Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - Рафаэль Азизов

– Значит в «Границах»242 снова проиграл Кот?! Значит, вы, молчаливо сговорившись специально топите слабого всей группой?! Нашли себе козла, извиняюсь кота отпущения! А выигрыш достался Боцману?! Этот старый хитрый манипулянт обвёл вас всех вокруг пальца, и ловко пользуясь своим положением ответственного за дисциплину, обеспечил себе уже в который раз большинство ваших благодарственных голосов! Вот это и есть проявление болезни Зависимость! Подавляющее большинство из вас, не отдавая себе трезвый отчёт в происходящем, покатились на угодничестве и отдали свою судьбу и жизнь на откуп болезни! Я не позволю вашей наркомании торжествовать в этом доме! Я данной мне властью в этом учреждении аннулирую результаты вашего постыдного голосования! Я объявляю сегодня вечернюю амнистию на любые последствия для Кота! А Боцман с позором снимается с дисциплины, вечером после отбоя пишет сто, нет сто пятьдесят гербов! Кроме того, он всю неделю моет всё в доме: полы, посуду, кухню и короче делает всю грязную работу! Сортир тоже переходит к нему, и волонтёры, найдите ему эту лошадиную приблуду, пусть гоняет с ней!

Боцман оторопел от такого изобилия свалившихся невесть, откуда на его голову напастей. Хотя он сам постоянно и находился в состоянии ожидания неприятностей, но посчитав перечисленные репрессивные меры явным перебором, попытался было вставить слово в свою защиту, но реакция Бородатого Демона была молниеносной, а, следовательно, заранее подготовленной:

– Да ты вообще пасть захлопни! Ты кому пытаешься фуфло своё протолкнуть морда наркоманская?! Ты трёхмесячный абстинент, а у меня почти четыре года трезвости за плечами! Это ты им лапшу на уши вешай, а меня тебе не провести! Отведите его в новую баню, сейчас я ему там всё растолкую доходчиво!

Боцмана вывели из зала, Главный Консул тоже удалился, по всей вероятности, для применения к крайне запущенной форме Зависимости Боцмана какого-то особо интенсивного способа терапевтического воздействия. Группа выдохнула и облегчённо заёрзала на своих посадочных местах. Зависимость как болезнь характеризуется преобладанием нездорового эгоизма и его крайнего проявления в виде эгоцентризма в характере человека. Поэтому все присутствующие испытали, прежде всего, облегчение от того, что всё только что произошедшее не коснулось их лично. Киска, обласканный Великим Магистром, просто ликовал. Кто-то, как и Доктор, сопереживал бедолаге Боцману, которого увели в недоделанную баню явно не попарить спинку. Кроме того, у главного героя не выходил из головы факт его упоминания неприятелем, что могло означать только то, что и его скорбный час не за горами.

Как выяснится позже в бане Глеб Валерьевич Самохвалов, регулярно кичившийся своими дипломами о высшем психологическом образовании и высокими принципами консультанта по химической зависимости, собственноручно несколько раз ударил Боцмана, чередуя побои со словесными оскорблениями и унижениями на глазах у волонтёров. После этого сразу осунувшийся, сгорбившийся и даже постаревший Боцман с лошадиным хомутом в руках был отправлен на кухню для мытья посуды вместо дежурного и повара. А дипломированный психолог доброжелательным тоном подробно в течение часа объяснял и рассказывал группе об истинных целях и задачах в комплексной терапии болезни зависимость проводимого каждое воскресенье мероприятия «Границы». Забравшись в свой неподражаемый образ терпеливого школьного Учителя, он неторопливо с расстановкой и примерами объяснял своим нерадивым ученикам о том, как только открытая, объективная и непредвзятая оценка своих товарищей в рамках этого достойного мероприятия помогает взращивать полезные и нужные качества в своём характере и бороться с его врождёнными дефектами.

Доктор же по-своему оценил, безусловно, заранее подготовленное, по его мнению, представление. Неприятель выбил из-под него опору в виде верного и проверенного Боцмана с дисциплинарным журналом в руках, и теперь нужно было готовиться к новому витку усиления конфронтации, который непременно случится уже в обозримом будущем.

С этого вечера ответственность за дисциплину в группе Первого дома перешла к Гембе, которого достали из погреба после десяти суток голодного заточения там и оставили проживать и выздоравливать на Первом. Гемба возможно ещё бы просидел в трюме неопределённое количество времени, поскольку находился в фазе острого обострения болезни Зависимость, выразившегося в открытой неприязни к лечебной команде, но, на его счастье, полный разгильдяй Фагундес стал печником и по просьбе замерзающих соседей по дому от вольного накормил печку ворованным в местной школе угольком. Вода в системе отопления вскипела и, выплескиваясь из расширителя, находящегося прямо над погребной крышкой, начала заливать изолятор. Гемба заблажил, что его хотят сварить живьём и Духовным Лидерам не оставалось ничего другого как выпустить узника совести.

Фагу, чтобы он больше так не замерзал, нарядили в ватные штаны, валенки, фуфайчонку и шапку-ушанку, в которых, не снимая ничего, он должен был двигаться в последующие несколько дней от подъёма до отбоя. Кисляк не сходил больше с его беззубой физиономии, он, обливаясь потом, проклинал печку, группу, терапевтов, маму и друзей, поспособствовавших его определению именно в этот Центр.

Заметно побледневший за время своей подземной командировки Гемба по сложившейся традиции был определён на сортир и получил от Доктора статус «коллеги», так как по его разумению их ответственности лежали в одной плоскости желудочно-кишечного тракта: Док на входе, а Гемба на выходе. Кроме того, Главный Консультант впоследствии стал практиковать назначать главного героя на хозах в сильный мороз на помощь Гембе долбить лёд и чистить снег в сортире. Именно совместный труд на этом стратегическом объекте в экстремальных условиях, когда от холода буквально отваливались пальцы на руках и на ногах, и только обоюдное чувство юмора вперемешку с жёстким сарказмом не давало им пасть духом, положил начало их приятельским отношениям. Первое время после освобождения Гемба регулярно писавший последствия после отбоя, с характерными для него шутками и прибаутками «крутил Доктора на пожрать»243, так как сильно исхудал за весьма продолжительное по местным меркам время «лечебного» голодания. У Доктора, несмотря на то что Гемба уже неоднократно выступал против него на стороне лекарей, не было неприязни к этому неунывающему остроумному шутнику и затейнику, и он чем мог, поддерживал нового приятеля.

После низвержения Боцмана главный герой готовился принять удар оздоровления. У Доктора не было даже тени сомнения в том, с какой именно стороны наиболее вероятно стоит ждать атаку неприятеля. Прямо у него под носом на кухне нагло и дерзко орудовал «агент влияния» Глеба Валерьевича – Мороз, одержимо желавший занять пост старшего повара. Этот молодой оттопырок совал свой нос буквально во все щели, без палева запускал свой голодный хоботок в чай и сладости, своевольно позволял себе увеличивать расход продуктов на приготовление блюд, прикрываясь заботой о группе, да и