Кастинг Синей Бороды - Наталья Александрова

– Со всеми нами! – поправила его женщина.

– Да, со всеми нами! – согласился седовласый. – А необратимые изменения в мозгу объектов вас должны волновать в самую последнюю очередь! Все равно им осталось жить несколько месяцев, самое большее – год…

Лола вздрогнула.

Так вот на какие «съемки» она попала с Лениной подачи!

– Проверьте свои объекты, – проговорил седовласый спокойно, – и запомните хорошенько мои слова.

Лола поползла назад: ей нужно срочно выбираться из этого осиного гнезда!

Услышав шорох, седовласый поморщился и добавил:

– И распорядитесь, чтобы наконец истребили этих проклятых мышей! Не дом, а клоака какая-то!

– Зато здесь безопасно, – подал голос мужчина с хищным выражением лица, что сидел поодаль и за все время не произнес ни слова, – где мы найдем еще такое уединенное место недалеко от города?

Лола ползла по вентиляционной шахте на предельной скорости, едва слышно шепча:

– Ну, Ленечка, спасибо тебе! Спасибо тебе большое! Угораздило же меня взяться за эту работу! Что теперь делать? Как отсюда выбраться? И остальных женщин жалко! Они-то ничего не знают, думают, что готовятся к съемкам… надо же – необратимые изменения в мозгу! И вообще – осталось жить всего несколько месяцев!

Шахта сделала крутой поворот, и впереди снова забрезжил свет.

Лола поползла тише, чтобы не выдать своего присутствия.

Вскоре она оказалась перед еще одной решеткой, за которой виднелся пустой холл, тускло освещенный дежурной лампой.

Лола замерла, прислушиваясь.

Кажется, здесь никого не было. Она налегла плечом на решетку. Раздался треск, два винта вылетели из стены, и одна сторона решетки освободилась. Лола высунула в просвет руку, дотянулась до оставшихся винтов и кое-как вывернула их. Придерживая решетку, чтобы она не упала и не выдала шумом ее присутствие, Лола высунулась наружу и ловко спрыгнула на пол.

Прежде чем осмотреться и понять, куда она попала, Лола поставила решетку на место и хотела закрепить ее винтами…

И тут на ее плечо опустилась чья-то рука.

Лола резко повернулась.

Перед ней стояла «женщина в черном», та самая таинственная незнакомка, которую Лола видела на кладбище, а потом – в коридоре актерского агентства…

И на этот раз, как при встрече с кавказской овчаркой, инстинкты Лолы сработали раньше, чем она поняла, что происходит. Лола схватила решетку, которую еще не успела закрепить, и с размаху опустила ее на голову зловещей незнакомки.

Точнее, только хотела опустить, потому что на полпути решетку перехватила сильная мужская рука.

Лола повернулась… и увидела Маркиза.

Ее деловой партнер, а по совместителю боевой товарищ одной рукой удерживал решетку, а другую выразительно прижимал к губам, призывая Лолу соблюдать тишину.

Этот призыв был не напрасным: Лола уже собиралась завопить во весь голос.

С трудом сдержав рвущийся из груди крик, Лола зашипела как рассерженная кошка:

– А ты что здесь делаешь?

– Да тебе же на помощь пришел! – ответил Леня шепотом.

– Хороша помощь! Не дал мне разделаться с этой… этой… – в поисках подходящего слова Лола покосилась на «женщину в черном». Та, как ни странно, стояла, не проявляя никаких дурных намерений.

– Да ты хоть знаешь, кто это такая? – прошептал Леня.

– Не знаю и знать не хочу! – окрысилась на него Лола. – Только она то и дело попадается на моем пути в самых подозрительных местах! А ты, похоже, с ней уже спелся? Это в твоем репертуаре! Я, как всегда, с риском для жизни собираю информацию, а ты тем временем заводишь сомнительные знакомства!..

– Это Лидия Коврайская! – прошептал Маркиз.

– Что?! – удивленно воскликнула Лола и тут же сама себе зажала рот. – Не может быть, Лидия давно уже умерла… погибла… сгорела в автомобиле… и вообще, откуда ты про нее знаешь? – Лишь теперь Лола сообразила, что ничего не рассказывала Лене о многочисленных женах Вадима Коврайского и их подозрительной смертности.

– А ты, чем махать решеткой, лучше бы рассказывала мне, чем занимаешься в свободное время! А то твоя художественная самодеятельность могла очень плохо кончиться. Кстати, для тебя самой!

– Давайте-ка уйдем в более укромное место, – предложила «женщина в черном», поняв, что Лола больше ей не угрожает рукоприкладством, – а то если нас здесь застукают, все наши планы накроются, извиняюсь, чугунной ванной!

Она выскользнула в коридор, открыла одну из дверей и поманила за собой Лолу и Маркиза.

За этой дверью оказалось что-то вроде процедурного кабинета.

– Сюда до утра никто не зайдет, так что мы можем спокойно поговорить.

– Самое время, – процедила Лола, – очень бы хотелось услышать, что вы здесь делаете и кто вы на самом деле. Потому что только такого доверчивого олуха, как Леня, вы могли убедить, что вы – это чудесным образом воскресшая Лидия. А я в такие чудеса не верю! Даже фильмы не смотрю про возвращение живых трупов!

Лидия переглянулась с Маркизом. Тот откашлялся и проговорил:

– Уж поверь ей, Лола! Она предъявила мне неопровержимые доказательства. И тебе предъявит, но не сейчас, сейчас нам не до того. У нас есть более срочные дела. А для начала скажи, согласишься ли ты еще несколько дней провести в этом пансионате, чтобы окончательно вывести здешнюю публику на чистую воду?

– Несколько дней? – воскликнула Лола. – Да у нас всего один день остался!

– Тише! – зашипел Маркиз на свою подругу. – Почему один день? Ведь они с тобой только начали работать!

– Ничего-то вы не знаете! – вздохнула Лола и рассказала о совещании, которое ей удалось подслушать, и о том, что на завтра назначена пресс-конференция.

– Вот как! – Маркиз опять переглянулся с Коврайской. – Значит, нам придется круто менять свои планы! Но ничего, главное, мы теперь знаем, что они собираются делать! А как говорится, предупрежден – значит вооружен! И вообще, Лолка, ты молодец!

Лола скромно потупилась: нечасто Маркиз признавал ее заслуги!

– Но все же могла бы ты остаться здесь еще на один день? – добавил он почти без паузы.

– Ты, кажется, не понял, Ленечка! – проговорила Лола страдальческим тоном. – Если я останусь здесь до завтра, мне дадут какое-то жуткое психотропное лекарство, от которого начнутся необратимые изменения в мозгу! Ты что, хочешь, чтобы я впала в детство или вообще превратилась в овощ?

– М-да… я бы, пожалуй, не возражал, если бы ты немножко меньше болтала и капризничала, – проговорил Леня и ловко увернулся от Лолиного кулака, – но вообще насчет этого лекарства можешь не волноваться, это я беру на себя!

– Легко тебе говорить! – вздохнула Лола. – Голова-то не твоя!