Зеркало Медузы - Роберт Мазелло

— Может быть, я слышал о нем?

— Скорее всего, нет. Его звали Дитер Майнц.

Она сделал небольшую паузу, а затем, постукивая пальцами по стулу при каждом следующем слове, добавила:

— На каждой из собранных мной карточек имелась его подпись!

Дэвид начал понимать, к чему она клонила.

— Майнц заказывал не только оккультные книги, но и манускрипты Челлини. В определенных кругах Бенвенуто был известен как маг. Вспомни его рассказ из автобиографии, где он описывал события в Колизее после того, как они с некромантом Строцци вызвали духов.

Дэвид помнил указанный отрывок, хотя в опубликованной версии инцидент завершался без каких-либо подробностей. Когда сонмы демонов были вызваны, Челлини расспросил их о женщине, которую когда-то любил. Духи ответили, что рано или поздно он встретится с ней. И на этом эпизод заканчивался — резко, будто отсеченный саблей.

— Теперь сравни тот текст с путешествием, которое он описал в «Ключе к жизни вечной».

Там Челлини продолжил историю, придав ей фантастический оттенок. Когда Оливия впервые прочитала эту рукопись, ее глаза расширились от удивления. Они тогда работали в библиотеке «Лоренциана», и Дэвид часто вспоминал свой восторг в то мгновение.

Официант остановился, чтобы наполнить их бокалы. Небольшой мужчина с худым и бледным лицом ненавязчиво занял место за противоположным столиком. Он склонился над книгой, рассеянно черпая ложкой куриный суп с вермишелью.

— Нацисты знали, что имелось несколько версий автобиографии Челлини, — продолжила Оливия. — Они надеялись, что в одной из них будет рассказана полная история. Судя по всему, они не имели информации о «Ключе к жизни вечной».

Миссис Ван Оуэн утверждала, что о рукописи знала только она. По ее словам, существовал один-единственный экземпляр. Запах дыма, исходивший от страниц, говорил о том, что и эта книга едва не сгорела во время пожара.

— Дитер Майнц считал, что Челлини мог спрятать секреты своего оккультного знания в каком-то из изготовленных предметов. И действительно! Никто в то время не создавал таких великих и утонченных статуй, как «Персей». Немцы верили, что человек, достигший подобных чудес в своем искусстве, мог иметь другие нераскрытые секреты.

— Например, бессмертие?

— Точно, — сказала Оливия. — И именно об этом он написал в «Ключе».

— Бессмертие, — повторил Дэвид, позволив слову скатиться с языка.

Он должен был многим поделиться с Оливией и, прежде всего, рассказать об истинной причине своих поисков магического зеркала. Но стоило ли откровенничать сейчас?

— Если и существовала какая-то вещь, которую жаждал Гитлер, то это был волшебный амулет бессмертия, — подытожила Оливия. — Фюрер не просто хотел основать Тысячелетний рейх. Он сам хотел править им — тысячу лет и больше.

— Представляю, как он опечалился, когда Красная армия взяла Берлин. А затем ему вышибли мозги в подземном бункере.

Оливия откинулась на спинку стула и скептически покачала головой.

— Его тело, знаешь ли, не нашли.

— Нашли, — возразил Дэвид. — Вместе с Евой Браун. Их сожгли в канаве.

Во всяком случае, так писали в учебниках.

— Там действительно нашли какие-то останки, — согласилась Оливия. — Их обнаружили русские. Они заявили, что это останки Гитлера, но никто не получил разрешения на их осмотр. Никто их даже не видел. Позже русские сказали, что тела сожгли неподалеку от городка Шенебек, а пепел выбросили в реку Бидериц. — Она сделала еще один глоток вина. — Но мы-то знаем, как доверять этим русским!

Официант подошел и попросил разрешения убрать посуду со стола. Пока он собирал тарелки, Дэвид, пытаясь переварить услышанное — а также съеденное и выпитое, — откинулся на спинку стула. Мужчина, сидевший через проход, улыбнулся ему и кивнул головой. Его серые зубы напоминали клыки хищника.

— Простите, что вмешиваюсь в разговор, — сказал он с заметным швейцарским акцентом. — У вас медовый месяц?

Оливия засмеялась, и Дэвид ответил:

— Нет, вы ошиблись.

— О, прошу прощения, — извинился мужчина, смущенный своим промахом.

— Мы не в обиде.

Дэвиду понравилось, что они создавали такое впечатление.

— Я воспользовался случаем и заказал особый шнапс, сделанный в моем родном городе, — сказал мужчина. — Мы традиционно используем его для свадебных тостов в честь жениха и невесты.

— Это очень мило с вашей стороны, — сказала Оливия, улыбнувшись Дэвиду.

— Поэтому позвольте мне пожелать вам счастья!

Он жестом указал на три маленькие рюмки, которые стояли в ряд на его столике. Протянув две из них Дэвиду и Оливии, швейцарец гордо добавил:

— Напиток сделан из дикой вишни, которая растет в нашей долине. Я очень горжусь этим фактом. Надеюсь, вы поймете меня.

Дэвид не хотел смешивать шнапс с выпитым вином. Но его отказ мог быть воспринят как бестактность. Оливия поблагодарила мужчину. Они проглотили терпкий шнапс, и после нескольких минут беседы швейцарец представился Гюнтером — продавцом медицинских товаров из Женевы. Чуть позже они пожали ему руку и, извинившись, попрощались.

Пройдя через один вагон, Дэвид понял, что напился допьяна. Сумка в руке казалась свинцовым грузом. Его шатало от усталости. Похоже, Оливия чувствовала то же самое. Когда они подошли к своему купе, их качало в стороны, как при сильном шторме. Он едва открыл замок.

* * *

Все сладкие мечты, которые Дэвид лелеял по поводу их первой совместной ночи, разлетелись вдребезги. Оливия рухнула на нижнюю полку, даже не разобрав постель. Он бросил сумку на верхнюю койку и, покачиваясь, ввалился в ванную комнату. Его лицо, отраженное в зеркале, выглядело опустошенным и усталым. На языке по-прежнему чувствовался привкус вишневого шнапса. Он выключил свет, запер дверь и укрыл Оливию плащом, затем вскарабкался на верхнюю полку, которая в его нынешнем состоянии показалась ему самой лучшей и мягкой постелью на всем белом свете. Дэвиду хотелось спать. Равномерное и тихое постукивание колес напоминало колыбельную песню. Одна его рука покоилась на сумке, другая свешивалась с края полки.

Беспокойные мысли заполнили ум. Дэвид вошел в какое-то странное состояние, где сон перемешался с явью. Он подумал о швейцарце с серыми зубами и представил его собиравшим вишни в большую корзину. Он подумал о прежнем приятеле Оливии и увидел его с окровавленным лицом и кляпом во рту. Джорджо что-то настойчиво пытался рассказать ему, но перед Дэвидом уже разворачивалась другая картина.

Ему представился парад тевтонских рыцарей. Они скакали на лошадях по Понте Веккьо во Флоренции. Процессию возглавлял сам Гитлер. На всем пути горели факелы, и в их свирепом зареве Дэвид увидел свою сестру, стоявшую на противоположной стороне моста. Как она там оказалась? С непокрытой головой, без волос, в одном синем больничном халате она с ужасом наблюдала за рыцарями. Дэвид бросился к ней, но на его пути были кони. Он выкрикивал ее имя, однако Сара не слышала его. Всадники в шлемах теснили ее к краю моста. Она вот-вот могла упасть! Дэвид протискивался сквозь плотный строй тевтонцев. Нацистские знамена трепетали на их копьях. Несмотря на все его усилия, он не мог продвинуться дальше. Кто-то подталкивал его руку. Неужели лошадиная морда?