Таежная кровь - Владимир Топилин

Может, все это ему кажется? Знойная тишь, безбрежная пустота, жуткое одиночество. Напрягая слух и зрение, Топ пытается услышать в недалеких зарослях звонкий треск сучьев, шорох травы под ногами идущих людей, призывные голоса. Увидеть на краю поляны, вон за теми елями знакомые силуэты.

В его руках короткая палка. Периодически Топ стучит ею по стволу пихты – старается привлечь к себе внимание. Редкие настойчивые удары о дерево разносятся по тайге гораздо дальше, чем слабый, осипший голос, который едва ли слышно на расстоянии двадцати шагов. Троекратные удары коротким эхом мечутся по недалеким пригоркам, теряются где-то за руслом говорливого ручейка. Но он надеется, что они служат сигналом тем, кто, возможно, идет по его следам. Вера в то, что помощь близка, отрезвляет сознание.

Топ знает, что его все равно найдут. Именно сегодня. Иначе не может быть. Поскорее бы это произошло, ведь с каждым часом его положение ухудшается. Легкая палка становится тяжелее с каждым ударом. Он как будто бы тащит железную вагонетку с рудой, в которую кидают камни. А Топ пытается тянуть эту вагонетку. Мышцы устали, как после тяжелейшего, изнурительного многодневного физического труда, в результате которого наступает полное безразличие ко всему, что происходит вокруг. Топ понимает, что это отказывается работать сердце – главный, неутомимый орган человека. Отказывает потому, что исчерпаны все ресурсы и возможности. Всему есть предел – силе, воле, настроению.

Ничто в этом мире не вечно, тем более человеческая плоть. Очень скоро наступит момент последнего удара сердца. Только Топ об этом не узнает. Постепенное снижение ритма сердца замедляет бег крови, понижается давление, не происходит нормального обогащения клеток головного мозга кислородом. Скорее всего, он умрет, не понимая того, что умирает. Может, это будет бредовое состояние. Или сознание отключит его от реалий бытия. Потом умрут клетки, отвечающие за память. Последними откажут рефлексы движения. Так это будет или как-то по-другому, ему не увидеть. Слишком близка та граница, за которой ничего нет. Понимая это, Топ снова пытается как-то противостоять надвигающейся тьме. Торопит время, зовет к себе людей и, глубоко вдыхая ослабевшими легкими воздух, слушает тайгу.

Чу! Не показалось ли? Вроде как по вершинам деревьев легкий ветерок прокатился. Далекое эхо принесло знакомый отзвук. Выстрел? Нет – машина едет! Правда ли? Точно! В следующее мгновение знакомый желанный гул повторился. Теперь уже настойчиво, все ближе, громче.

Топу кажется, что он знает звук работающего двигателя, слышал много раз и даже сидел за рулем могучего вездехода. Да это же «Трумэн» брата! Женька! Родной брат едет к нему на помощь! Глубокими, непроходимыми таежными чащами. По вязкому, зыбкому болоту, вон за тем невысоким, приземистым увалом. Топ увидел, как, вырывая слежавшуюся дернину, утопая по ступицы в грязь, трехмостовый ЗИЛ-157 медленно ползет по кочкарной мочажине в его сторону. Все ближе, увереннее, с трудом преодолевая завалы и буераки. В кабине, управляя машиной, сидит Женька! Вон, кажется, не доехал, остановился. Сел вездеход на мосты, застрял, утонув по буфер в жидкой зяби. Что теперь будет? Неужели Женька так и не доедет до него? Нет, вон братка вылез из кабины, идет в его сторону. Сейчас будет здесь. Все ближе, еще немного – и он подойдет к нему.

Топ приготовился рассказать брату, что и как с ним произошло. Но не дождался. На каком-то расстоянии Женя свернул в сторону, проходит мимо него. «Куда ты?» – хотел крикнуть Топ. И удивился: неподалеку, рядом, в каких-то двадцати метрах горит большой костер. Кто и когда успел зажечь его? И откуда около огня появились люди? Присмотрелся – четверо сидят. Женя с невесткой Людмилой. Андрей Назимов с женой Ниной. Как молчаливые изваяния. И не видят его.

– Женя! Женя!!! – закричал Топ слабым голосом. – Воды дай! Пить!!

Но не слышит брат. Никто из присутствующих, кажется, не обращает на него внимания. Даже не смотрят в его сторону, как будто там никого нет.

Топ кричит еще и еще, зацепился руками за ветки поваленной пихты, потянулся, пытаясь продвинуться ближе. Опять никаких эмоций. Люди все так же сидят с холодными, неестественными лицами. Что-то делают. Кажется, собираются жарить шашлыки. Приехали на пикник или просто отдохнуть.

Почему никто из них не обращает на него внимания? Не видят, не слышат его, хотя находятся рядом. Неужели так слаб его голос? Топ, изнемогая, старается кричать из последних сил:

– Женька! Женя!!! Дай воды!!! Вон – в ключике бежит!!!

Брат не слышит. Более того, почему-то повернулся от костра, пошел вниз, к машине, сел в кабину, завел двигатель… И уезжает.

Топ застонал от горя. Его покидает последняя надежда. Нет сил, больше терпеть неуемную жажду, как нет воли продолжать свое существование… В какие-то моменты на глаза наплывает темнота…

…И вдруг сзади, за спиной, ясный голос человека. Как удар колота по пустотелому кедру. Явственный, реальный, знакомый:

– Идите сюда! Здесь!!!

Будто очнувшись от сна, Топ открыл глаза. Перед лицом густые ветки той поваленной пихты, за которые он цеплялся все эти дни. Топ лежит на животе. Когда успел, смог перевернуться? Не помнит…

Из последних сил, оттолкнувшись руками, Топ посмотрел назад. Рядом стоит Володя Лыков. Чуть в стороне, склонившись у ног, Сергей Шумиляст. Смотрят на него темными глазами. Лица настороженные, почерневшие, испуганные. Откуда-то снизу, издалека послышался родной голос отца:

– Что там?..

– Живой! – ответил Володя, а сам, возможно, растерявшись, не зная, что делать в эту минуту, засуетился:

– Степан! Ты подожди там, пока не подходи…

Но уже слышатся торопливые шаги. К ним бегут люди. Их много, сразу не узнать. Топ облегченно вздохнул, возможно, попытался улыбнуться: дождался! Вместо приветствия, не зная, что сказать, плохо слушающимся языком прошептал:

– Сосед, это было мое последнее солнце…

– Ничего, – засуетился Володя. – Самое главное – живой! Теперь мы тебя выдернем, помереть не дадим!

Торопливо подходят люди. Один за другим, все знакомые лица. Кажется, что около него собралось все охотничье братство. Угрюмо молчит отец. Испуганные лица братьев Женьки и Сашки. Решая, с чего начать, проворно суетится Виктор Мясников. Чуть в стороне, вероятно, растерявшись от представленной картины, стоят Андрей Назимов и Николай Чесноков. Там, у копанины, слышен голос Славки Рупека:

– Вот он его солонец. Надо же, нашел где сделать, сразу не найдешь!

– Дайте пить, мужики! Пить хочу!!! – раз за разом вторит Топ.

Иван Дмитриевич Довбиш, контролируя обстановку, развеял общую растерянность, взял на себя ответственность старшего:

– Воды не давать! Не давайте ему воды! Водки ему!! Где водка?

Поднесли ко рту бутылку прозрачной жидкости, приподняли голову:

– Пей!

Топ подчинился команде, осторожно, мелкими глотками выпил горячительной жидкости. Едва не задохнувшись, отстранился, отдышался. Потом, по настойчивому требованию командира, приложился к горлышку еще.