Тайны Иллирии. Паук в янтаре - Анастасия Волжская

В маленькой камере, кроме привинченного к полу стула и откидной лежанки в углу, было множество странных деревянных и железных приспособлений, в назначении которых сомневаться не приходилось. Сейчас в крепости пытки заключенных не применялись, но когда-то под это содержали особых специалистов и выделяли целые этажи. Судя по глухим стенам, мы были в центральной части крепости.

Законник застыл у моих ног в ожидании дальнейших приказов. Его пустые, разом остекленевшие глаза неподвижно глядели перед собой. Он казался совершенно безумным. Но сейчас мне было все равно, какой след оставил мой ментальный удар в сознании неудавшегося насильника и убийцы.

И тут понимание настигло меня: я применила ментальную магию на законника. Скрыть это было невозможно, как невозможно было отрицать, что за подобное деяние мне неминуемо грозил костер. Да, я только что спаслась от скорой смерти, но своими действиями подписала себе новый смертный приговор.

Я не хотела умирать. Слишком долго я была покорной, добровольно беспомощной и бессильной, и это чуть не стоило мне всего. Теперь пути назад не было. Скоро охранники тюрьмы почувствуют, что защитные артефакты не работают. Тогда они перекроют единственный выход и будут искать, прочесывая уровень за уровнем. И найдут.

Я не хотела умирать так – вновь опустив голову, смирившись. Нет. Что угодно было лучше этого.

Опираясь на спинку стула, я с трудом поднялась на ноги. Несмотря на отсутствие наручников, я чувствовала, что сильно истощена, магически и физически – похоже, фиореннский артефакт не только блокировал энергию, но еще и частично выпивал ее. Мне нужны были силы. Силы, чтобы стоять прямо, силы, чтобы двигаться, чтобы спастись. Того, что осталось во мне, едва хватало, чтобы держаться в сознании. Если я хотела выжить, мне нужно было несоизмеримо больше.

И тогда я решилась.

За восемь лет существования в стенах Бьянкини я создала для собственной тюрьмы не одни только блокираторы ментальной магии. Холодными, сырыми ночами в темной камере, терзаемая чувством вины за смерть Витторио – мнимую смерть, я запрещала себе даже мечтать о побеге. Но сейчас было уже нечего терять.

Я закрыла глаза, сосредотачиваясь. Вдох, выдох. Под веками расцвели тонкие энергетические нити, пронизывавшие крепость. Защитные артефакты, блокираторы, уловители, запоры на замках камер, светильники… Сотни, тысячи кристаллов, наполненных дремлющей внутри силой. Нащупав ближайшую энергетическую нить, я потянула ее на себя – резко и грубо, не заботясь о сохранности артефакта, к которому она была привязана.

В отдалении раздался приглушенный хлопок лопнувшего накопителя. Отголоски взрыва прокатились по коридору, накаляя воздух. Я не обратила на это внимания, удерживая дрожащую в пальцах магическую нить и впитывая выпущенную на свободу энергию. Не ослабляя хватки, я подцепила следующую, а за ней еще и еще, замыкая нити, выплетая вокруг себя причудливую паутину, куда стягивалась собранная в многочисленных артефактах сила. Моя сила.

Хлопок. Хлопок. Хлопок. Справа и слева от камеры с грохотом разлетелись железные решетки. Горячий воздух обжег легкие. Раздался сухой треск – искры от разорвавшихся кристаллов подожгли разбросанную по полу солому.

Я приложила руку к стене камеры. Камень едва ощутимо вибрировал. Казалось, вся крепость Бьянкини содрогалась от зарождавшегося в ее стенах энергетического шторма. Пол под ногами тряхнуло, раз, другой. Я выглянула в коридор и тут же отпрянула назад: деревянный настил, покрывавший неровный пол, уже занялся, огонь захватывал все новое и новое пространство. Воздух дрожал от жара.

Хлопок. Хлопок. Сила неостановимым потоком втекала в меня, наполняя до предела. Меня раздирало от магической энергии, бурлящей в крови. Еще, еще. Кожу покалывали искры, плотные, почти осязаемые. Ладони обволокло светом точно перчаткой. Еще несколько мгновений, и я не смогу больше удерживать эту мощь внутри собственного тела. Надо было уходить – все равно куда, все равно как.

Я повернулась спиной к застывшему законнику, вытянула руки перед собой. И высвободила магию.

Оглушительной силы взрыв сотряс Бьянкини до самого основания.

Слепящая бело-серебристая энергия сорвалась с ладоней, устремилась вперед ревущим потоком. Она врезалась в стену подобно тарану, и толстая каменная кладка не выдержала, разлетелась, осыпав меня мелкими осколками.

Я сделала шаг, другой. Сила, вытянутая из накопителей, потоком струилась сквозь меня, всей своей беспощадной мощью обрушиваясь на стены крепости. Я сама стала этой силой. Не замечая ударов и ссадин, не чувствуя забивавшей нос и рот мелкой каменной пыли, не слыша треска горелых досок под ногами, я медленно шла вперед, окруженная полусферой белого пламени, выжигавшего все на моем пути.

Стены, барьеры, решетки плавились и рушились, едва соприкоснувшись с бьющим сквозь меня потоком чистой сырой энергии. Я не различала, куда иду, не видела пламени и рушащихся переборок. Тело было словно оголенный нерв. Магия, слишком сильная, слишком мощная, чтобы ее мог выдержать один человек, ослепляла и оглушала меня. Все чувства сконцентрировались на вытянутых ладонях, направлявших энергетический поток, пробивавший мне путь к долгожданной свободе.

Грохот, треск, стук. Сила, одновременно приводившая в восторг и ужас, сила, которой всегда было тесно в оболочке хрупкого человеческого тела. Безумная разрушительная мощь перемалывала камни, рассекала пламя. Энергия выплескивалась наружу, энергия, которой под силу было разрушить любые препятствия.

И выжечь меня дотла.

В тот момент я не думала об этом. Кусок стены под ударом моей магии пошел трещинами и с грохотом обрушился, впуская в пустую камеру свежий морской воздух. Над заливом собиралась гроза: ветер пригнал низкие темные тучи, море беспокойно рокотало далеко внизу. Редкие чайки белыми точками кружили над рыбацкими лодками, спешно возвращавшимися в город.

Я замерла на самом краю, с трудом сдерживая беснующийся внутри поток силы, а позади меня рушилась старая крепость-тюрьма Бьянкини. Жадное пламя тянулось к переборкам, пол сотрясали обвалы. Где-то на грани слышимости раздавались смутно различимые крики и топот множества ног.

Держась за стену, я выглянула в пролом. Волны лизали подножие отвесной стены, словно выраставшей прямо из скалы. Внизу торчали острые зубцы прибрежных камней.

От высоты закружилась голова. Я на мгновение отпрянула в жаркую духоту камеры, собираясь с силами. Коридоры тюрьмы полыхали. Возвращаться назад было некуда. Ничего не оставалось – только вперед.

Мне отчаянно, безумно хотелось жить.

Стараясь не думать об острых скалах и страхе свободного падения, я шагнула к пролому. Сила кипела в крови, потрескивала на ладонях. Я несколько раз сжала и разжала пальцы, сделала глубокий вдох.

И, как можно сильнее оттолкнувшись от края стены, прыгнула.

Ветер ударил в лицо тугой струей, не давая вдохнуть. Трепал остатки порванного платья, путал волосы. Скалы, поначалу далекие, стремительно приближались. Я заставила себя держать глаза открытыми, не поддаваться панике и считать. Три, два, один… Магия сорвалась с пальцев, ударила о гладь пролива. Отдача оказалась настолько сильной, что мне показалось, будто я всем телом с размаху врезалась в каменную стену. Но это замедлило падение и оттолкнуло от острой скалы, выросшей из моря в опасной близости. Я вошла в воду неудачно, боком, сразу погрузившись в глубину, и темные волны сомкнулись над головой.