Корона тьмы. Сумеречные боги - Лаура Кнайдль

Даже если ради этого ей придется встать плечом к плечу с бывшим вором, полукровкой, Неблагим фейри, принцессой и вероломным Хранителем.

– На черном рынке —

Киран вымыл лицо водой из уцелевшего бурдюка, который Ларкин нашел под обломками рынка. Хотелось избавиться от пыльного ощущения пепла, который ветер разносил над лагерем и который серым налетом оседал на коже. Все они провели очень короткую ночь, и следующее утро наступило слишком рано. Его конечности болели, в голове пульсировало, а шрам неприятно напрягся, будто его раздражала близость к сгоревшему рынку.

Киран еще не успел переварить то, что здесь произошло, и то, что ему довелось услышать прошлой ночью. Неблагой, повелевающий эльвами. Полукровки, убивающие Темных. И король, который приказал отрезать язык собственной дочери. Все это бывшего принца более чем беспокоило. Но самую большую боль Киран испытывал за Фрейю. Сам он утратил только свою красоту, Фрейе же пришлось расстаться с чем-то более важным.

Киран перекрыл воду и огляделся в поисках Фрейи. Удобного случая поговорить наедине им до сих пор не выдалось, а теперь оставалось уже не так много времени. Ларкин и Зейлан уже седлали лошадей. Фрейю Киран обнаружил у затухающего костра в лагере. Девушка вяло нарезала яблоко, сидя в накинутом на плечи плаще Ларкина, который она до сих пор ни разу не выпустила из рук.

Киран, вытирая на ходу мокрые руки о штаны, приблизился к Фрейе. Услышав шаги брата, девушка подняла голову, и на губах ее расцвела легкая улыбка. Киран сел рядом с принцессой, и она тут же отдала ему яблоко, а сама схватила записную книжку.

Я вчера разозлила Зейлан?

Он фыркнул:

– Она всегда такая, не обращай внимания.

Полагаю, она не убивала твою мать?

Вопрос удивил Кирана, но потом он сообразил, что Фрейя понятия не имела о том, что произошло в Нихалосе со времени коронации. Тогда он немедленно отправил девушку домой, опасаясь бунтов.

– Нет, не убивала. Она уверяет, что это сделал Вэйлин, но мы пока этого не знаем.

Фрейя нахмурилась.

А если его спросить?

– Это не так просто, – ответил Киран и потянулся за собственным кинжалом. Отрезав кусок яблока, он подал его Фрейе. – На Вэйлина наложено заклятие. Клятва крови. Этот вид магии на самом деле запрещен, она связывает Вэйлина с хозяином, чье слово является для него законом. Он должен делать все, что бы он или она от него ни потребовали – без исключения. Ли ищет способ снять проклятие, чтобы Вэйлин мог рассказать, кто его хозяин.

Фрейя, торопясь освободить руки, сунула последний кусочек яблока в рот.

Ужас какой! Представь, что тебе пришлось бы безвольно подчиняться такому человеку, как отец. Кошмар!

Он кивнул:

– Отец в последние месяцы был не слишком-то добр к тебе.

Фрейя закатила глаза.

– Ты так до сих пор и не рассказала мне, что именно произошло.

Потому что это не важно.

Киран чувствовал, что Фрейя что-то скрывает от него, но не стал настаивать на ответе, потому что не хотел, чтобы их пути разошлись в ссоре. Кирану просто хотелось наслаждаться временем, которое им осталось провести вместе. Они, конечно, разработали план, как их группы встретятся позже, но никто не знал, сколько времени это займет. Киран мог рассчитывать только на то, что происходило здесь и сейчас.

– Можно спросить, как получилось так, что ты вышла за Элроя? Он кажется таким… многогранным.

Взгляд Фрейи отыскал Элроя, который стоял у края леса и, казалось, снова спорил с Рэй. В свою бытность принцем Талоном Киран при дворе Амаруна изучал зеакский. Основы языка он знал, но за последние семь лет многое забылось, так что Киран понимал только отдельные фрагменты. Спор снова и снова затрагивал некую Хелению, причем та была либо кораблем, либо женщиной, либо и тем и другим одновременно. Киран точно не знал.

Фрейя написала только одну фразу.

Элрой – это Мортимер.

– Безумный мастер, который рисует карты?

Она кивнула.

По какой-то причине Кирана это совсем не удивило, возможно, потому что среди всего того, что он испытал за последние несколько недель, это было самым невинным, самым нормальным.

– Но ведь ты не поэтому вышла за него замуж, верно? Этот брак устроил отец?

Отрезав еще кусочек от своего яблока, Киран съел его, пока Фрейя писала.

Отец согласился, но Элрой сам его разыскал. Он хочет стать бессмертным, а Ларкин не хочет раскрывать ему тайну. Элрой думал, что брак поможет ему все выяснить.

– Я мог бы сказать ему.

Ты знаешь секрет?

– Естественно. Я уже помог некоторым Хранителям обрести бессмертие, – сказал Киран, но, конечно, и он не стал бы ничего говорить Элрою. Как и Хранители, король Андроис и все остальные посвященные, он обещал не распространять это знание, для защиты как людей, так и фейри.

Смутившись, Фрейя прикусила нижнюю губу и снова начала что-то писать. Но, не успев написать и первой буквы, тряхнула головой, словно бы для того, чтобы отогнать собственные мысли.

Киран накрыл ее руку своей ладонью:

– Что такое? Мне ты можешь рассказать все, что угодно.

Губы девушки дрогнули, и она написала:

Я ничего не могу сказать.

– Ты знаешь, что я имел в виду.

Она кивнула с улыбкой, которая сделала Кирана таким счастливым, что он даже не смог бы выразить это словами. Андроис, быть может, и отнял голос этой девушки, но смелость и все остальное, что отличало Фрейю, осталось при ней. Сегодня принцесса казалась еще более сильной и решительной, чем во время их последней встречи. Может быть, потому что теперь она уже не стояла на перепутье, а твердо знала, за что сражалась.

Улыбка Фрейи потихоньку угасала и наконец сошла на нет, когда девушка быстро оглянулась через плечо, словно желая убедиться, что за ее спиной нет никого, кто мог бы тайком прочесть написанные ею следом слова.

А если я попрошу тебя сделать меня бессмертной, ты это сделаешь?

Киран приподнял брови:

– Ты серьезно?

Она кивнула.

– А этот вопрос имеет какое-то отношение к некоему бессмертному Хранителю? – Он дернул за плащ Ларкина, сшитый из такого огромного количества ткани, что Фрейя, казалось, буквально тонула в нем.

Поколебавшись, Фрейя снова кивнула. Я люблю его.

– И он тоже любит тебя?

Думаю, да.

При первом знакомстве Ларкин показался Кирану очень послушным и благочестивым. Хранитель подчинялся Фрейе, как Кирану тогда подчинялась его гвардия. Но с тех пор, как они расстались в Нихалосе, многое изменилось. Ларкин изменился. Он по-прежнему оставался воином, но отбросил ту возвышенную праведность, которая претила Кирану среди приверженцев королевской религии.