Башня Крови - Михаил Павлович Игнатов

лишь ядовитая Язва. Тебе всадили в голову зачарованную стрелу? Голова болит? К утру пройдёт. Или ты хочешь поменяться со мной?

Я поднял руку, в которую сегодня снова поймал две стрелы. Усмехнулся:

— Твоя боль ненастоящая, она пройдёт. А мои раны не заживут к утру, одной-единственной лечебной техники для этого маловато. Скажу больше, Язва, утром ты побежишь как ни в чём не бывало, головка-то уже пройдёт, а мои раны всё ещё будут ныть, как до сих пор ноет и кровоточит моё бедро после вчерашней стрелы. И побегу я на занятия завтра только для того, чтобы получить новую рану.

Домар оскалился.

— И что? Мне тебя пожалеть, Наглый?

Орт неожиданно буркнул:

— Так он прав, Домар. Завтра ему может прилететь в колено. Или живот. Или даже в глаз. И всё это будут настоящие раны.

Домар упрямо повторил:

— И что? Он же у нас уже прошёл посвящение, воевал с реольцами, весь такой опытный. Пусть уворачивается от стрел, раз уж дары просрал со своим преступлением.

Вот ведь... Я даже покачал головой. И впрямь язык у него ядовитый. Всё же сумел меня задеть. Все эти раны меня очень тревожили. Дар защиты от стрел то действовал, отводя их, то словно спал, позволяя им ранить меня.

И Орт, наш умник, тоже прав. Если бы у меня не было в запасе умения Оскуридо, то сегодня я мог бы получить стрелу в живот. Одна из ран в руке, как раз от той стрелы, что я чуть отвёл в сторону. Наглеть ведь в этом деле тоже нельзя, били по нам опытные Кровавые воины, которые заметят, что стрела вильнула. Я не могу себе позволить показывать что-то странное. Пелена тьмы Оскуридо висит прямо возле тела, чтобы маскироваться под обычный дар.

И даже в этом я не наглею. Грудь, живот, голова. В общем-то, что жизненно важно, у меня прикрыто, остальным я жертвую.

Молак выплыл из стены и негромко сообщил:

— Господин, мы кое-что поняли по этим комнатам, вернее, кое-что подозреваем. Дело в том, что...

Я поднял руку, заставляя Молака замолчать. Домар же оскалился:

— Что, затыкаешь? Правда глаза режет? Не хочешь рассказать, за что же тебя разжаловали из командиров армии короля?

Я спокойно ответил:

— Не хочу, — раньше, чем он снова открыл рот, приказал: — Всем в купальню, что показал учитель и отдыхать. Через час выполнить пятьдесят повторений упражнения, остальное перед сном.

— Да нахрен нам не нужны все эти повторения! — удивительно, но это взъярился Смарт, на которого тяжело повлияла смерть одного из их троицы. Зато сейчас он отрывался за все два дня молчания. — Мы вымотались, еле ноги волочим, у половины башка раскалывается, словно там стрела до сих пор торчит. Иди ты в з...

Я оборвал его:

— Смарт! Следи за языком, Смарт! — медленно, с расстановкой повторил: — Следи за языком. У моего терпения тоже есть границы.

Он скрипнул зубами, но явно проглотил первое своё пожелание и сказал совсем не то, что хотел изначально:

— Иди в купальни, Лиал. Я буду сегодня отдыхать и лечить голову.

— Надеюсь, не вином, Смарт. Его было достаточно вчера. Ты ведь понимаешь, что завтра нам снова бежать?

— Не дурак.

— А по мне, как раз дурак. Стрелу вы получали сегодня только тогда, когда ошибались при смене фигур или опускали руки от усталости. Если бы я не заставлял вас каждый день повторять пальцевые фигуры, то сегодня бы вы получали стрелы вдвое чаще. Наш отряд самый большой. Он лучше всех сдал первый экзамен. Ты думаешь, это потому, что вы тут все такие умные и замечательные? А, как думаешь?

Смарт снова скрипнул зубами, но промолчал. Я повёл взглядом.

— А ты, Верий, как думаешь? Домар? Орт? — они все молчали. Я неприятно ухмыльнулся и поддел. — Что же вы все молчите? Благодаря чему у вас хватает сил и опыта удерживать пальцы во время пробежки? Благодаря удаче или тому, что я тренировал вас вдвое, втрое сильней, чем советовал Закий? Где же ваше спасибо?

Орт покосился по сторонам, на мрачных парней и негромко произнёс:

— Спасибо.

Я хмыкнул:

— Подумайте ещё вот над чем. Если есть отряды, если есть тренировки и типа сражения в лесу, то неужели не будет сражений между отрядами? Если вы не будете лениться, если будете тренироваться, не будете себя жалеть, то на наш отряд понадобится два.

Домар не удержался.

— А три всё равно нас задавят.

Мне это надоело, тем более Молак настырно маячил передо мной, а мне не только хотелось услышать, что же он там хочет рассказать, но и хотелось проверить ещё кое-что и для всего этого будет лучше, если не останется ни одного живого глаза рядом. И сегодня, когда Закий показывал нам большую купальню, я обнаружил место, где это можно провернуть.

Поэтому просто махнул рукой:

— Я всё сказал. Сделаем так. Выполните вы упражнения сейчас или нет — только ваше дело. Но перед сном я всё равно заставлю вас выполнить ещё двести повторений, хотите вы этого или нет.

— Печёшься о нас, словно наседка. Мы...

— Не более, чем безмозглые цыплята, — осадил я Ласира, который с чего-то осмелел и подал голос. — В Доме Денудо всегда были лучшие воины, поэтому...

— Погоди. Погоди, погоди, — перебил меня Иртак, третий из тех, кого я побил в первый день. — Я вспомнил что за Дом такой Денудо. Они пару сотен лет назад были Великим домом, а потом их замки одним за одним пали во время крестьянского восстания. О каких таких лучших воинах ты говоришь, если вашу великость уничтожили обычные крестьяне?

Я устал препираться с ними, устал терять время. Поэтому махнул рукой и повторил:

— Я всё сказал.

Развернулся и пошёл обратно. Сегодня мы снова много петляли по коридорам Академии, по новым переходам и лестницам замка, и я заметил чудное местечко, которое сейчас мне очень и очень пригодится.

О чём там гомонили парни за спиной, я даже не прислушивался. Я ведь на самом деле сказал всё, что хотел. Если обучение и впрямь повторяет Кузню, то схватки будут. Может быть, первый месяц или два их и не будет. Толку от таких стычек, если никто не может выполнить даже простейшую печать? Не будут же нам мечи давать? А вот когда парни пройдут посвящение и