История Персидской империи - Альберт Олмстед

Вот такие надписи с посвящениями были вырезаны приблизительно в 513 г. до н. э. на одной огромной глыбе, вделанной в южную стену крепости:

«Великий Ахурамазда, главный над богами, поставил Дария царем и дал ему царство. По милости Ахурамазды Дарий царь.

Говорит Дарий-царь: Эта прекрасная страна Парса, которую мне даровал Ахурамазда, в которой есть добрые кони и хорошие люди, милостью Ахурамазды и благодаря мне, царю Дарию, не страшится врагов.

Говорит Дарий-царь: Да поможет мне Ахурамазда вместе с другими богами, и да защитит Ахурамазда эту страну от враждебного полчища, от злодея и Лжи. В этой стране пусть не покарают они ни враждебное полчище, ни злодея, ни Ложь! С этой мольбой я обращаюсь к Ахурамазде и всем богам, да откликнется на нее Ахурамазда и другие боги.

Я Дарий, великий царь, царь царей, царь многочисленных стран, сын Гистаспа, Ахеменид.

Говорит Дарий-царь: Милостью Ахурамазды, этими странами я владею вместе с персидской армией, которая страшится меня; мне они принесли дань. [Парса уже сюда не входит, добавились Асагарта и Хиндуш, и таким образом закреплена приблизительная дата.] Если ты думаешь так: «Не дай мне убояться никакого врага», тогда защити армию персов; если она находится под защитой, тогда да не кончится процветание на долгие годы, и да снизойдет оно на этот дом».

До сих пор надпись шла на персидском языке. Далее Дарий продолжает на эламитском: «Крепость построена на этом месте, где раньше крепости не было. По милости Ахурамазды я построил эту крепость; Ахурамазда повелел, чтобы эта крепость была построена… и вот я построил ее; я построил ее надежной, красивой и такой, как я хотел».

Надпись заканчивается на аккадском языке. В основном она состоит из знакомых фраз, но вместо списка подвластных стран мы читаем: «Парса, Мада и другие страны, где говорят на других языках, страны горные и равнинные, эта сторона Горькой реки (Персидский залив) и другая сторона Горькой реки, этот край пустыни и другой край пустыни».

Доступ на территорию дворца был только с западной стороны. Войти можно было через сдвоенную лестницу, установленную на платформе под нависшими бастионами. Лестницы, окаймленные зубчатыми перилами, имели 7 метров в ширину, но ступени были такими удобными — каждая из ста одиннадцати ступеней была 10 сантиметров шириной, — что на коне можно было въехать на широкую площадку наверху лестницы. Здесь пользующийся благосклонностью царя посетитель слезал с коня, и его вели к искусственному водоему, вырубленному в цельной скале, где ему предписывалось совершить омовение и надеть обязательные белые одежды, прежде чем он мог получить аудиенцию у Великого царя.

Ряд подземных водных каналов соединяет различные сооружения на террасе и доказывает, что весь этот грандиозный план был задуман неизвестным гениальным архитектором. Этот план так и не был завершен в полной мере, его реализация едва началась в первые годы правления Дария. К счастью, обнаружение архивов того времени, сохранившихся в башне на северной стене, дает возможность получить более чем мимолетное представление о строительстве. Самые первые таблички датируются десятым годом правления царя (512 до н. э.), а последние — двадцать восьмым (494 до н. э.), но огромное их большинство относится к периоду между девятнадцатым и двадцать пятым годами, тем самым доказывая, что в период с 503 по 497 г. до н. э. происходило самое интенсивное строительство.

К нашему удивлению, ни одна табличка из архивов Персеполя не написана персидской клинописью, используемой при составлении царских надписей. Из этого необычного факта мы можем сделать вывод лишь о том, что персидская письменность была искусственной. Теперь мы также можем понять, почему тексты на персидском языке постоянно сопровождают его версии на эламитском и аккадском языках.

Огромное большинство надписей сделано на эламитском языке. По счастливой случайности уже давно появилась возможность сравнить эламитскую версию царских надписей с ранее расшифрованными персидским и аккадским вариантами и тем самым узнать, что во времена Ахеменидов было принято писать на эламитском языке. Чуть раньше архивы были откопаны в Сузах. Эти письменные материалы вместе с еще более древними царскими надписями собраны в карточный каталог-словарь.[9] Толкование табличек из архивов Персеполя еще больше облегчается, когда мы узнаем часто употребляемые персидские слова-заимствования.

Как получилось, что эти таблички были написаны на эламитском языке, становится ясно из случайного письма. Наверное, самым интересным является письмо, в котором упоминается дочь Дария: «Говорю Арриене, главному дворянину: Фарнак (Парнакка) говорит: «Царь Дарий приказал мне: Сто овец, принадлежащих мне, отдай моей дочери Артистоне (Ирташдуне)». А теперь Фарнак говорит: «Как царь Дарий повелел мне, так и я повелеваю тебе — отдай его дочери Артистоне сто овец по приказу царя». Месяц Адуканиш, 16-й год [апрель 506 г. до н. э.]. Эту табличку написал Напирсукка после того, как она была переведена».

Эта недавно обнаруженная дочь Дария носит то же имя, что и его любимая жена Артистона, дочь Кира. Она родная сестра Арсамеса и Гобрия, один из которых возглавил арабов и эфиопов, а другой — каппадокийцев во время вторжения в Грецию Ксеркса. На тот момент ей было лет шестнадцать, и этот подарок, возможно, был приданым.[10]

Еще более интересным оказывается обычай, о котором говорится в письме. Приказ отдан Дарием устно. Он устно же повторен Фарнаку. Затем он устно переведен переводчиком, и только после этого он записан одним из официальных эламитских писцов. Однако должное установление подлинности дает приложение печати. Мы помним, как в своей автобиографии Дарий рассказывает нам, что она была написана и прочтена ему.

Среди других документов из этого архива, написанных на эламитском языке, есть несколько, в которых приведен список таких натуральных продуктов, как растительное масло и овцы из разных городов, которые размещались под присмотром сторожа складского помещения. Однако в основном это записи об уплате десятникам различных бригад рабочих, среди которых — что довольно любопытно — были ассирийцы, которые были заняты на постройке зданий на террасе. Обычно оплата производилась натуральными продуктами — столько-то мер зерна, столько-то муки, масла, кувшинов вина или пива. Расчет производился за месяц или несколько месяцев; иногда сохранены эламитские имена, но есть тенденция заменять персидские месяца; обычно используется система интеркалирования.

Насколько мы можем судить по жалованью, эти трудяги зарабатывали почти так же хорошо, если не лучше, чем такие же рабочие в Вавилонии, хотя имеется широкий диапазон различий, особенно между жалованьем мужчин и женщин, мальчиков и девочек. Во многих документах фигурирует раздача фуража для многочисленных лошадей и ослов, необходимых на строительстве. Большинство рабочих носят эламитские имена, как и писцы, но надсмотрщики — персы; кое-кто из них высокопоставленные чиновники. Из них, как явствует из более поздних текстов, самым главным являлся царский казначей.