Русский с «Титаника» - Владимир Лещенко

– Впрочем, это, наверное, пустяки… – сдвинул брови мистер Уильям. – И… хочу сказать… Если мисс Грей не склонна разделить ваше одиночество, не грустите. В вашей жизни вообще для этого будет достаточно времени. Лучше раздавите пару бутылочек в баре «Атлантика». Там сейчас весело!

– Спасибо, но… я… у меня нет настроения.

Его ждали дела.

– Ну, прощайте, мистер Джордж. Завтра увидимся…

* * *

Большой зал с высоким стеклянным куполом утопал в море света и цветов.

Музыка, смех, шум, звон столовых приборов и плеск льющихся напитков наполняли ресторан, где веселыми компаниями собирались пассажиры.

Метрдотель, подобно дирижеру, стоял на своем месте и деловито командовал сонмом стюардов и официантов. Он шептал лакеям, пробегавшим мимо него:

– К тридцать пятому столу! Давай, Джек, в каюту В-118! А ты – к тому бородатому господину в углу слева, он уже заждался!

И по его едва заметным знакам юноши в униформе мчались выполнять приказ.

Элизабет вдруг ощутила неожиданный восторг. Черт возьми, ее знакомство с Ротси и это путешествие – настоящее чудо!

Что за платья! Что за симфония разнообразных цветов и оттенков – от ослепительно белого и нежного цвета морской волны до ярко-красного и темно-фиолетового. Что за сверкающий вихрь золота, серебра и искр бриллиантов, рубинов, изумрудов, сапфиров и топазов… Тонкий запах живых цветов пронизывал атмосферу. На ее столике стоял букет роз редкой красоты. А публика! Люди, владеющие пусть и не всем миром, но изрядной его частью. И при этом ни следа чопорности у большинства – народ, жизнерадостный и веселый. Это было редкое собрание красивых женщин и великолепных мужчин. А кухня! Что за кухня! Канапе по-адмиральски, устрицы, консоме «Ольга».

При этом не забывала прислушиваться к разговорам соседей.

… – Когда будете в Лондоне, милочка, обязательно посетите «Салон причесок Бейкерсфильда», – вещала молодящаяся дама. – Мистер Бейкерсфильд делает великолепные парики…

– Миссис Алисия, – рассмеялась вторая соседка Элизабет, – какой парик? В моем возрасте?!

– Ну, что вы, при чем тут возраст? Это модно – многие пользуются париками…

Болтовня двух кумушек о модах ей быстро надоела, и она переключилась на других.

Слева мистер Харрис с каким-то французом обсуждали дела на американской сцене.

– Увы, наш театр хотя и помпезен, да все еще грубоват, – сетовал Харрис. – Эти похожие друг на друга спектакли. Эти труппы разных театров, у которых вся их игра происходит по какому-то шаблону. Эта неистребимая провинциальность Бродвея! И все эти театральные встречи совершенно однообразны: начинаются с обсуждения последних театральных новинок, затем переходят на моду, а под конец вечера дамы перемывают косточки мужьям за их равнодушие к высокому искусству. Американский балет по-прежнему слепо копирует английский, а тот, в свою очередь, подражает русскому. Каждые гастроли знаменитой русской балерины, Павловой или Ксешинской, переворачивают весь британский балет. Так, может быть, нам не копировать копии, а для начала выписать из Петербурга полдюжины балетмейстеров и сколько-то там отставных балерин и учредить на Бродвее хорошую балетную школу?

Девушка еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Такой снобизм ее зацепил.

Скажите на милость, Бродвей ему не нравится! И провинциальные, видите ли, пьесы! Можно подумать, орегонские пионеры и калифорнийские золотоискатели хуже всех этих крестоносцев, а Джесси Джексон и Джон Браун хуже, чем Робин Гуд! И чем история Покахонтас ниже истории глупых детишек Ромео и Джульетты?

За «Ольгой» последовала отварная семга под взбитыми сливками, «филе миньон Лили» – небольшие кусочки поджаренной нежной мраморной говядины, и жареный цыпленок по-лионски… Отведала Лиз и фуа-гра, и десерт – запеканку «Уолдорф», персики в желе из шартреза, эклеры с шоколадной глазурью и с французское ванильное мороженое.

Разумеется, каждое блюдо сопровождалось прекрасными винами. Сделав перерыв в еде, она вновь навострила уши.

– Мой муж играл в кости и выиграл слона у владельца цирка! – донеслось от столика напротив. – Они оба были сильно пьяные, когда заявились домой со слоном. Я благодарю Святую Деву Сан-Хуанскую, поскольку владелец цирка, протрезвев, захотел забрать слона назад и предложил взамен трех цирковых собак и десять билетов на представление. Мой Джек с радостью согласился, потому что он тоже пришел в себя и испугался своего выигрыша. К тому же цирковые собачки оказались очень милыми и умели выполнять разные трюки.

Элизабет узнала эту солидную пожилую даму. В ее журнале о ней даже писали…

Маргарет Браун, ирландка, простолюдинка, тридцать лет тому назад против воли родителей бежавшая вместе с братьями в Америку. Ее мужу в отличие от тысяч других золотоискателей Дикого Запада действительно повезло, и ныне его шахты в Колорадо и Аризоне приносили небывалый доход. Но ни набитые долларами сейфы, ни роскошная резиденция в Денвере не изменили прежнюю лихую девчонку, управлявшуюся с дробовиком не хуже, чем с поварешкой. Эта рыжеволосая жизнелюбивая ирландка даже на светском приеме могла выругаться, как портовый грузчик, если что-то ей не нравилось. И время она проводила не за вышиванием и коллекционированием картин. Молли, как ее прозвали друзья, колесила по свету.

Вдруг Лиз подумала, что, может, и она когда-нибудь, лет через тридцать, в немыслимо далеком сорок втором или сорок третьем также будет предаваться воспоминаниям в роскошном салоне какого-нибудь гигантского лайнера, пересекающего Атлантику с немыслимой ныне скоростью в сорок или даже сто миль в час…

Да! Она станет такой же независимой, знаменитой, великолепной стервой, оставившей за спиной длиннейший шлейф из приключений и разбитых сердец. Чем не цель?!

Обед шел к концу. А вот что ей делать сегодня вечером? Не навестить ли Джорджа? Что там поделывает ее русский друг?

* * *

Ключ с негромким скрежетом дважды повернулся в замке. Макартур остановился в дверях, пропустив Ростовцева вперед, выглянул в коридор и закрыл каюту изнутри.

– Позволю напомнить, сэр, в вашем распоряжении не более часа, пока пассажиры не начнут возвращаться с обеда, – сообщил он, поставив у ног чемодан средних размеров.

Внутрь он десять минут назад положил прорезиненный мешок со льдом, который набрал, открыв белую дверь корабельной льдоделательной машины.

– Мы же не хотим привлечь ненужное внимание?

Именно эту фразу произнес Лайтоллер, когда Юрий явился в каюту первого помощника. Согласие на повторный обыск он дал сразу и вызвал Макартура. Как оказалось, каюта была особым распоряжением закреплена за ним в числе других. Разумно, так стюарды бы заподозрили неладное: нет и нет постояльца. Корабль идет в первый рейс, и вряд ли кто обратит внимание на странную перемену в распределении обязанностей.

– Разумеется! – согласился стряпчий.