Норман - Владимир Белобородов

– Кто такой? – грубо спросил Хорол.

– Селянин из Заречной. Калимом звать.

Хорол и отец спустились с лошадей. Отец голосом один в один как у Харола произнес:

– Покажи руки.

Селянин протянул обе руки.

– Не так, ладонями вверх.

Селянин повернул. Хорол тут же нанес удар ногой селянину в грудь и приставил острие меча к шее упавшего:

– Где остальные?

– Какие остальные?

Удар по ребрам, нанесенный ногой отца, заставил свернуться мужика калачом.

– Будешь юлить – умрешь, будешь говорить – отпустим. Селян с серебряными перстнями не по размеру и мозолями от рукояти меча не бывает. – Тон отца не оставлял выбора.

– Они дальше по дороге, там карета с благородными, – запел мужик, – они ее грабят.

– А ты зачем здесь? – Хорол с отцом задавали вопросы по очереди.

– Как кто появится на дороге, должен скакать, предупредить.

– На чем скакать?

– На лошади, она вон там, в овраге.

Отец кивнул в сторону оврага. Я спешился и осторожно пошел в указанном направлении, сзади шел Малик, прикрывая меня арбалетом. В овраге действительно стояла лошадь, мы привели ее.

– Сколько вас?

– Семеро.

– Далеко засада?

– Верста, не больше.

– Все верхом?

– Нет, лошадь у нас только одна, для дозорного. Остальные в перелеске спрятаны, версты полторы отсюда. – Мужик махнул рукой вглубь леса.

– Пошли с нами.

– Вы же обещали отпустить.

– Отпустим, если не соврал.

Дойдя до обоза, отдали пленного возницам, наказав, чтобы обыскали и связали. У пленного обнаружился только нож в голенище сапога. Меч и кое-какая мелочь из вещей в седельных сумках остались на лошади. В кустах нашли арбалет. Посовещавшись, решили напасть сами. Грабеж – дело долгое, пока захватят, пока обыщут. Застанем врасплох, а шестеро пеших на шестерых конных – расклад в нашу пользу. На всякий случай для количества взяли еще одного возницу, усадили его на лошадь разбойников. В его задачу входило махать мечом и кричать, когда нападем.

Место разбоя увидели издалека, но бандиты, увлеченные грабежом, заметили нас, когда мы почти подъехали. Один из них распрягал карету, второй обыскивал трупы, трое готовились насиловать ревущее создание в розовом платье. Собственно, платье к этому времени было уже задрано.

Распрягающий тут же вскочил на лошадь и еще до того, как мы подъехали, всадил пятки в бока бедного животного. Догонять его никто не стал. Изначально хотели произвести залп из двух арбалетов и лука, однако, поняв, что весы и так склонились в нашу пользу, на ходу атаковали бандитов. Тот, что обыскивал, попытался убежать, но был зарублен напарником Хорола. Насильники, видя наш численный перевес, просто побросали оружие. Мы, спешившись, взяли их в кольцо. Я поднял на ноги ревущую и явно боящуюся меня девчушку возрастом кругов тринадцати. Но она тут же упала на колени и, рыдая, прикрыла лицо ладонями. Несостоявшийся насильник, придерживающий одной рукой штаны, после того как мы увидели, какого возраста девчушка, упал с распластанным клинком Хорола горлом. Двоих оставшихся связали, предварительно поправив им кулачными ударами расположение носов.

Видимо, владельцы кареты не обременяли себя большим количеством охраны. Среди лежащих тел было всего два охранника, кучер, один из разбойников и кто-то знатный, наверняка являющийся владельцем кареты и, возможно, отцом ребенка. Пока я успокаивал девчушку, остальные проверили тела. Живых обнаружилось двое: знатный, которого оглушили, когда он вылезал из кареты, и воин, в котором торчал арбалетный болт.

Воина трогать не стали, если вытащить болт, он мог умереть от потери крови, а вот барона удалось привести в чувство. Встать мужчина не мог, подгибались ноги. Когда его взгляд обрел осмысленность, он почти прошептал:

– Лейла.

Шок у девчонки к тому времени стал проходить, и она уже без истерики плакала мне в плечо.

– Это твой отец?

Она смотрела в сторону, куда я указывал, подскочила и бросилась к знатному господину, едва не отправив его повторно в бессознательное состояние. Когда подошел обоз, барон эн Шаравел, как он представился, мог внятно изъясняться и поведал историю нападения.

Он ехал к себе домой, в Торам, от друга, барона ер Порте, во владениях которого, собственно, мы и находились. Поскольку особо богатым Шаравел не был, в охрану нанял одного пешего воина, ехавшего с кучером на козлах. Второго, конного, ему дал в сопровождение друг. Собственно, этот воин и оказался вторым выжившим. Больше воинов эр Порте дать не мог, так как к нему в баронство направились какие-то бандиты, которых по приказу графа необходимо было задержать.

Они с дочерью отъехали от замка Порте на полдня пути, когда из кустов начали стрелять арбалеты. Первым же болтом убило одну из каретных лошадей, вторая с трупом товарки, висевшей на упряжи, соответственно, встала. Конного воина тоже обстреляли, выбив из седла и ненароком пристрелив его лошадь. Эн Шаравел видел, как его охранник спрыгнул с козел и бросился навстречу выбегающим из леса разбойникам, хотел помочь ему, но, открыв дверь кареты, получил чем-то по голове.

Дальнейшее рассказали уже мы. Пока рассказывали, конный воин умер.

– Вы довезете нас до замка Порте?

– Довезем, конечно. – Салак говорил благосклонно (еще бы, его охрана спасла барона и его дочь). – Только как быть с каретой?

– Да боги с ней, хотя я вижу у вас пару свободных лошадей. – Барон указал на наших вьючных, привязанных к телеге. – Если бы мы могли позаимствовать их до замка…

– К сожалению, это лошади моей охраны, но я сейчас узнаю. – Купец поискал глазами кого-то из нас, увидев меня, закричал: – Норман! Норман! Можно тебя на меру.

Я подошел к ним, у барона все еще были округленные глаза, которыми он пристально разглядывал меня.

– Норман, господин эн Шаравел остался без лошадей и просит ваших вьючных для транспортировки его кареты до замка.

– Да, конечно, сейчас запряжем.

Тела погибших воинов и кучера сложили на одну из телег, мертвых разбойников оттащили в сторону. Первого плененного пришлось отпустить – обещали. Живых привязали за последней телегой и по очереди сторожили. Найденные у разбойников деньги в количестве тридцати золотых поделили на семерых, участвовавших в освобождении барона, в том числе перепало и вознице, ездившему с нами «для антуража». Все понимали, что это деньги эн Шаравела, но так как мы забрали их у разбойников, то по праву дележа трофеев они были нашими. Барон если и имел возражения, то держал их при себе. Остальные незамысловатые вещи разбойников кинули ворохом рядом с телами. Из наших вьючных лошадей одну решили впрячь в карету. Второй запрягли лошадь разбойников. Когда все было готово, тронулись в сторону замка. Кучером в карету посадили одного из возниц, привязав вожжи лошадей его телег к другим телегам.