Особые отношения - Джоди Пиколт

Фонограмма 1 «Ты дома» Фонограмма 2 «Дом на улице Надежды» Фонограмма 3 «Бегущая от любви» Фонограмма 4 «Последняя» • Фонограмма 5 «Выходи за меня замуж» Фонограмма 6 «Вера» Фонограмма 7 «Русалка» Фонограмма 8 «Обычная жизнь» Фонограмма 9 «Там, где ты» Фонограмма 10 «Песня Самми»

Всем хочется знать, каково заниматься любовью с женщиной.

Совсем по-другому, по понятным причинам, чем с мужчиной, но подобное вы себе даже представить не можете. Во-первых, секс более эмоционален, и никому ничего не нужно доказывать. Есть нежные и чувственные моменты, есть обжигающие и сильные — но не так, как с парнем, которому отводится главенствующая роль, а девушке — роль пассивная. Мы по очереди примеряем на себя роль и тех, кто нуждается в защите, и тех, кто может защитить.

Секс с женщиной — это секс, который хотелось бы иметь с мужчиной, но мечтам, похоже, сбыться не суждено: чтобы важен был сам процесс, а не его результат. Это бесконечная прелюдия. Свобода не втягивать живот и не думать о целлюлите. Возможность прошептать «Как хорошо!» и, что более важно, «А так не очень». Должна признать, что сперва казалось странным засыпать в объятиях Ванессы, после того как я привыкла класть голову на мужскую грудь, — но эта странность не вызывала неприятия. Просто незнакомое чувство: как будто я переехала жить в тропики, прожив всю жизнь в пустыне. Другая, непохожая красота.

Когда мои коллеги-мужчины узнают, что я живу с Ванессой, я читаю в их глазах уверенность в том, что каждую ночь у нас лесбийское порно. Моя нынешняя сексуальная жизнь так же похожа на мою прежнюю, как прежняя на любовную сцену с Брэдом Питтом. Я могла бы переспать с мужчиной, но сомневаюсь, что мне это понравится и я буду чувствовать себя так же надежно, так же раскованно. Поэтому если Ванесса и не может войти в меня — в буквальном смысле этого слова, — она меня удовлетворяет, а это намного лучше.

Настоящее отличие моего брака с Максом и моих отношений с Ванессой на самом деле не имеет к сексу никакого отношения. Дело в душевном спокойствии. Когда Макс приходил домой, я гадала, в каком он вернулся настроении, хорошо ли прошел у него день — и, соответственно, становилась тем, кем он хотел меня видеть. С Ванессой я просто возвращаюсь домой и остаюсь сама собой.

С Ванессой я просыпаюсь и думаю: «Это моя лучшая подруга. Это самый замечательный человек в моей жизни». Я просыпаюсь и думаю: «Мне есть, что терять».

Каждый день мы разговариваем. Мы с Ванессой садимся рядом с чашечками кофе и, вместо того чтобы уткнуться в газету, как обычно делал Макс, обсуждаем насущные вопросы. Теперь, когда я переехала к ней, мы ведем совместное хозяйство. У нас нет мужчины, который менял бы перегоревшие лампочки или выносил мусор. Если нужно передвинуть что-нибудь тяжелое, мы двигаем вместе. Кто-нибудь из нас стрижет лужайку, заполняет счета, чистит водопровод.

Когда я была замужем, Макс всегда интересовался, что будет на обед, а я спрашивала, забрал ли он вещи из химчистки. Теперь мы с Ванессой распределяем, кто что делает. Если по пути домой Ванессе нужно куда-то заехать, она привозит еду. Если в город отправляюсь я, то беру на весь день ее машину и заправляю полный бак. Если в кухне две женщины — там много болтают и обмениваются шутками.

Смешно, но раньше, когда я слышала, как геи употребляют слово «партнер» по отношению друг к другу, это казалось мне странным. В таком случае разве гетеросексуальные пары не партнеры? Но теперь я вижу, что так бывает не всегда: одно дело — представить кого-то своей второй половинкой на вечеринке и совершенно другое — когда человек по-настоящему дополняет тебя. Нам с Ванессой приходится притираться друг к другу на ходу, потому что у нас не традиционные отношения между мужем и женой. В результате мы всегда и все решения принимаем вместе. Всегда спрашиваем мнение друг друга. Никто не тянет одеяло на себя. И поэтому вероятность ранить чувства другого намного меньше.

Вам может показаться, что сейчас, спустя месяц после начала наших отношений, розовые очки уже спали с глаз, что мне нравится Ванесса, но я в нее не влюблена, — это неправда. Она продолжает оставаться тем человеком, с которым мне не терпится поговорить, если на работе случается что-нибудь из ряда вон выходящее. Она та, с кем мне хочется отпраздновать радостное известие: через три месяца после выскабливания у меня не обнаружено раковых образований. Она та, с кем я хочу бездельничать по воскресеньям. Именно поэтому многие из дел, выполнение которых мы могли бы разделить, забирают на выходных в два раза больше времени, потому что мы делаем их вместе. А поскольку мы хотим быть вместе, то почему бы и нет?

Именно поэтому мы оказались мартовским воскресным днем в бакалейном магазине, где читали этикетки на приправах к салатам, когда ко мне подошел Макс. Я обняла его по многолетней привычке, стараясь не видеть его черный узкий галстук. Он был похож на старшеклассника, который думает, что если оденется, как крутой парень, то таким, по сути, и будет, — только на самом деле все это самообман.

Я чувствую, как за моей спиной кипит возмущением Ванесса, ожидая, пока я их познакомлю. Но слова застревают у меня в горле.

Макс протягивает руку, Ванесса ее пожимает. «Черт!» — ругаюсь я. Мужчина, которого я когда-то любила, и женщина, без которой я жить не могу. Я знаю, чего она хочет, чего ждет. Это было бы самое веское доказательство из всех приведенных мною, когда я пыталась убедить Ванессу, что не собираюсь ее в скором времени бросить. Единственное, что я должна сделать сейчас, — это сказать Максу, что мы с Ванессой пара.

Тогда почему я не могу этого произнести?

Ванесса пристально смотрит на меня и сжимает губы.

— Пойду возьму зелени, — говорит она, и с ее уходом я чувствую, как внутри меня что-то лопается. Словно чересчур натянутая струна.

Появляется друг Макса в таком же черном костюме, кадык его дергается, словно пузырек воздуха в строительном уровне. Я бормочу приветствие и стараюсь через его плечо заглянуть в отдел корнеплодов, где спиной ко мне стоит Ванесса. Потом я слышу, как Макс приглашает меня в церковь.

«Держи карман шире», — про себя думаю я и представляю, как появлюсь перед гомофобами под ручку с Ванессой. Наверное, нас линчуют. Я что-то бормочу в ответ, а ноги сами несут меня к Ванессе.

— Ты злишься, — говорю я.

Ванесса берет манго.

— Не злюсь. Просто расстроилась. — Она смотрит на меня. — Почему ты ему ничего не сказала?

— А зачем ему говорить? Это никого, кроме нас с тобой, не касается. Я только что встретила друга Макса и не услышала, чтобы он кричал: «Да, кстати, у меня традиционная ориентация».

Она кладет манго на место.

— Я меньше всего на свете хочу размахивать транспарантами или участвовать в гей-парадах, — говорит Ванесса. — Я понимаю, как непросто сказать человеку, которого когда-то любил, что полюбил другого. Но если не произнести это вслух, то люди заполняют молчание своими собственными дурацкими предположениями. Тебе не кажется, что если бы Макс знал, что у тебя отношения с женщиной, он бы дважды подумал, прежде чем устраивать пикеты против геев? Потому что внезапно геи становятся не какой-то безликой массой, Зои, а реальным, знакомым ему человеком. — Она отводит взгляд. — А как мне быть? Когда я вижу, как ты изо всех сил пытаешься не назвать меня своей подружкой, то поневоле думаю: «Что бы ты там ни говорила, все ложь». И что ты все еще ищешь запасной выход.