Дальневосточная опора прочная… - Андрей Саликов

А всё началось с того, что начальнику отряда понравилось, как мы лихо повоевали, и он попросил оставить ему мою группу. Ермолов и Сергачёв думали не особенно долго, с чекистами дружить было выгодно. К тому же у меня появился «старый знакомый». Ага, тот самый «ярославец», правда, стрелков мне выделил Ермолов. Увы, но Василий убыл вместе с ремвзводом, оно, конечно, понятно, что зажилить мотоциклистов всяк попытались, но всё равно как по живому резанули… Не было стати тех сапёров (очень жаль, ребята грамотные и рукастые), но «нож» с креплением был в комплекте. К нему прилагался и водитель, слава богу, не та морда. Тот получил горячий привет в виде пули, когда в очередной раз забил на приказ молодого взводного. Хорошо ещё, никого не утащил с собой, как в прямом, так и переносном смысле.

Удивился прихотливости судьбы. Началась моя новая служба спокойно и обыденно. Меня это полностью устраивало, благо адреналина перед этим я нахватался вдосталь. Нет, больше не было лихих рейдов или прорыва обороны врага. Моя группа следила за дорогами к заставам. А то повадились было на одиночек нападать. Нет, по тревоге часто поднимали, но у меня главной задачей было перекрыть удобные тропы и дороги. Контрабандисты, а в основном это были они, предпочитали в бой не ввязываться, а просто обойти заслон. В общем, пока они думали да обход искали, их и накрывали пограничники. Два раза, ещё в самом начале, они решили сбить пост. Что ж, ребята подпустили их поближе, а потом положили из трёх пулемётов. А оставшихся в живых бандитов, пытавшихся отстреливаться, закидали винтовочными гранатами (мне по знакомству из Читы прислали). После идиотов переть на нас в лоб не было…

Едва броневик был поставлен в бокс, а экипаж отправлен в казарму заселяться, ко мне подлетел Хватов.

– Живой, чертяка! – Петька радостно хлопал меня по плечам. – Нет, ну ты посмотри! Тэк-с, а знак-то! Эх! О! И в петлицах полный порядок!

Знак участника боёв на КВЖД, который, между прочим, «по весу» сравним с только что введённым орденом Красной Звезды. К слову, он мне даже больше по душе пришёлся, сразу видно, где человек был. Его я от погранцов получил перед самой отправкой. Эх, многие мне завидовали, но по-хорошему.

– Ты чего такой радостный?

Старый друг буквально лучился.

– Э, – заговорщически подмигнул он, – всему своё время. – И перешёл на деловой тон: – Тебя Архипыч ждёт, так что двигай к нему. Не стоит задерживаться.

Архипыч, как и положено старому и мудрому «дядьке», сидел в каптёрке, обложившись бумагами. Правда, в данный момент его «приёмная» не походила на прежнюю, напоминавшую собачью будку. Небольшое бюро было сделано с любовью и при непосредственном контроле заказчика. Стулья, конечно, не гармонировали, и ансамбля не получилось, но всё равно выглядело это достойно.

– Заходи, соколик, – чуть подпустив в голос ехидства, пригласил Пузырёв. Откинувшись на спинку стула, он стал изображать Тараса Бульбу. – А поворотись-ка, сынку.

– Товарищ… – начал было я…

– Ты не обращай внимания на старика. Это я так, – махнул он рукой. Задумчиво оглядев меня с ног до головы, остановил взгляд на прощальном подарке пограничников: – Повоевал ты хорошо, вон и знак имеешь, да.

– Агафон Архипыч, – начал я осторожно, – случилось что?

Дежурный комроты Ефимов ничего не говорил о визите проверяющих. Или о недовольстве мной вышестоящими командирами. Хотя последнее могут и не показать.

– Да как тебе сказать… Ты садись, не стой столбом, – кивнул он на самолично сделанный стул. – Располагайся и слушай. Потом всё остальное, – оборвал меня поднятой рукой. – Дело к тебе такое. – Кашлянув, Пузырёв пристально посмотрел мне в глаза. – Красиво кружева плести не буду, недосуг, ты парень грамотный, сам всё поймёшь. О моторизации ты, поди, слыхал? – Дождавшись моего кивка, продолжил: – Как нюхнувший пороху и имеющий знак, ты можешь подать рапорт о зачислении тебя в особую школу.

– А что это за зверь такой?

– Танковая школа, – кратко ответил Пузырёв и, увидев у меня на лице непонимание, пояснил: – Совместная она. С германцами.

– А в чём подвох? – поинтересовался я. Нет, о «Каме» я и так знаю, даже поболе. Но показывать этого не следует. Не должен парнишка вроде меня знать такие подробности. Позицию же свою обозначить нужно. Иначе так и будешь на вторых и третьих ролях. – Тут, я понимаю, не всё гладко?

– Правильно понимаешь. А подвох… Есть он, куда без него, – вздохнул Архипыч. – Туда планируют одного деятеля из второго батальона с отличным послужным списком. Он и кимовец, и из крестьян, короче, за него политотдел.

– Не дурак, понятие имею. – Сравнить наши биографии… В общем, лучше не лезть. – Тогда я, как гласит народная мудрость, и дома пригожусь.

– Это правильно, – одобрительно кивнул он. – Есть вакансия на трёхмесячные курсы комсостава. Здесь. Знаний у тебя хватает, опыт опять же… – Пузырёв испытующе посмотрел на меня.

– Понял. Когда собираться?

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: не лично Архипыч хлопотал. Явно вышестоящее начальство что-то затеяло, и с помощью верного, кхм, человека довели до меня решение.

– Можешь ещё пару дней погулять…

Удивительный выверт судьбы: опоздай я на пару дней – и вся жизнь могла пойти по-другому. И вот сижу за партой, старательно выводя в тетрадях конспекты. Преподавали нам очень хорошо, а поскольку я имел вполне приличное образование (спасибо отцу и маме), то предметы мне давались проще, чем другим. Рядом со мной, чуть высунув язык (не раз я обращал на это детство внимание), сидел Петька. Он попал туда по разнарядке от политотдела.

Между прочим, Василий не вернулся в свою роту, а был оставлен в школе младших командиров. Не забыты были и остальные бойцы, получившие после краткосрочных курсов по треугольнику. И вот после окончания учёбы мы все (кто бы сомневался!) оказались в отдельной учебной роте, но уже на инструкторских должностях.

– Товарищ командир роты, командир взвода Мельников Алексей Сергеевич. Представляюсь…

Ермолов, глядя на своего «крестника», не мог не радоваться. Не пошёл его труд прахом. Мало того, Мельников и своего друга наставил на путь истинный. Хотя недовольство некоторых товарищей стоило принять во внимание. Попавшие в армию различными путями, они старались подняться как можно выше, не брезгуя никакими средствами.

– Товарищ командир роты, командир взвода Хватов Пётр Семёнович. Представляюсь…

Так, это второй, хм, вот его не стоит пока «посвящать». От политотдельцев узнает и с другом поделится. Вспомнив так некстати ушедшего на повышение Сомова, Ермолов мысленно чертыхнулся. Новый комиссар был… в общем, правильным, неплохо разбираясь в людях, он старался поддерживать с новичком только служебные отношения. Что-то его настораживало в этом командире.

– Вот и сказке конец, – проворчал Архипыч, внимательно оглядев нас с Хватовым с ног до головы.

А посмотреть было на что! Недаром я сразу предупредил друга: никаких фуражек на первое жалованье![16] Тот было начал возражать, но мне вспомнился Ермолов, наставлявший меня, и быстро задавил «бунт». Мы отправились к портному. Соломон Моисеевич, несмотря на вечные жалобы и вздохи об отсутствии хороших материалов, пошил (на ум мне пришло старорежимное «построил») отличную выходную форму.