Рейхов сын - Сэй Алек

Тем ударным группам, которые были направлены к позиции японского авианосца около острова Мисима, сопутствовала удача — разведчики не только верно определили класс корабля, они еще и дали точные координаты. Группа с «Саратоги», шедшая впереди и со всевозможным тщанием разыскивавшая неприятеля, внезапно обнаружила свою цель. Это оказался малый авианосец «Сехо», эскортируемый несколькими крейсерами и эскадренными миноносцами.

Американские истребители, прикрывавшие ударные группы, встретили самолеты «97» фирмы «Накадзима», связали их боем и сбили семерых из них. Бомбардировщики «Саратоги», как части швейцарского хронометра — столь же слаженно и точно, — вошли в пике. Непосредственно за ними следовали на малой высоте торпедоносцы. Самолеты «Йорктауна» прибыли к цели почти одновременно с ними.

В течение нескольких минут «Сехо» получил два десятка бомбовых и торпедных попадания. От носа до кормы охваченный огнем и окутанный дымом, он взорвался и через 15 минут затонул. Потери американцев составили всего три машины.

Еще не было и двух часов дня, когда авиагруппы вернулись на «Йорктаун» и «Саратогу». До наступления темноты оставалось еще много времени, адмирал Браун, командовавший авианосной группой соединения, решил немедленно отправить самолеты для нанесения еще одного удара по другим целям в том районе, где находился «Сехо», однако в этот момент флагманский «Невада» получил отчаянный призыв о помощи с «Симс». Увы, помочь своим погибающим товарищам моряки оперативного соединения были не в состоянии.

Пока американцы атаковали «Сехо», находившиеся восточнее японские авианосцы «Дзуйкаку» и «Секаку» тщетно искали их самих, но вместо этого обнаружили танкер «Ниошо», о котором один из их разведчиков сообщил как об авианосце. Японские авиагруппы атаковали это беспомощное вспомогательное судно и эскортировавший его эскадренный миноносец «Симс». Очень скоро танкер полыхал, а получивший в палубу несколько бомб эсминец затонул. Полузатопленный «Ниошо» продержался на плаву до 6 февраля, когда он был потоплен торпедами американского эскадренного миноносца «Хинлей», который пришел из Нумеа, чтобы спасти уцелевший личный состав невезучего танкера.

В то время, как японские асы избивали «Симс» и «Ниошо», а адмирал Флетчер скрежетал зубами от бессилия им помочь, фортуна вновь подарила улыбку военно-морским силам США: лейтенант Смит из 2-й разведывательной эскадрильи обнаружил японское соединение в 190 милях к востоку от оперативного соединения. Через две минуты после получения этого донесения американцы перехватили радиопередачу с японского самолета, из которой поняли, что он сообщает их координаты. Необходимо было нанести удар на упреждение — иначе цена победы, даже если бы это была победа, а не поражение, могла оказаться для ВМС США чрезмерно велика.

Дозаправленные и заново снаряженные смертоносным грузом самолеты американцев бросились мстить. Группа «Йорктауна» состояла из 24 пикирующих бомбардировщиков, 9 торпедоносцев и б истребителей; «Саратога» выслал 22 пикирующих бомбардировщика, 12 торпедоносцев и 9 истребителей. Всего в составе двух групп было 82 самолета. Погода стояла чудесная, так что до своей цели американцы, счастливо разминувшиеся с японскими самолетами, двигавшиеся в атаку на оперативное соединение, без труда нашли корабли тюдхё Такаги и навалились со всей яростью. «Зеро», оставленные прикрывать «Секаку» и «Дзуйкаку», атаковали американские бомбардировщики, когда те пикировали на цели, «Вайлдкэты» контратаковали. В небесах началась смертельная свистопляска, японские зенитчики палили во все, что летает, бомбардировщики с ревом входили в пике и, спустившись на высоту 2500 футов, бросали бомбы, а торпедоносцы в это время подходили к цели почти над самой водой.

Среди японских кораблей начали вырастать столбы воды, они отчаянно маневрировали, стараясь уйти от атаки, уклонялись от торпед…

В этот день благие ками были не на стороне сынов Ямато: сначала в палубу «Дзуйкаку» попало две тысячефунтовых бомбы, затем тайса Ёкогава Итибей не смог уклониться от торпеды… Когда американцы закончили авиаудар, даже слепому было ясно, что авианосец спасти не удастся. При этом «Секаку» не только не пострадал — он даже всерьез не был атакован. Ни один из кораблей эскорта также не получил серьезных повреждений, кроме эсминца «Оборо», умудрившегося поймать торпеду в левый борт.

Японская палубная авиация также без труда нашла корабли американцев и тоже уверенно ринулась в атаку. Тактика борьбы между авианосцами еще не была отработана ни одной из сторон, и истребители прикрытия кружили близ своих кораблей-носителей, а вот «Невада» оказался совершенно не прикрыт с воздуха. Не воспользоваться ситуацией японцам показалось просто грешно (немало пилотов и вовсе приняли его за авианосец — тоже здоровущий корабль ведь), и основная тяжесть удара подданых тэно Хирохито обрушилась именно на линкор. Получив ровно в полтора раза больше попаданий, чем «Сехо», линкор, почти без повреждений переживший сентябрьский удар по Перл-Харбор, перевернулся и ушел на дно вместе со всем экипажем. С корабля не спасся ни один человек.

Однако гибель линкора, как это ни удивительно, оказалась благом для оперативного соединения. Те бомбардировщики и торпедоносцы, что не израсходовали свой боезапас на атаку «Невады», к «Йорктауну» и «Саратоге» прорваться не сумели.

Потери в авиагруппах как у японцев, так и у американцев, составили около трети от личного состава. В наступившей темноте, не рискуя испытывать удачу далее, адмирал Браун, принявший командование после гибели Флетчера, развернул свои силы в сторону Мидуэя и поспешил ретироваться. Соединение адмирала Грейса, весь день подвергавшееся упорным, хоть и бесплодным атакам береговой авиации и, — исключительно в порядке самообороны, — лишившее Японию дюжины бомбардировщиков, развернулось к Австралии еще ранее, в самый разгар боя.

Бой в Коралловом море, несмотря на потерю «Невады» вместе с командиром соединения, был тактической и стратегической победой США. Это был первый в истории решающий морской бой, проведенный исключительно силами авиации (налет на Перл-Харбор не в счет — там был не бой, а избиение). В результате японцы не просто потеряли свой самый новый из больших авианосцев — они надолго отказались от попытки расширить свои южные завоевания путем амфибийных атак с моря и отступили в растрепанных чувствах. До этого сражения современный японский военно-морской флот никогда и ни от кого не терпел поражений.

Бой в Коралловом море был исторической вехой, поворотным пунктом в теории ВМС, доказавший значение авианосца. Этот бой, имевший такое же значение, как бой между «Монитором» и «Мерримаком» в 1862 году, положил начало новой эре в войне на море.

Побережье Мертвого моря.

10 марта 1942 года, 10 часов 10 минут.

В кишлаке — или правильно было называть восточное поселение аулом? невзирая на то, что этот вопрос фон Берне не раз обещал для себя выяснить, сдержать данное самому себе слово он так и не удосужился, — стояли шум, гвалт и вопли. Под непрекращающуюся какофонию криков на местном тарабарском наречии, несколько дюжих парней из СС и НКВД волокли к обрыву, через все поселение, семейство местного пастуха — жену, всклокоченную фуриеподобную старуху-мать и несколько грязных разновозрастных детишек. Сам глава семейства, с табличкой на груди, где на арабском и немецком языках было написано «Укрывал английского офицера», уже полчаса как покачивался в петле на корявом местном деревце, растущем у самой околицы. Порода «украшенного» покойником растения для оберлейтенанта оставалась такой же тайной, как и название местных деревень: вроде бы саксаул, но вполне может быть, что и баобаб какой. Одно фон Берне знал точно — в рейхе такие деревья не растут, да и слава богу, в общем-то.