Большая игра. Будущее неопределенное - Дэйв Дункан

Даже Д’вард казался растерянным. Когда никто так и не сказал больше ни слова, он вспыхнул, уперев руки в бедра.

– Я Освободитель! Предсказано, что я принесу смерть Смерти.

– Реформатор, – пробормотала женщина.

– Что, еще один? Ничего не выйдет. Гони его прочь.

Зубы Доша стучали. Он вцепился в челюсть обеими руками и держал рот открытым. Мочевой пузырь готов был лопнуть от ужаса.

– Я Д’вард Освободитель. Вы двое и есть Висек? Как давно вы сидите здесь?

– Уходи, – пробормотала женщина.

– Вы же умираете от скуки! Я предлагаю для разнообразия немного развлечься. Ну же, кое-что новенькое! Я собираюсь убить Зэца.

Мужчина вздохнул – усы опять едва заметно дрогнули.

– Кого?

– Зэца! – Д’вард даже не пытался скрыть своего раздражения. – Того, кто называет себя богом смерти. Он пьет ману из человеческих жертвоприношений. Это зло, это позор для Вейлов и вашей религии.

Долгая, долгая пауза… С медлительностью ледника мужчина поднял голову; глаза его оказались такими же до смерти безразличными, как и у женщины.

– Тогда ступай, и сделай это, и не тревожь нас понапрасну.

– У меня пока мало силы. Мне нужно больше маны. Я перехожу с узла на узел. Вербую последователей, проповедую, но мне нужна помощь. Вы поможете мне? Вы одолжите мне ману?

Новый вздох.

– Нет.

– Но вы хотя бы можете обещать мне покровительство на то время, пока я здесь, в Ниолвейле, чтобы миньоны Зэца не могли…

– Нет. Ты лезешь не в свое дело. Играй в Игру так, как остальные, или плати. Ступай прочь. – Мужчина закрыл глаза и снова уронил голову на грудь.

– Тьфу! – возмутился Д’вард. – Играть в вашу Игру? Да у Зэца больше маны, чем у вас! Возможно, у него больше сил, чем у всего Пентатеона, вместе взятого! Что, если ему захочется побыть Висеком? Он убьет вас и займет ваше место! Как вам понравится такой ход? Или вам уже все равно?

Жуткая, вонючая комната поплыла у Доша перед глазами. Кровь барабанным боем пульсировала в ушах. Эти говорящие мумии не могут быть богами, значит, Д’вард все это время говорил правду и боги – всего лишь смертные фокусники, сумевшие растянуть свои жизни на несчетные столетия. Пауки, запутавшиеся в собственной паутине, умирающие от скуки! Все, во что он верил до сих пор, оказалось совершенной ложью, преступным вздором. Его живот свело судорогой.

Женщина первой отреагировала на колкости Д’варда, хотя неохотно. Она посмотрела на него.

– Ты богохульствуешь, оскорбляя Висека.

– Но это правда! Поговорите с Карзоном, или с Эльтианой, или с Астиной! Черт, да поговорите хоть с сумасшедшим Тионом, если доверяете ему! Люди погибают каждую ночь, чтобы Зэц мог сосать ману из их смертей. Прилис говорил мне, что это Висек три тысячи лет назад запретил по всем Вейлам человеческие жертвоприношения. Так это были вы или кто-то из ваших предшественников?

– Кажется, это были мы, – пробормотал мужчина, в первый раз выказав слабые признаки хоть какого-то интереса. – Не так ли, дорогая?

– Значит, Зэц нарушил ваш запрет! – фыркнул Д’вард. – Он – зло, смерть и опасность для вас. Пророчество…

– Мы – бог пророчества. Помимо всего прочего.

– Другие тоже пророчествуют. Пророчество гласит, что я принесу смерть Смерти. Если тот, кто зовет себя Зэцем, станет Висеком, он не будет больше Смертью и окажется в безопасности, верно?

– Богохульство! – взвизгнула женщина. Оба смотрели теперь на Д’варда. Оба выказывали теперь признаки злости или по меньшей мере неодобрения.

– Астина может подтвердить то, что я говорю.

– Надо побеседовать как-нибудь с Астиной, дорогая, – пробормотал мужчина.

– Да, милый, надо.

Ну да, раскачаются они, как же.

Д’вард стукнул кулаками по бедрам.

– Я прошу у вас только того, что обещала мне Астина: во-первых, защитить меня от Жнецов в своих владениях, во-вторых, приказать своим жрецам, чтобы те удерживали власти от…

– Нет, – отрезал мужчина и снова закрыл глаза.

Женщина хихикнула и проскрипела:

– Если ты не можешь сам себя защитить от этого, как ты надеешься одолеть бога?

– Но на это уйдет мана! Вы же понимаете, чем больше я наберу, тем быстрее я смогу набрать еще. Мне нужна помощь, чтобы построить…

– Революцию? – Мужчина зевнул. – Не выйдет. Мы построили все слишком крепко.

Д’вард ругнулся себе под нос незнакомыми Дошу словами.

– Никому еще не удавалось проповедовать смуту больше чем в двух вейлах одновременно, так утверждает Прилис.

Женщина беззвучно пошевелила губами.

– Это правда.

– Я иду уже по четвертому! Я продержался почти месяц. Я что-то новое, слышите? Что-то такое, чего вы еще не видели! Я предсказан цепью пророчеств, цепью, которую Зэцу не удалось порвать на протяжении тридцати лет, как бы он ни пытался. Если вы не хотите охранять меня в Ниолвейле, будете ли вы по крайней мере смотреть на мои усилия? Будете ли вы следить за тем, как далеко я зайду, где и как погибну?

С медлительностью ледника мужчина поднял руку и почесал бороду ногтями, напоминавшими маленькие костяные наконечники стрел.

– Это может быть и забавно, – решил он.

– Мы уже тысячу лет не видели ничего нового, – пробормотала женщина.

Д’вард глубоко вздохнул, словно одержал победу.

– Астина обещала мне еще одну вещь. Если я смогу продержаться достаточно, чтобы сразиться с Зэцем на его узле, она одолжит мне немного маны для последнего…

– Ох нет! – буркнула женщина и на этот раз действительно заерзала в своем кресле. – Как мы можем быть уверены, что ты вернешь ее? Ты говоришь, что Зэц опасен для нас, но, если ты победишь, ты будешь еще сильнее, чем он.

– Даю вам свое честное слово, что…

– Драконий навоз!.. – Ее прозрачные глаза перебежали с Освободителя на Доша и, казалось, ожили. – Это еще кто? – завизжала она. – Ты привел в наше святилище смертного?

Мужчина распрямился в кресле, чтобы посмотреть на Доша, и его одежды рассыпались в пыль.

– Уходи! – прошептал Д’вард, не оборачиваясь. – Беги!

Дош повернулся и стрелой вылетел из комнаты.

В полнейшей панике искал он дорогу сквозь темноту, отлетая рикошетом от мебели, натыкаясь на высокие урны, кувыркаясь через сундуки, роняя вазы и кубки, огромные канделябры и боевые доспехи. За его спиной разлетались по полу осколки, и бегство его, должно быть, со стороны напоминало землетрясение. Он не имел ни малейшего представления о том, какую дверь он должен найти, где она и сможет ли он открыть ее, если все-таки найдет. Однако двери не оказалось – он вылетел на лунный свет и кувырком покатился по ступенькам.