След крови - Стивен Эриксон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 167
Перейти на страницу:

– Зубы у них тоже есть, – сказала Фелувил. – И языки. Но говорить они не могут, что, вероятно, и к лучшему. По крайней мере, мне так кажется. Смотри, как они облизывают губы.

Развернувшись кругом, Эмансипор проковылял в ближайший угол, и его стошнило.

– Эй! – крикнула за его спиной Фелувил. – Это же были полкотелка моей лучшей похлебки, чтоб тебя!

Шпильгит отстранился от стены.

– Сперва Фелувил что-то кричала, – прошептал он. – А потом начала ругать его на чем свет стоит. Что, мол, она считала его приличным человеком, но, похоже, ошиблась. Дальше послышались шаги, и кто-то пытался выйти из комнаты.

– Да вот только мамуля заперла дверь, – пояснила Фелитта. – Ему никак не выйти.

Шпильгит хмуро взглянул на девушку:

– Фелувил уже делала так раньше? Чем они там занимались? Она запирает мужчин в своей комнате? Почему они хотят уйти? В смысле, я тоже бы захотел, но я никогда и не пошел бы к ней в комнату. А этот тип пошел, то есть примерно знал, что будет дальше? И я слышал, как бедняга хрипел, или блевал, или что-то в этом роде. Погоди… Фелувил что, его душила? Она их убивает, Фелитта? Твоя мамаша – убийца?

– Откуда мне знать? – бросила девушка с кровати; котоящер растянулся у нее на коленях, наблюдая за Шпильгитом немигающим взглядом желтых глаз. – Может, я и видела, как она хоронила парочку трупов на заднем дворе. Но такое бывает, – в конце концов, это гостиница, люди в постелях, старики пытаются умереть с улыбкой на устах и все такое.

– Фелувил закапывала постояльцев на заднем дворе?

– Ну… совсем уже мертвых, естественно. Не таких, как Акль.

– Акль не умер.

– Нет, умер.

– Исключено. Да, петля его придушила, и, вероятно, мозг его слегка пострадал, отчего все и считают беднягу мертвым. Но он не умер и именно потому вернулся. Боги, поверить не могу, какие предрассудки царят в этом вашем захолустье. Вы ведь с тех пор все дурно с ним обращались? Позор, да и только.

– В захолустье? – обиженно моргнула Фелитта. – Ты называешь Спендругль, где я родилась, захолустьем? Тогда кто я – захолустница? Такой ты меня считаешь, горожанин вонючий?

Шпильгит поспешил к ней, в последний момент отпрянув перед Рыжиком, который вдруг зашипел и вздыбил чешую.

– Конечно же нет, дорогая моя. В любой куче навоза спрятана жемчужина, и в данном случае это ты. Если бы я не любил тебя и все такое, то разве предложил бы помочь сбежать? И кстати, – продолжил он, пытаясь подобраться ближе, но Рыжик поднялся на лапы, выгнув спину, прижав уши и раскрыв пасть, – если бы ты не считала, что здесь настоящее захолустье, то и не захотела бы отсюда убраться.

– А кто сказал, что я хочу отсюда убраться?

– Ты сама говорила! Забыла, милая?

– Это ты хотел меня украсть, а я тебя слушала как дура, и ты меня в конце концов убедил. Но может, мне тут нравится? А уж когда мамуля разрешит мне работать вместе с другими девушками, я…

– Она не разрешит, Фелитта, – сказал Шпильгит, ища что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие против кота. – Даже не надейся. Мать никогда тебе этого не позволит. Уж она позаботится, чтобы ты до конца жизни осталась старой девой. И ты это тоже прекрасно знаешь.

Увидев на комоде бронзовый подсвечник, Шпильгит взял его в руку.

– Но ты же говорил, что не позволишь мне иметь в городе кучу мужчин. Тогда какой мне смысл куда-то с тобой ехать? В конце концов ты окажешься ничем не лучше мамули и закуешь меня в цепи в каком-нибудь подвале! Эй, что ты делаешь?

Он направился к ней, взвешивая в руке подсвечник.

– Ты в самом деле этого хочешь? Хочешь, чтобы я сдавал тебя на ночь любому, кто готов заплатить?

– А ты мог бы? Да, пожалуйста! Зачем тебе этот подсвечник? – Девушка попятилась на кровати. – Интересно, сколько трупов ты закопал за своей конторой?

– Не говори глупостей. Сборщикам налогов, естественно, хочется, чтобы люди жили вечно. Всё старели бы и старели, а мы драли бы с них три шкуры за каждую тяжким трудом заработанную монету.

– Положи эту штуку!

– Сперва я ею воспользуюсь. Не сомневайся. – Он поднял подсвечник.

Рыжик прыгнул, намереваясь вонзить когти ему в лицо.

Шпильгит замахнулся со всей силы.

Эмансипор Риз тщетно сражался с дверным запором. За его спиной слышался низкий горловой смех Фелувил:

– Бесполезно, Манси. У нас впереди целая ночь, а когда я говорю, что мы покроем тебя поцелуями с ног до головы, это не шутка. Поцелуями, засосами, щипками и…

– Открой эту клятую дверь! – рявкнул Эмансипор, разворачиваясь кругом и хватаясь за меч.

Фелувил подняла руку:

– Тсс! Слушай! Я слышу голоса в комнате моей дочери! Голоса! Боги, это Шпильгит! – Она подобрала с пола платье и начала его натягивать. – За одно это ему конец. И кредита мерзавцу тоже не видать. Кто не может заплатить, тому не уйти от возмездия. Кто не способен заплатить – тому место на заднем дворе!

Эмансипор отстранился от двери, глядя, как Фелувил извлекает откуда-то из-под платья ключ, и вытащил меч:

– Ладно, открывай. Пока не стало хуже.

– Хуже? – рассмеялась она. – Худшего, Манси, ты еще не видел в этом убогом существовании, которое называешь жизнью.

Она отперла дверь. В то же мгновение раздался глухой удар в стену и рядом с кроватью Фелувил рухнул на пол кусок отвалившейся штукатурки.

Что-то пробило стену на половине ее высоты. Когда облако пыли рассеялось, Эмансипор увидел голову котоящера. Из носа его текла кровь, а глаза моргали невпопад – казалось, будто он подмигивает им обоим.

Воспользовавшись тем, что Фелувил изумленно застыла, уставившись на голову кота, Эмансипор протолкнулся мимо нее в коридор и, не оглядываясь, поспешил к лестнице. Сзади раздавался возмущенный рев трактирщицы и на его фоне еще чей-то крик. Добравшись до лестницы, Риз устремился вниз – и тут же за его спиной послышался топот. Выругавшись, Эмансипор обернулся, но это был всего лишь Шпильгит, за которым с грохотом неслась Фелувил.

Оказавшись внизу, Риз бросился вдоль стойки к двери.

Дверь распахнулась, и за ней возник Хордило, который ткнул в Эмансипора пальцем и воскликнул:

– Ага, а вот и ты!

Несмотря на пронизывающий холод, полузамерзший песок, который Вуффин переворачивал лопатой, вонял мочой. Он уже выкопал приличных размеров яму и начал сомневаться, не подвела ли его память, когда лопата ударилась обо что-то твердое. Удвоив усилия, Гагс быстро извлек покрытого выбоинами и пятнами каменного идола. Со стоном подняв статую из ямы, он поставил ее на песок и пригляделся повнимательнее.

Прошло всего несколько лет с тех пор, как Вуффин зарыл ее под уборной, но изваяние выглядело теперь так, будто ему было много веков. Когда наступит весна и улучшится погода, он сможет погрузить идола в свою тачку и отвезти в селение. В любом случае этот был намного лучше, чем в прошлый раз, а разве ведьма Хурл не заплатила ему тогда целый мешок серебряных монет? Кто знает, может, Клыкозуб тоже с радостью будет молитвенно преклонять колени перед «древним» идолом.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 167
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?