Великий поход - Евгений Гаркушев

– У меня есть атлас. Отдам его вам! – с энтузиазмом воскликнул юноша.

– Вот видите, какой славный молодой человек, – обратился я к Чампе.

– Как вам будет угодно, – сдержанно ответил старик. – Жаль, что вы покидаете нас так рано. Мы даже толком не поговорили. Так давно не видел русских… С тех пор, как перестал ходить в горы.

– Еще увидите, Чампа.

– Приятно встретить хороших людей. Даже в тяжелое время…

– Взаимно. Вы приютили и обогрели нас.

Чампа поднял вверх сухой узловатый палец.

– Э! Даже наши собаки нашли общий язык. Мы же – люди. Наше рождение было более благоприятным…

Мила побледнела.

– Собаки! Альберт! Я совсем забыла про Беточку. Если мы поедем на мотоцикле – мне будет трудно держать его на руках… А бежать следом он не сможет. Или мотоцикл с коляской?

Я представил себе нашу компанию – два мотоциклиста и собака в коляске – и улыбнулся.

Джучен с расстроенным видом покачал головой.

– Коляски нет. Прицепа нет. Только сам мотоцикл.

– Собаку везти трудно и незачем, – заметил я. – Надеюсь, Чампа согласится оставить пса у себя. До лучших времен.

– Он будет скучать! – со слезами в глазах заявила Мила. – Беточка никогда прежде со мной не расставался. Я взяла его еще щенком…

– Придется объяснить ему, что хозяйка скоро приедет, – успокоил девушку старик. – Он мне поверит, не сомневайся. Твоему псу будет хорошо у нас.

– Еще раз спасибо, – поблагодарил я хозяина. – И все же серьги и кольцо для женщин вашей семьи возьмите. От меня. Я знаю обычаи – не обижайте нас.

Чампа не стал спорить. Он с поклоном принял безделушки Милы, сходил куда-то внутрь дома и вернулся оттуда со старинным серебряным перстнем. В причудливой плетеной оправе голубела драгоценная бирюза.

– Тебе, – протянул он драгоценность Миле.

Я мысленно вздохнул. Тибетец опять ухитрился сделать нам более щедрый подарок, чем мы ему. На его карме это, конечно, скажется положительно. А вот что будет с нашей кармой? Нельзя только брать. Но и не взять подарок невозможно.

– Бирюза – символ жизненной силы Тибета, – объяснил я девушке. – Подарок не только очень дорогой, но и символический.

– Всегда буду помнить вас и ваш дом, – поклонилась Мила, надевая на палец перстень.

Ей он пришелся точно впору. Магия? Случай? Не знаю может глас свыше.

Мотоцикл, прежде принадлежавший Джучену, бойко катился по каменистым дорогам. «Харлей-Дэвидсон» с двухцилиндровым двигателем на водородном топливе – самая подходящая модель для здешних дорог. На шоссе мотоцикл развивал скорость до ста пятидесяти километров в час. Но здесь шоссе не имелось как такового, и сильно разогнаться не удавалось, Зато двигатель не глох, когда приходилось взбираться на крутые горки. Мощности вполне хватало.

Тридцатилетний «Харлей» справлялся со всеми трудностями. Джучен не кривил душой, когда ручался за мотоцикл, – мотор работал без перебоев, коробка передач была в норме, колеса крутились исправно.

После знакомства с мотоциклом я готов был согласиться даже с тем, что тибетский юноша не слишком взвинтил цену. Попробуйте, купите «Харлей», выпущенный тридцать лет назад! Почти коллекционная модель. Раритет. Едва ли хуже тех мотоциклов с моторами на спирте или пропане, которые производят сейчас для экономически отсталых регионов. В Москве-то все, понятно, ездят на электродвигателях – Да же если выбирают «Харлей».

Единственное, что мне не понравилось в мотоцикле, – сиденье. Оно поднималось от руля под крутым углом. Девушка, находившаяся позади, скорее не сидела, а лежала на мотоциклисте. Молодым, неискушенным людям такая поза пассажирки могла прийтись по душе. Но мне не доставляло особого удовольствия постоянно тереться о пикантные округлости Милы. Одно радовало – спутница не вывалится из седла, даже если мотоцикл будет прыгать по камням. Разве что через меня и через руль.

Освоившись с управлением, я разгонял мотоцикл все сильнее. Пятьдесят километров в час, семьдесят… Мы взлетали на холмы, огибали огромные камни, на полной скорости проезжали ручьи, поднимая фонтаны искрящихся бриллиантовых брызг. Озеро Тери-Нам давно осталось позади. Мы вновь были одни среди скал. Горы впереди, горы сзади, горы с севера и с юга… Нереально красивые места. Но слишком холодные. Снег и голубое сияние. Совсем мало зелени.

– Куда мы едем? К настоящему шоссе?! – прокричала Мила мне в ухо, когда мы одолели километров тридцать.

Наверное, девушка решила, что мы заблудились. Встречаются, конечно, на нашей планете дикие уголки, но не может так долго не быть жилья и нормальных дорог!

– Мы едем к селению Вомпо. Через него проходит автодорога, по которой можно добраться или на юг, к Шигацзе, или на север, в Начгу. Через эти города проходит настоящая автомагистраль, ведущая на север. По ней можно добраться до Синина – крупного китайского города. А оттуда открывается прямой путь на Пекин.

– Зачем тебе в Пекин?

– Пекин – столица Китая. Там решаются многие вопросы. По большому счету, мне нужно не совсем в Пекин… Но не будем сейчас задумываться над этим. Думаю, я смогу отправить тебя домой уже из Синина. Без всяких проблем.

– А если я не захочу домой?

– Почему?

– Если я захочу остаться с тобой?

– Это не слишком разумно.

– И все же?

– Не думаю, что смогу тебя взять.

– Но ты приедешь ко мне, когда выполнишь свою миссию? – неожиданно легко уступила Мила.

– Пока я даже не знаю, где ты живешь.

– Во Владимире. Найти меня будет нетрудно.

– Приеду, – пообещал я девушке. – С большим удовольствием. Если ты захочешь.

Мотоцикл с ревом поднялся на очередную горку Крутой спуск, еще один брод… Мы забирались все выше в горы. Дышать стало еще тяжелее, и двигатель работал не в полную силу – не хватало кислорода. А мы еще не проделали и половины пути до Вомпо, лежащего высоко в горах.

– Ты не думаешь, что в большом селении нас могут арестовать? – спросила Мила.

– Не такое это большое селение. Надеюсь, все обойдется… У меня надежные документы, да и без документов мы не пропадем. Я смогу защитить и себя, и своих спутников.

– У тебя дипломатический паспорт? – поинтересовалась Мила.

– Вроде того.

Мотоцикл заскользил по скользкой, мокрой от росы дороге, пошел юзом. Я едва удержал его на тропе, бросил в сторону, подальше от каменной кручи, обрывающейся в глубокий овраг, едва не врезался в дерево на другой стороне дороги. Мила завизжала, вцепившись в меня что есть силы. Я остановил мотоцикл и заглушил мотор.

– Взял слишком быстрый темп, – объяснил я девушке. – Одно дело – видеть дорогу, другое – чувствовать сцепление колес с землей. Дальше поедем медленнее. Тише едешь – дальше будешь.