Аргонавт - Андрей Иванов

– В смысле?

– Короче, она хочет устроиться к твоей матушке. Узнала, что она открыла школу, берет людей, увидела ее по телевизору…

– Ах, вот в чем дело. Флаг ей в руки.

– Говорит, что умрет за русские школы, хочет с твоей встретиться. У нее какие-то планы…

– Пусть встречаются в аду!

– Да, я то же самое. Только вот у нас куча кредитов, можем легко на улице оказаться. Слушай, а твоя сайт не хочет делать? Если частная школа, наверняка сайт нужен.

– А мне какое дело?

– Не, я бы сделал.

– Ты?

– А что? Лучше я, чем усатый какой-нибудь. Я б ей такой дизайн замутил, все б ахнули.

– Она не оценит.

– Понятно. В общем, я типа замолвил словечко, ладно? Скажешь своей?

– Да я с ней не разговариваю. Я съехала. Съехала, Карл!

– Ну, тогда мать меня съест.

– Ладно, позвоню. Только что сказать-то? Я что-то не поняла. Сайт или что?

– Ну, это, короче, скажи, что…

* * *

Я поселилась в самой маленькой комнате. Это не комната, а коробка. Я украла себя и спрятала в коробку. Зато Кэт подарила мне плед, который украла в кафе. Он такой мягкий. Я здесь себя чувствую лучше, чем дома. Я здесь счастлива. Но это какое-то краденое чувство. Меня немного беспокоит чувство вины. Так и подмывает позвонить отцу или отправить эсэмэс. Но я держусь. Только что зашла Кэт и попросила, чтоб я иногда звонила: так они будут знать, что ты в порядке, и не заявят в полицию о том, что ты пропала. Я ей сказала: ты что, телепатка? Она засмеялась: это логично. Отправлю эсэмэс. Папе. Завтра.

* * *

Кэт верит, что в одной из прошлых жизней она была царица-фараон Хатшепсут и считает, что похожа на нее (я ей чуть не сказала, что она мой кот), на столике у Кэт две маленькие фигурки, копии статуй, найденных в Египте, мы их разглядывали, разглядывали – что-то есть, но на моего кота она все-таки похожа сильней. Кэт – веган, но и без этого она почти ничего не ест. Во время ПМС ей плохо, она просто лежит и слушает Soko (Урса ходит по дому в наушниках недовольная: I hate this Soko-mood). Когда Кэт совсем плохо, она выберет какую-нибудь песню и проигрывает ее бесконечно, а я ношу ей воду и подпеваю: I’ll kill her… I’ll kill her… She stole my future… She broke my dream… Она пьет Эверест, Эвиан, Сааремаа или Вярску только без газов. Она говорит, что боится поправиться, потому что боится стать привлекательной для мужчин, потому что натерпелась. Мужчины худышек не любят, говорит она, хочу быть худышкой, а то они часто ко мне липнут. Ее три раза пытались изнасиловать. Она интересуется цветопсихологией и специально подбирает такие отталкивающие цвета, чтобы отпугивать мужчин: кобальтовый, мертвенный индиго и вообще глубокие цвета – примитивные люди их боятся, она говорит, потому что напоминают о смерти, о непостижимом, а все мужчины боятся смерти панически, гораздо больше, чем женщины. Фаллический тип очень боится смерти. Альфа-самцы, как дети, в них сильная фиксация на кастрационном комплексе, а смерть и кастрация для них равносильны: где кастрация – там смерть, где смерть – там кастрация. Кэт носит странные кофты с кружевными оборками в средневековом и венецианском стиле (средневековье и Венеция, говорит она, ассоциируются в подсознании с болезнями, отравлениями, смертью), они ее сильно старят, в них она похожа на покойницу, сумасшедшую или ведьму, что взаимосвязано в подсознании мужчин: психушка – половое бессилие, ведьма – кастрация, кастрация – смерть. Все это замешано на сказках и суевериях, которые спят глубоко в людях; никто так не подвержен суевериям и бесконтрольным страхам, как примитивные озабоченные самцы: за своей половой активностью от себя они скрывают одно – страх смерти и полового бессилия, потому что в бессилии смерть. Все взаимосвязано. Льняные и кожаные рубашки со шнуровкой на спине делают ее строгой и сильной, доминантной. Все юбки Кэт длинные, гораздо ниже колена, и на каждой есть разрез с молнией с крупными зубцами, молния всегда слегка расстегнута, чтоб напоминало vagina dentata. У нее есть большая жуткая янтарная брошь с паучком, мягкие накидки, паутинные шали – это чтобы возбуждать в подсознании образ фаллической матери Арахны.

* * *

Сегодня проснулась в пять утра, посмотрела в окно, показалось, что увидела папу. Даже вышла из дома. Нет. Показалось.

* * *

Кэт и Урса читают Сару Стридсберг. Darling River. Урса слушает готику: Tarja Тиrипеп и Floor Jansen, Nightwish, Evaniscence и Stratovarius.

* * *

Урса следит за бюджетом: вечером собирает чеки, требует, чтобы Кэт отчиталась о своих затратах. Я спросила, зачем они так экономят. Кэт сказала, что они хотят уехать в Таиланд на год-два, чтобы пожить там спокойно. Там есть шведская коммуна свободных отношений. Они переписываются с председателем коммуны, она говорит, чтоб без трех тысяч евро на счету каждой даже и не думали соваться, на депозите три тыщи – не меньше, вот тогда велькомен. Я поинтересовалась, почему так строго? Кэт сказала, чтоб не ехали всякие, кто о себе позаботиться не может. А то понаедут и будут плакать. Коммуна – это не коммунизм и не благотворительная организация, не ночлежка святой Терезы, там принимают только ответственных самостоятельных людей, и не сразу, нужно еще доказать, что ты не наркоман, не пьяница, не имеешь всяких предубеждений и не являешься каким-нибудь ультрафашистским маньяком, который стремится отсидеться. В общем, все предусмотрено. Билеты у нас будут дешевые, сказала она, у нас в SAS есть staff-rate, скидка почти 90 %, на этом мы сэкономим, но мы должны вкладывать деньги в Урсу, потому что она выступает в феврале-марте в Швеции, Финляндии и Вильнюсе, и это только начало. Мы рассчитываем выиграть, призовой фонд так себе, но несколько побед – и мы упакованы! Я сказала, что буду им помогать. С удовольствием бы поехала с ними!

* * *

– Зачем ехать в Перу, если запросто можно купить DMT и все испытать в домашних условиях, – сказала Урса.

– Это совсем не то, – сказала Аэлита.

– Слушай, зачем тебе это вообще? – спросила Кэт. – Не боишься?

– Нет, – ответила Аэлита. – Помнишь, в «Матрице» Морфиус предлагает Нео две таблетки: голубую и красную?

– Да.

– Так вот, я считаю, что жизнь нам тоже дает такой выбор: жить как все – семья, ребенок, работа – или испытать себя, узнать о себе больше.

– И ты веришь, что аяхуаска и есть красная таблетка?

– Да.

– А вдруг не будет дороги назад?

– Тем лучше.

Кэт улыбнулась, посмотрела в глаза Аэлите и сказала:

– Тогда я еду с тобой. Одну тебя отпускать нельзя. Урса, поедешь с нами в Перу?

Урса пожала плечами.

– Почему нет? Только потом придется год копить.

– Кот nu, skat![37]