Нареченная - Кира Касс

– Но кто они, эти Темнейшие Рыцари? – снова спросила я, помня, что даже Сайлас не дал мне определенного ответа на такой вопрос. – Кто мог поступить так с вами?

– А кем может быть тот единственный человек, которому хочется устранить любые притязания на трон? – ответила вопросом леди Истофф.

Ответ мгновенно вспыхнул в моей голове, хотя я не в силах была принять такую возможность.

– Но не король же? Невозможно!

Но это перестало казаться невозможным, стоило немного подумать. Одно только воспоминание о короле Квинтене заставляло меня холодеть. Именно он держал Валентину в изоляции, он заставлял своего больного сына выходить на люди и становиться центром внимания, хотя тому это явно было тяжело. И если Квинтен так обращался с людьми, о которых предположительно должен был заботиться, то что помешало ему обращаться с другими намного хуже?

– За несколько недель до того, как мы уехали, мы посещали замок, были на празднике в честь его двадцатипятилетнего правления. Ты ведь сама видела, насколько он стар и недалек. Видела, как он мучает близких. Но ты наверняка не захотела бы рискнуть становиться у него на пути. В общем, хотя мы гораздо охотнее остались бы дома, мы уехали. Наверное, нам не слишком хорошо удалось скрыть нашу усталость на этом празднике. А когда мы вернулись домой, все наши животные были убиты. И не волками или медведями, судя по ранам. А наши слуги… – Леди Истофф помолчала, борясь с очередной волной слез. – Те, которые остались, рассказали, что явились люди в черных плащах и забрали почти всех, заковав в цепи. Некоторые пытались сопротивляться. Их тела мы нашли сваленными в кучу под деревом. Это был точный расчет времени и очень откровенное послание. Он не желал терпеть угрозу своей линии наследования, а она явно готова была прерваться. Сейчас первые в очереди на престол – Норткотты. Хотя кое-кто мог бы заявить, что у них вряд ли вообще есть такое право… Но я подозреваю, что теперь он возьмется за них. Но Норткотты всегда были умны. Ты видела, они приехали к вам с визитом вместе с Квинтеном и Валентиной. Они никогда не пропускают никаких событий, стараясь, так сказать, держаться с его доброй стороны, если такая вещь вообще существует. Они тоже многое потеряли из имущества, но их это не страшит. Они могут стать куда более трудной задачей для Квинтена, чем он считает.

Я искоса посмотрела на нее:

– На Норткоттов тоже нападали Темнейшие Рыцари? Значит, эти… эта своего рода армия не так уж анонимна? Они ведь определенно люди короля?

– Не могу представить ничего другого, – ответила леди Истофф, утомленно пожав плечами.

Я сидела неподвижно, опираясь на подлокотники кресла и глядя на леди Истофф:

– Значит, ваш король не только тщеславен, но еще и глуп. Если у него нет наследников и он при этом уничтожает всех, кто может занять престол, разве государство в итоге не окажется в руках невесть кого? Или хуже того, вашу страну могут захватить, если у вас не будет лидера, способного ее защищать.

Леди Истофф похлопала меня по руке:

– Ты куда мудрее, чем он. Увы, у тебя нет такой власти. Так что теперь мы со Скарлет остались без родной страны, без дома и без семьи.

Она крепко сжала губы, снова сдерживая слезы.

События одного-единственного дня унесли такое множество жизней… Смогу ли я когда-нибудь оправиться от этого? И сможет ли она?

Я посмотрела на свои руки, слишком маленькие, чтобы спасти кого-нибудь, слишком слабые, чтобы отразить чудовищное нападение. Но на моем пальце было кольцо – сияющий синий камень, – которое, как говорила леди Истофф, носил великий человек. И я бросила взгляд на простой золотой ободок на моей левой руке, тот, который почему-то казался гораздо более ценным.

– Вы не остались без семьи, – сказала я; она подняла голову и посмотрела на меня. – Я вошла в нее сегодня. У вас есть я. Это связь, освященная законом. И, несмотря на все малодушие моих родителей, я их единственная наследница. Этот дом и вся собственность теперь мои. А значит, принадлежат и моей семье. – (Леди Истофф улыбнулась, и даже Скарлет на мгновение словно очнулась.) – Вы не пропадете.

Проснувшись, лишь одну прекрасную секунду я не думала о случившемся. И только протерев глаза и сообразив, что солнце уже высоко, я вспомнила, как вошла в свой дом незадолго до рассвета. И еще поняла, что лежу на полу. Посмотрев вверх, я увидела на своей кровати леди Истофф и Скарлет. Ну да, мы придвинули к двери мой комод, уселись, чтобы немножко подумать, но уже через несколько мгновений просто заснули.

Мои родители погибли. Салливан погиб. Лорд Истофф. Малыш Саул.

И Сайлас.

Что последнее сказал мне Сайлас? Он сказал: «Хорошо». А я заявила, что у него будет избалованная жена, и ему очень понравилась такая перспектива. Я постаралась задержаться на этом воспоминании. И перед глазами мелькнула моя вуаль, потому что я оглядывалась на Сайласа через плечо. Он проказливо усмехался, словно задумывал для меня нечто такое, чего я сама и вообразить не смогла бы. «Хорошо, – сказал он. – Хорошо».

– Мне кое-что пришло в голову… – Леди Истофф тихонько слезла с кровати, не разбудив Скарлет.

– Ох, слава богам!.. – вздохнула я. – Вы в порядке.

– Не могу гарантировать, что мысль хорошая, имей в виду, но это, возможно, единственное, что мы можем сделать.

Она уселась рядом со мной на полу, и я невольно подумала, что даже утром, неприбранная, она полна достоинства.

– Я считаю, мы со Скарлет должны уехать, а ты должна остаться здесь и начать собственную жизнь.

– Что?! – У меня бешено заколотилось сердце. – Вы меня бросаете?

– Нет! – энергично возразила она, обхватывая ладонями мое лицо. – Я тебя защищаю. Единственное, что я могу сделать, чтобы не подвергать твою жизнь опасности, – уехать как можно дальше от тебя, причем как можно быстрее. У меня нет уверенности, что король Квинтен не явится снова, узнав, что я жива, пусть даже я уже старая и пусть ни я, ни Скарлет и надеяться не можем взойти на трон. Он всегда будет маячить тенью за моим плечом. И ты окажешься в безопасности только тогда, когда я буду там, где тебя нет. – (Я отвела взгляд, пытаясь найти брешь в ее логике.) – Ты унаследовала хорошее поместье, милая девочка. Когда горе утихнет, ты найдешь кого-нибудь другого…

– Я никогда не найду кого-нибудь другого.

– Ох, Холлис, ты так молода! Тебя многое ждет впереди. Живи, рожай детей. Это большее, на что любая из нас может надеяться в такие мрачные времена. И если мне суждено избавить тебя от того, что случилось прошлой ночью, я сделаю это с радостью. Но пойми, прошу, – нежно продолжила она, гладя мои грязные волосы, – оказаться вдали от тебя будет для меня так же тяжело, как разлучиться с сыновьями.

Я старалась найти в разлуке что-нибудь положительное. Но видела только то, что она любила меня так же сильно, как я ее, и подозревала, что это надолго. И крылось еще нечто в глубине нашей тоски: я знала, что любима.