Те, кто против нас - Борис Руденко

Майор подумал, пожевал губами.

— А что! — сказал он с усмешкой. — Живое дело, в конце концов. И в точности соответствует полученному приказу. Ладно, майор, сейчас мы тебе настоящий блокпост организуем. Ни одна гадюка не проползет!

Он повернулся и гаркнул:

— К машине!

Через минуту, плюнув сизым дымом, грузовики развернулись и уползли на окраину.

Стремительно приближавшаяся к городу со стороны автострады кавалькада из восьми подержанных иномарок, в каждой из которых сидело по четыре-пять человек, неуловимо, но похожих друг на друга прическами и выражением лиц, была вынуждена притормозить, а затем и вовсе остановиться перед грузовиком, перегородившим полосу движения. Второй грузовик замер на встречной полосе, так что для проезда оставался лишь узенький промежуток шириной с корпус легковой машины, посреди которого неподвижно стоял рослый парень в камуфляже с автоматом на груди. Дробью защелкали дверные замки, приехавшие вылезли из машин, рассматривая неожиданное препятствие. Двое из передней иномарки, отклячивая назад мускулистые зады, подошли слегка шаркающей походкой к часовому, глядевшему на гостей с холодным равнодушием.

— Что за дела, командир? Нам в город надо!

— Въезд в город посторонним запрещен, — отчеканил часовой. — Поворачивайте.

— Это еще почему?

— Приказ военного коменданта района.

— Да ладно тебе, служивый, — осклабился один из приехавших — обритый наголо, с наколками в виде перстней на пальцах обеих рук. — У нас там дела на сто пудов. Маму навестить надо. Десять лет старушку не видел. Если надо за въезд заплатить — мы заплатим, ты так и скажи. Вот!

Он развернул бумажник, из которого вытащил стодолларовую купюру и протянул автоматчику. Тот взял, внимательно осмотрел с обеих сторон, потом плюнул в середину и звонко пришлепнул на покатый лоб просителя.

От неожиданности тот отшатнулся, затем лицо его перекосила гримаса ярости.

— Ты что, коз-зел?!

Фамилия бритого была Мануйлов, но уж много лет его звали просто Манал, и он привык к кличке пуще, чем к имени, полученному при рождении. Манал хорошо знал, чем должна заняться его бригада. Совсем недавно под Волгоградом в точно таком же городишке все прошло как по нотам: чересчур принципиальных местных ментов немедленно разогнали, «смотрящий» занял свое законное место, а все несговорчивое быдло получило по рогам. Хозяин умел организовать дело так, что сбой был исключен. Пост на дороге его ничуть не удивил и не обеспокоил, он был даже восхищен предусмотрительностью Хозяина, изолировавшего городишко от внешнего мира на время наведения в нем порядка. Поэтому поступок клоуна в камуфляже, хотя и с настоящим «калашом» в руках, поначалу вызвал у Манала только злость и обиду. Но спустя всего несколько секунд чувства эти сменились ужасом.

— Первый выстрел предупредительный, второй — на поражение! — четко объявил солдат, словно на зачете по уставу караульной службы сделал шаг назад и передернул затвор, клацнувший весело и звонко. Ствол автомата смотрел в живот бритому.

Из-за грузовика выбежали еще несколько солдат, сопровождаемых офицером.

— Оружие к бою! — страшно заорал офицер, и ему ответило слитное клацанье затворов.

— У вас что, крыша поехала? — Манал с напарником, не способные понять происходящее, поспешно отступали к машине. — Вы что, бля, совсем охренели?!

Вместо ответа офицер с ядовитой улыбкой поднял свой автомат и дал короткую очередь над головой Манала. Тот упал на четвереньки и быстро пополз к распахнутой дверце иномарки. Офицер немедленно взял на прицел пассажиров следующей машины, и те мгновенно исчезли в салоне.

— Даю десять секунд, чтобы развернуть ваши лайбы и убраться отсюда! — орал офицер. — Через десять секунд открываем огонь. При повторном появлении стреляем без предупреждения! Отсчет пошел! Девять! Восемь! Семь!..

Иномарки разворачивались вразнобой, сталкиваясь друг с другом бамперами, выбивая из пересохших обочин бешено крутящейся резиной хвосты пыли. Эта пыль, повисшая плотным облаком над асфальтом, осталась от них единственным напоминанием, которое очень скоро разогнал налетевший ветерок.

* * *

— Ты что, совсем ситуацию не контролируешь?! — почти кричал Перлов в трубку мобильника. — Твои вояки чуть мою бригаду не перестреляли! В город не пропустили!

— Вояки не мои, — хладнокровно отвечал Хацкоев, — а о поддержке ты просил сам. Я тебе ее организовал. Они получили приказ содействовать установлению законной власти и порядка. Ты что, хотел, чтобы мы напрямую заставили их помогать твоим отморозкам? Извини, дорогой, пока что у меня такой власти нет. А ты сам должен был думать, кого туда посылать. Если у каждого из твоих орлов на лбу срок запечатлен, нечего на меня обижаться. Армейцы и так волнуются, не могут понять, ради чего вся эта суета. Я в их мозги залезть не могу.

— Зато другие могут, — сказал Перлов. — Уверен, без выродков тут дело не обошлось. Наверняка прочистили мозги воякам. Ладно, ты хотя бы можешь оттуда убрать армию, чтобы не мешалась?

— Послезавтра, не раньше.

— Мы их упустим, ты что, не понимаешь?! — завопил Перлов. — Они уйдут!

— Я вояками напрямую не командую, — возразил Хацкоев. — Мне потребуется время, чтобы организовать нужное распоряжение.

Перлов плюнул в трубку и отключился.

— Рогов! — позвал он. Когда тот вошел в кабинет, Перлов уже был вновь полностью спокоен и сосредоточен. — Собери всех нюхачей, переправь в городок. Нужно, чтобы они там были послезавтра утром. Пошли туда дополнительно бойцов. У кого есть лицензии, пусть будут с пушками. Я чувствую: все выродки еще там, это они мне масть ломают. Вылови их всех до одного. Этот их заповедник для дураков должен быть уничтожен окончательно. Все сделай точно так же, как в Волгограде. Ты лично за это отвечаешь!

Он ошибался. В городской черте к этому времени не осталось ни одного селекта. Большая часть из них выехала из города на автобусе «Икарус» сразу после того, как Периметр был открыт. Автобус спокойно проследовал мимо всех постов, не вызвав ни малейшего интереса у стоявших в оцеплении солдат и милиционеров. Собственно, правильнее было бы сказать, что никто из них автобуса просто не заметил. В данную минуту автобус уже въехал по Ленинградскому шоссе в Москву и, сделав поворот возле метро «Динамо», направился в сторону Останкинской телебашни.

Перлов поморщился, потер здоровой рукой закованное в гипсовый кокон плечо, потом достал и проглотил таблетку болеутоляющего. Он уже собирался отправляться на физиотерапевтические процедуры, прописанные ему личным врачом, как вновь ожил мобильник, высветив на табло личный номер Хацкоева.

— Есть забавная информация, — сказал Хацкоев со смешком, который Перлов в нынешней ситуации расценил как откровенно идиотский. — После того как город исчез, у военных пропал бронетранспортер.

— В каком смысле пропал?