Отверженные Мертвецы. Истина лежит внутри - Грэм Макнилл

— Он не покидает комплекс, Скарфф, — настаивала Хирико.

Металлические оковы, удерживающие Кая на кушетке, с тихим шипением пневматики разошлись, и в тот же момент и Кхангба Марву завыла тревожная сирена.

— Нет, он уйдет, — произнес Скарфф каким-то чужим голосом.

Голова Тирты еще не успела коснуться пола, как Натараджа уже был мертв. Алебарда кустодия выплюнула из-под клинка болт, и тело солдата превратилось в облако испаряющейся крови и осколков костей. Двое стоявших рядом солдат разлетелись в разные стороны, отброшенные ударной волной, а Уттам начал движение в тот же момент, когда пещера наполнилась ревом тревожных сирен. Натараджа дискредитировал себя, а значит, верность его товарищей тоже оказалась под вопросом. Поэтому все они должны быть ликвидированы.

Уттам увернулся от выстрела из хеллгана и ударил алебардой по нагруднику темно-красных доспехов. Золотистый визор его шлема забрызгала кровь из тела, рассеченного от бедра до самой ключицы. Сбоку прогремел выстрел винтовки, но пуля срикошетила от наплечника брони. Уттам, низко пригнувшись, описал алебардой широкую дугу, так что острое лезвие разрубило колени сразу четверых противников. Раскаленный шар плазмы на мгновение ослепил его, но заряд пролетел мимо шлема, и Уттам согнулся еще ниже, приняв оборонительную позицию, а алебарда в его руке завертелась так быстро, что превратилась в мерцающее пятно блистающего серебра и адамантия.

Пули отлетали от лезвия, ни одна не преодолела барьер. Зрение через секунду восстановилось, и Уттам остановил вращение и прижал древко к корпусу. Прыгнув вперед, он перекатился через голову, вскочил на ноги, и следующий выстрел насквозь пробил воина в зеркально-черной броне. На стене ближайшей камеры расползлось кровавое пятно его распыленных останков.

Боевой регистратор определил цели:

Уральский Владыка Шторма с хеллганом. Угроза минимальная.

Двое Витрувианских Комиссаров, один с ионным генератором, второй с гранатометом. Угроза средняя.

Трое Багровых Драгун — паутинник, плазменный карабин и масс-крушитель. Угроза непосредственная.

Они двигались и атаковали и в качестве бойцов проявили себя намного лучше, чем в качестве тюремщиков, но с воином Легио Кустодес не могли справиться даже шестеро отлично тренированных и вооруженных смертных. Уттам в развороте взмахнул алебардой и убил Драгуна, вооруженного масс-крушителем. Клинок легко снес человеку голову и даже прижег рану раскалившимся металлом. Раздался еще один хлопок плазменного карабина. Уттам горизонтальным ударом отбил заряд, так что раскаленный шар отлетел в грудь Комиссара с гранатометом. Солдат вскрикнул и упал, а затем пронзительно завыл, когда воспламенился воздух в его легких.

Сбоку в шлем ударил луч хеллгана. Кустодий развернулся лицом к стрелку, но двое оставшихся в живых Драгун заслонили цель. Они выстрелили одновременно, однако Уттам уже был между ними. Лезвие алебарды сначала отсекло руку одному, а возвратное движение рукояти раздробило Драгуну все ребра.

Затем на кустодия обрушился теплый ливень густой слизистой жидкости, и Уттам ощутил, как паутинный гель начинает быстро застывать на его доспехах. Любой, кто не обладал сверхъестественно быстрыми рефлексами генетически модифицированного организма, был бы опутан паутинной сетью в одно мгновение, но Уттам успел сбросить большую ее часть, пока гель не застыл окончательно. Рука, держащая алебарду, покрылась липкими жгутами геля, но левая осталась свободной и все такой же опасной для врагов.

Стремительный прямой толчок кулака смял лицо стрелка, а последующий удар локтем сломал шею солдата с плазмаганом, несмотря на то что он пытался защититься, выставив перед собой разряженное оружие. После этого остался только Уральский Владыка Шторма в серой накидке, и Уттам, стряхивая с руки остатки паутины, устремился в погоню.

— Теперь твоя очередь умереть, — произнес Уттам, огибая угол камеры.

Ужасное потрясение приковало его к полу; Уральский Владыка Шторма стоял у открытой двери камеры, все еще прижимая к панели замка окровавленный перстень-ключ Суманта Гири Фалгуни Тирты. Огромная фигура, состоящая из шрамов и ярости, стояла у выхода, и под татуированной кожей перекатывались бугры мускулов.

— Я тебя убью! — взревел Тагоре, Пожиратель Миров. — Я пробью тебе грудную клетку и вырву позвоночник!

Атхарва, скрестив ноги, сидел на полу и с удовлетворенной улыбкой наблюдал за танцем своих марионеток. Движение мысли заставило солдата броситься к его камере, оставив позади схватившихся Тагоре и Уттама. Надо торопиться. Нельзя позволить Пожирателю Мира убить кустодия, иначе побег закончится, даже не начавшись.

Другой его раб в это время поднимал Кая Зулана, хотя поддерживать контроль над Скарффом было немного труднее. Этот человек владел некоторыми способами сопротивления ментальному вторжению — примитивные навыки по сравнению с адептом Тысячи Сынов, — но у него имелся еще и врожденный талант, и потому управление было не вполне надежным. Попытки Скарффа разрушить контроль Атхарвы были удивительно наивными, однако он получал поддержку своей напарницы, а это была хитрая бестия.

По лицу Атхарвы, словно слезы, струились капли пота. Поддерживать контроль над смертными было бы несложно, но, чтобы сделать это сквозь толщу психически укрепленного пермакрита, не видя своих пленников, требовалось немало усилий.

У двери его камеры появился еще один человек — солдат в сером плаще, украшенном молниями и изображением пикирующего крылатого хищника. Он был очень бледен, из глаз текли слезы, а руки дрожали от усилий избавиться от воли Атхарвы.

— Не пытайся нам сопротивляться, Теджас, — сказал Атхарва. — У тебя нет для этого сил.

Теджас Дожня уже шесть лет служил в отряде Уральских Владык Шторма и трижды был обойден в повышении. Старшие офицеры называли его слишком безрассудным — в случае воина, которому приходилось прыгать с борта воздушного судна всего лишь с неуклюжим гравишютом, это говорило о многом.

Его назначение в помощь Легио Кустодес имело целью укрепить дисциплину в суровой среде преторианцев Императора, но возмущение солдата, отстраненного от боевых действий, оказалось настолько сильным, что его разум словно сам напрашивался стать объектом чужой воли.

Теджас с бессильным стоном приложил перстень кустодия к контрольной панели, и дверь послушно скользнула в стену. Электронный ключ, сорванный с руки убитого и сохранивший при этом свои свойства, свидетельствовал о высокомерии Кустодиев, не допускавших мысли, что один из их драгоценных перстней может попасть в руки врагов.

Атхарва быстро и плавно поднялся с пола, словно атакующая змея. Сразу за порогом камеры его охватило радостное ощущение клубящихся вокруг течений Великого Океана. Охватывающий его шею обруч с пси-глушителем треснул и развалился надвое, как будто разорванный невидимыми руками. Обломки с лязгом упали на пол, и Атхарва засмеялся, когда потоки Великого Океана стали наполнять его тело.

— Теджас, дай, пожалуйста, ключ, — произнес Атхарва, протянув руку.