Сестра - Луиза Дженсен

Я бросила машину возле дома Лекси, оскальзываясь, побежала по леденистой дорожке и плечом попыталась открыть входную дверь, но она была заперта.

Я замолотила в дверь костяшками пальцев, потом сжала и вновь разжала кулак, чтобы облегчить боль.

– Чарли! – Теперь я принялась хлопать по двери ладонью. – Чарли! – Я приплясывала в ожидании.

Лекси вообще редко выходила. Я принялась вглядываться в щель для писем. Увидела в кухне свет.

– Лекси! – забарабанила я в дверь кулаками. – Откройте. – Свет в доме погас. – Пожалуйста. Я знаю, что вы там. Я вас видела.

Лекси, как зомби, зашаркала к двери.

– С вами все в порядке? – спросила я, когда дверь открылась.

У Лекси был остекленевший взгляд, какой можно увидеть у людей в новостях с места стихийного бедствия. Лицо было ненакрашено, и она казалась моложе без красной помады, обычно покрывавшей ее губы.

– Что тебе нужно? – пробормотала она, мне пришлось податься вперед, чтобы расслышать.

– Где Чарли?

– Уехала.

– Куда уехала? Ко мне?

– Путешествовать.

– То есть как? – гаркнула я, раздраженная ее односложными ответами.

Лекси закурила.

– Упаковала рюкзак и уехала.

– Она не могла уехать. Шиван умерла.

– И что?

– Что значит «и что»? Чарли вообще об этом знала? Я ей написала, но не получила ответа.

– А это имеет значение?

– Конечно, имеет. Она не могла так просто уехать. Она никогда не упоминала, что собирается путешествовать.

– Ты не все знаешь.

– Я знаю, что она бы не уехала, не сказав мне…

– Почему? Потому что ты такая чертовски важная персона? Извини, я забыла, что мир вращается вокруг тебя, Грейс.

Дверь раскрылась шире, и я поставила вперед ногу.

– Чарли оставила мне записку, – сказала я. – В ней она просит у меня прощения. Прощения за что? Я не понимаю. Скажите мне, что происходит.

– Это не она поступила неправильно, – злобно бросила Лекси. – А теперь убирайся.

Она открыла дверь шире и со всего размаху хлопнула ею. Я выдернула ногу и опустилась на порог. Чарли покинула меня, прямо как моя мать, как мой отец. Шиван умерла. Я сидела неподвижно, а со свинцово-серого неба на меня падал снег, пока я не застыла снаружи так же, как изнутри.

– Пожалуйста! – Я перекатилась на колени и закричала в щель для писем: – Пожалуйста, Лекси! Мне надо знать правду. Что натворила Чарли?

Тук-тук-тук. Пошел вон, Дэн. Ярость кипит и бурлит во мне, я несусь к двери и резким движением ее распахиваю.

Это не он. Фигура в черном пальто удирает по дорожке к красной «Корсе», припаркованной в переулке.

– Стойте! – Движимая тоннами ярости, которую не могу излить на Дэна или Анну, я выскакиваю на порог. Фигура торопливо удаляется. Влага на дорожке пропитывает носки, и когда этот преследовавший меня человек начинает возиться с калиткой, я впервые испытываю благодарность к дефективной щеколде. Я выбрасываю вперед руку и хватаю незнакомца за пальто, впиваясь пальцами ему в плечо. Раздается крик боли, и капюшон соскакивает. Оттуда вываливается копна светлых волос. Я отдергиваю руку, словно схватилась за что-то горячее. Не может быть.

Она оборачивается. Конечно же это не Шиван, откуда ей взяться? Но сходство столь разительное, что мне кажется, будто я перенеслась в прошлое. Мы свирепо смотрим друг на друга, Эбби и я.

– Ты за мной следила? – Ответ мне не требуется.

– Да. – Она отводит взгляд, и я вспоминаю робкую девочку, которая неслышно проходила мимо меня по школьным коридорам, с опущенной головой, со свисающим с плеча рюкзаком. Когда-то она бы и мухи не обидела в отсутствие старшей сестры, но, полагаю, ей пришлось научиться обходиться одной. В школе она была тремя классами младше нас, значит, сейчас ей должно быть двадцать два года. Чего она хочет? Мести? Ну, давай, начинай. Мне уже не может быть хуже, чем сейчас.

– Ты хотела меня напугать? Убить? Что? – Я приближаю лицо к ее лицу. – Делай что хочешь, я тебя не боюсь.

Она отшатывается.

– Я хотела с тобой поговорить.

– И решила, что лучше всего это сделать, преследуя меня? Следя за мной? Пытаясь свести меня с ума? – Я уже кричу, не заботясь о том, слышит ли миссис Джонс, потом упираюсь ладонями в грудь Эбби и сильно ее толкаю. Я по горло сыта людскими играми. Она натыкается спиной на калитку. – Убирайся вон, Эбби.

– Грейс! – пронзительно кричит она. – Пожалуйста. Помоги мне. – Произнося те же самые слова, которые семь лет назад произнесла ее сестра, она делает шаг вперед, и как бы сильно мне ни хотелось ее прогнать, я не могу. Мы стоим в саду. Порыв ветра ударяет в калитку, которая наконец отворяется и бьет Эбби по спине, отчего та летит на землю. Она поднимает на меня взгляд, дождь струится по лицу, волосы облепили голову.

– Тебе лучше войти внутрь. – Я поворачиваюсь и иду к коттеджу.

Оказавшись внутри, Эбби сворачивается клубком в кресле Дэна – в моем кресле – и плачет так, словно у нее разбито сердце. Я вожусь на кухне, чтобы дать себе время подумать. Я вне себя от ярости, но не знаю точно, какую часть этого гнева вызвала Эбби, а какую – Дэн с Анной. Все они в этом замешаны, но именно Эбби рыдает у меня в гостиной. Именно она потеряла сестру, и кажется несправедливым направлять всю мою ярость на нее. Я думаю, самое малое, что могу сделать для Эбби, это выслушать ее. Я кипячу чайник, вытаскиваю из шкафчика чашки, стараясь заглушить ее рыдания.

Принеся поднос в гостиную, ставлю его на стол и прокашливаюсь. Эбби шмыгает носом, уткнувшись в рукав джемпера.

– Извини, Грейс. – Я не знаю, извиняется ли она за то, что пугала меня до полусмерти, или за плач, поэтому не отвечаю. Вместо этого наливаю ей чай, который еще не заварился, добавляю в него молока и придвигаю к ней чашку вместе с сахарницей и ложкой.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

– Мы вернулись в деревню. У дедушки болезнь Альцгеймера, и мама хотела быть поближе к нему.

– Я имею в виду не деревню. Я имею в виду свой дом. – Я обвожу жестом комнату. – Чего тебе от меня нужно?

– Возвращения в прошлое. Так много воспоминаний. Я хотела поговорить о Шиван.

– Поговорить?

– Да. – Она берет чашку, но рука так трясется, что чай выплескивается ей на колени. Я ставлю на стол перед ней коробку с косметическими салфетками.

– Так почему ты не поговорила вместо того, чтобы вести себя как шпион?

– Не знала, что сказать. Я ужасно относилась к тебе в школе и знаю, потом тебе пришлось нелегко. Я слышала о Чарли. Очень тебе сочувствую.