, что королеве нравятся… блестящие вещи, — сказал он, подготавливая почву для того, что должно было случиться дальше.

Но тут подали бренди. Слуги принесли подносы с засахаренными фруктами и ароматным «фей де дре» — мягким плоским сыром, прикрытым сверху каштановыми листьями. Более умеренный в пище Бассанж поймал алчный взгляд партнера и постучал пальцем по ореховой шкатулке, которую он поставил на стол рядом с собой. Маркиз тоже заметил этот сигнал.

— Нам понадобится хорошее освещение, — сказал он. — Пожалуйте в мой кабинет.

Они поднялись по большой лестнице, два белых пролета которой вытянулись вдоль стен главного зала. Сант-Анджело провел их по длинному коридору, украшенному шпалерами от братьев Гобелен (верный глаз еще никогда не подводил Бомера). Шпалеры покачивались от сквозняка из створчатых окон. Сильный ветер снаружи хлопал железными ставнями и врывался в щели рам. В конце коридора сиял теплый свет. Оба ювелира вошли в салон маркиза, который мог бы соперничать с версальским Зеркальным залом.

Стены с позолоченными бронзовыми украшениями покрывала плитка из прессованного стекла. Большие зеркала, способные отражать человека в полный рост, чередовались с книжными полками, на которых стояли коллекционные тома в богатых переплетах. Помещение имело странную пятиугольную форму. Стоимость собранных здесь предметов могла достигать невероятной суммы. Над столом висел огромный канделябр, украшенный множеством мелких кристаллов. Они играли и искрились в сиянии, по меньшей мере, сотни восковых свечей. На полу лежали изысканные обюссонские ковры. Дюжий слуга, подойдя к овальному столику в углу комнаты, поставил на него поднос с серебряным кувшином и китайскими чашечками.

— Мне подумалось, что вам может понравиться горячий шоколад, — сказал маркиз. — Лично я к нему уже пристрастился.

Бомер тоже ценил этот напиток. Бассанж, который был равнодушен к гастрономическим изыскам, направился к книгам и, склонив голову набок, принялся разглядывать названия томов. Бомер выпил чашку густого ароматного шоколада и подошел к стеклянной двери, чтобы полюбоваться ночным пейзажем. Он приблизил лицо к стеклу и поднес ладонь к бровям, чтобы избавиться от отражения.

Они находились в одной из башен. Снаружи располагался небольшой балкон, за которым виднелись кроны высоких и древних дубов, терзаемых сильным ветром. За деревьями начинался утес, отвесно спускавшийся к Луаре. Самая длинная река Франции, поблескивая в лунном свете, напоминала огромную змею, ползущую по черной земле. Бомер представил, каким чудесным это зрелище могло быть днем, хотя сейчас оно, скорее, вызывало беспокойство и головокружение.

— Вы еще не устали носить вашу шкатулку? — спросил маркиз у Бассанжа, который ни на миг не расставался со своим сокровищем.

Тот с сожалением отошел от книжного шкафа и приблизился к столу в центре комнаты Сант-Анджело, освобождая место, сдвинул в сторону бронзовый бюст Данте. Бассанж взглянул на партнера, и Бомер кивком головы подтвердил, что момент настал.

— Откройте ее, Поль, — сказал он.

Шкатулка по своим размерам походила на сложенную шахматную доску. Она запиралась на шесть латунных замков, которые громко щелкали, когда на них нажимали пальцем. Бассанж приподнял полированную крышку и осторожно вытащил, словно некое живое существо, великолепное бриллиантовое ожерелье такого невероятного блеска, что оно затмило сияние канделябра над их головами. Бомер должен был гордиться тем, как камни улавливали и усиливали свет.

Бассанж держал его тонкими пальцами за кончики верхней низки. Всего нитей было три. Ожерелье состояло из шестисот сорока семи африканских бриллиантов, купленных у известных поставщиков в Амстердаме, Антверпене и Цюрихе. Их общий вес равнялся 2800 каратам. Некоторые из крупных камней напоминали по величине фундук. К низкам крепились красные шелковые ленты, подчеркивавшие красоту бриллиантов. На данный момент это было самое изысканное и дорогое ожерелье в мире — предмет, который могла приобрести только королева Франции.