Завидная невеста - Конни Брокуэй

— Этого никто не знает, — ответила Элинор. — Никто никогда ее не видит. Он держит ее вдали от общества, в ее собственном доме, с ее собственными слугами. Одни говорят, что она испанская леди благородного происхождения, другие — что она французская эмигрантка.

— Он, должно быть, очень ее любит?

Элинор махнула рукой.

— Полно тебе, Лидия. Чайлд известен своей привередливостью. Такой будет содержать любовницу только ради удобства и в качестве гарантии от заражения какой-нибудь неприятной болезнью.

Лидия почувствовала, как к щекам поднялась волна жара, но хотела, чтобы ей ответили.

— Если между ними не существует взаимного чувства, то почему она угрожает оставить его в случае его женитьбы?

Элинор пожала плечами.

— Это игра, Лидия. Она задумала найти нового покровителя. Оставив Чайлда до того, как он бросит ее, она сможет представить дело, как будто не он ее бросил. Какие бы предположения ни высказывала на этот счет Эмили, — сказала Элинор, бросив сердитый взгляд в сторону Эмили. — То, что Чайлд не женится, не имеет отношения к любовнице, как не имеет отношения к Неду Локтону то, что ты не выходишь замуж, если не считать, что ты потеряла с ним уйму драгоценного времени, которое было бы разумнее потратить на знакомство с другими джентльменами. — Элинор встретила новость о бедности Неда с возмущением, которого не испытывала Лидия. Она проклинала его за обман, беззастенчиво игнорируя тот факт, что Лидия тоже обманывала.

— Чтобы я знакомилась? Это так теперь называется? — спросила Лидия. — После того как мы во всех подробностях обсудили обстоятельства личной жизни Чайлда, мы, я думаю, могли бы столь же откровенно поговорить и о моей ситуации. Значит, ты имеешь в виду, что мужчину следует соблазнить, чтобы добиться предложения выйти замуж?

— Да.

Возмущение Лидии прошло. Элинор была права. Она напрасно потеряла несколько недель. Она была слишком уверена в себе. И в Неде.

Экипаж замедлил ход и снова остановился. Лидия выглянула из окошка. Они свернули на дорогу, ведущую к дому Спенсеров, и теперь ждали в длинной очереди экипажей, медленно продвигающихся к воротам. Изгородь, которой были обнесены частные владения, облепили многочисленные любители зрелищ, кричавшие подъезжавшим в экипажах гостям, чтобы те открыли окна и позволили взглянуть на свои маскарадные костюмы. Очень многие откликались на эти просьбы, и их приветствовали одобрительными возгласами.

— Ради Бога, Лидия, покажись им, чтобы они хоть немного успокоились, — сказала Элинор.

Лидия, сама не зная почему, сделала это не сразу. Она много раз бывала в подобной ситуации, и ей всегда льстило внимание толпы. Но сегодня ее раздражали их крики, в них чувствовалось не восхищение, а настойчивая требовательность. Так же кричала толпа на бегах, в опере или в театре. Это стало для зрителей своего рода спортом.

— Лидия, прошу тебя. Они не успокоятся, пока кто-нибудь не покажется, но только не я.

Лидия без особого желания отодвинула занавеску и сбросила с головы капюшон золотого домино. Толпа взревела, выражая свое одобрение, и Элинор наклонившись вперед, снова сдвинула занавески.

— Этого вполне достаточно, — сказала она.

Экипаж въехал в ворота и вскоре остановился, покачнувшись, когда ливрейный грум соскочил с запяток. Он открыл дверцу и выдвинул ступеньки, остановившись внизу так, чтобы Элинор могла опереться о его голову как о стойку перил.

— Сегодня отнесись особенно бережно к своей репутации, Лидия, — предупредила ее Элинор, прежде чем выйти из кареты. — На этих маскарадах никогда не знаешь, с кем разговариваешь. До меня уже дошел слух, что под прикрытием масок и вуалей там будут присутствовать любовницы нескольких джентльменов. Это наглые создания, но, наверное, этого следует ожидать, если позволяешь людям притворяться тем, кем они не являются.

— В этом и заключается удовольствие, — сказала Эмили. Бедняжка Эмили устала, но не могла скрыть опасения, что ее недуг снова ее одолеет.

— Ну, начнем, пожалуй, — тихо произнесла Элинор, грациозно выходя из экипажа.

Эмили последовала за ней. Но Лидия задержалась в экипаже. Ей не хотелось начинать вечер, она боялась увидеть Неда или испытать разочарование, не увидев его.

Она смотрела, как Элинор и Эмили входили в Спенсер-Хаус через широкие двустворчатые двери, но сама не спешила выйти. Она понимала, что, задерживаясь в экипаже, ведет себя по меньшей мере странно. Но она никогда не была трусихой. Не струсит и теперь.

Она плотно закуталась в свой широкий плащ-домино и, выйдя из экипажа, последовала за Робин Гудом и Марианной вверх по лестнице в величественный вестибюль.

Элинор и Эмили уже поздоровались с графом и графиней, на лицах которых застыло одинаковое выражение вежливого интереса. Лидия встала в очередь гостей, все еще не снимая золотистого плаща, который полностью скрывал костюм, а ее волосы были спрятаны под капюшоном. Дождавшись своей очереди, она поприветствовала хозяев и присела в реверансе.

Она нагнала своих компаньонок в одной из передних приемных, отведенных специально для леди, где армия ливрейных лакеев собирала охапки плащей, пальто, и накидок, под которыми скрывались разнообразные костюмы, представлявшие все виды флоры, фауны, а также известных персонажей, как реальных, так и придуманных. Некоторые, как и Лидия, были в масках, другие применяли грим. Лидия решила, что достижению ее целей больше всего соответствует таинственность, поэтому отказывалась от предложений снять домино.

Лидия прицепила попрочнее гуся к костюму Эмили, и они все вместе вышли из приемной. Почти никто не обратил внимания на все еще закутанную в плащ Лидию, потому что все были заняты тем, что вносили последние поправки в собственные костюмы.

Они поднялись по великолепной лестнице, перила которой были увиты гирляндами из белых роз. На верхней лестничной площадке они были вынуждены вновь стоять в очереди, ожидая, когда объявят об их появлении в бальном зале.

Лидия в нетерпении приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Ее глаза под маской одобрительно округлились. Комната была преобразована в фантастическую садовую беседку. Стены зала были задрапированы шелком разных оттенков зеленого цвета. Легкие газовые занавески более бледного зеленого тона на открытых окнах, выходящих на террасу, слегка вздувались от ветерка. С потолка свешивались длинные веревки, обвитые розами, гардениями и другими тепличными цветами, а белые мраморные колонны были украшены мхами, подснежниками и фиалками.

Столы были расставлены на неодинаковом расстоянии друг от друга вдоль внутренней стены и искусно задрапированы толстым зеленым бархатом. В центре стоял стол большего размера. На нем находился фонтан, из которого с помощью хитроумного приспособления в изготовленное из серебра русло ручейка поступал пунш. Ручеек курсировал между блюдами с легкими закусками, которые должны были помочь гостям продержаться до ужина. Сотни слуг носили подносы, нагруженные бокалами с вином, ловко лавируя между людьми в масках и маскарадных костюмах.