Последняя Охотница на драконов - Джаспер Ффорде

Только это был не простой крик. Это было нечто большее. Это было что-то вроде разряда-проводника, за которым следует молния. Вот и мой крик проложил своего рода канал, по которому готова была хлынуть какая-то иная энергия. Я указала острием Чрезмера на мертвого Мальткассиона, и голубой клинок испустил дрожащий, вьющийся луч. Он ударил в тело дракона, и безжизненная плоть принялась биться и корчиться.

При этом я все продолжала кричать, и мой вопль что-то делал с окружавшей меня реальностью. С земли начала подниматься пыль, а от воды в ручье повалил пар. С деревьев посыпалась листва, а с неба стали падать потерявшие сознание птицы. Я видела новые снаряды, лениво медленно завершавшие свои нисходящие дуги, но свиста я больше не слышала. Один разорвался так близко, что мой рукав задела шрапнель. На поляну рухнуло дерево, но я даже не дрогнула. Все, что имело значение, – это сила моего крика, вытягивавшего энергию прямо из воздуха. Небо стало темнеть, и вот в срединный камень ударила молния, расколов его пополам.

Но бесконечно долго тянуть этот вопль было превыше моих сил. По мере того, как последний воздух покидал мои легкие, перед глазами стала распахиваться темнота. Я откуда-то знала, что от моего крика зависело буквально ВСЕ. Моим голосом кричали давно умершие драконы и вещали совокупные чувства миллионов людей.

В нем было еще многое. Но самое главное и первостепенное – это был крик обновления.

Это происходила Большая Магия.

– Оно умерло? – спросил чей-то голос.

– Не «оно», – отозвался второй. – Это девочка.

– Вечно я путаюсь, их поди разбери… Хорошо, она умерла?

– Надеюсь, что нет…

Я открыла глаза и увидела над собой заботливые глаза… нет, не одного, а сразу ДВУХ драконов. Они не особенно отличались от Мальткассиона, разве что сильно уступали ему размерами и возрастом.

Потом я почувствовала, что мой гнев рассеялся без остатка, оставив меня с совершенно измочаленным телом и пульсирующей болью в висках.

– Парацетамольчику не найдется?.. – кое-как прохрипела я надсаженным горлом. Вкус был такой, словно я проспала ночь с жабой под языком.

Тот из драконов, что заговорил первым, как-то странновато закашлялся, и я поняла, то он подавил смешок.

– Мы рады, – сказал он, – что после всего у тебя чувство юмора сохранилось…

Я зашевелилась и села.

– Да, чувство юмора еще при мне, – ответила я и со стоном схватилась за голову. – Зато я потеряла Мальткассиона, Кваркозверя, Драконьи Земли и свободу большей части Уэльса…

– Тебе бы выпить не помешало, – сказал второй дракон. Легкий кивок – и подле меня возник стакан с водой.

Я вздрогнула и спросила:

– Как тебе удалось?..

– Магия, – ответил дракон.

Я улыбнулась и с жадностью присосалась к стакану.

– Хмм… – произнес первый дракон. Развернул крылья и принялся внимательно их изучать. Примерно так маленький ребенок рассматривает собственную ступню, гадая, зачем она ему нужна.

– Значит, вас теперь двое? – спросила я. – Двое из одного? Вот как, значит, это работает?

– Обычно – да, – ответил второй дракон. Громко чихнул – и над поляной, поджигая кусты, пронесся огнеметный выхлоп. – Ух ты! – прокомментировал дракон. – Надо будет выучиться этим владеть!

И они принялись обнюхивать все кругом, изучая свой новый мир. Я обратила внимание, что от мертвой туши Мальткассиона осталась лишь кучка серой золы, увенчанная лобным самоцветом. Ветерок уже разносил над Драконьими Землями прах их прежнего обитателя.

– Тихо! – сказала я. – Слушайте!

Они разом насторожили уши и одновременно нахмурились.

– Ничего не слышно…

– Вот именно! – сказала я. – Пушки! Пушки прекратили стрелять!

– Естественно, – ответил дракон. – Старая Магия расплетена, и Новая Магия заменила ее. Защитное поле восстановилось, только теперь мы свободно можем пересекать его туда и обратно. Драконьи Земли останутся нетронутыми… Впрочем, я что-то позабыл о приличных манерах! Позвольте представиться: Шпат Эксиом Огнедух Четвертый. А рядом со мной – Колин.

Дракон по имени Колин торжественно поклонился и проговорил:

– Мы хотели бы поблагодарить тебя, Дженнифер Стрэндж, потому что, если бы не сила твоего духа и приверженность долгу, Мальткассион действительно стал бы самым последним из рода драконов.

Я поразмыслила над его словами, силясь найти какой-то смысл в последовательности только что пережитых событий. Я только понимала, что по-крупному сорвалась. Остальное было крайне туманно.

– Меня же не за духовную чистоту выбрали? – спросила я, наконец.

– Боюсь, нет, – ответил Шпат Огнедух. – Только учти, это не повод для разочарования. На самом деле даже хорошо, что абсолютная добродетель так редко встречается. Иначе ее потребовалось бы уравновесить злом столь же высшей пробы. Совет Драконов сделал очень разумный выбор. Лично я бы и за миллион лет не додумался, что ты у нас, оказывается, берсерк…

Я непонимающе смотрела то на одного, то на другого.

– Я?.. Берсерк?..

– Ну конечно. А ты что, не знала?

В самом деле, откуда же мне было знать!.. Жизнь в монастыре была счастливой и безопасной. Никаких поводов для истерик. Как тут догадаться, что я, оказывается, принадлежала к редкой породе бесстрашных воителей, которые во время знаменитых приступов ярости черпали энергию из всех и всего, что их окружало, и перековывали ее в сокрушительную атаку на неприятеля! Караул, подумала я, содрогаясь. Если кто-нибудь прознает, что я – берсерк, меня тут же загребут либо в армию, либо в психушку, чтобы там задурить мне мозги убойными дозами марципана…

– Вы никому не расскажете?..

– Берсерку нечего бояться, если он умеет управлять своей яростью, Дженнифер. Ты удивишься, узнав, сколько тайных берсерков ведет мирную жизнь… Просто у тебя такой дар. Научись мудро владеть им, вот и все.

– То есть вы это все спланировали заранее?

– О, это был великий план, Дженнифер. Чтобы выверить его и претворить в жизнь, потребовалось сорок десятилетий! Когда Шандар вверг нас в заточение, порознь мы оказались бессильны преодолеть мощную магию. Зато смерть для дракона – скорей обновление. Убей одного, и на его место явятся двое. Мушад Васид не знал этого. А вот Шандар – знал. Оттого-то он и не хотел, чтобы ты убила Мальткассиона. Если дракон умирает своей смертью, после него не остается потомства.

– Значит, за эти четыре столетия Охотник мог убить любого дракона и тем самым увеличить их популяцию?

– Мог, но ничего хорошего из этого не получилось бы. Просто все в той же тюрьме вместо одного дракона оказалось бы двое. Нет, мы хотели большего! Нам требовалось заклинание, которое искоренило бы все сделанное Шандаром и сделало бы кое-что еще. Заклинание почти неисчислимой мощи и чудовищной сложности. Заклинание, которое вернуло бы нам свободу, да еще и перезарядило бы магическое поле планеты. Чтобы Шандар не сумел вернуться и выполнить свое давнее обещание – уничтожить драконов. Он, конечно, злодей, но не чужд понятий о чести. И потом, двадцать подвод золота… Это же ужас сколько по нынешнему курсу! Думаешь, ему захочется такую сумму возвращать?