Взрывник. Заброшенный в 1941 год - Вадим Мельнюшкин

Что-то давненько тишина стоит, даже миномёты замолчали. А вот и Фролов, хромает.

– Михаил, что с ногой?

– Да натрудил, пока бегал.

– Какого хрена ты вообще в такой поход попёрся, если рана не зажила?

– Нормально было, пока просто хожу. Набегался просто.

– Докладывай, потом передай командование – и к раненым. Без пререканий! Им тоже помощь нужна.

– Немцев отогнали. Держим фланг. Когда уходил, было тихо, вроде не накапливаются. У нас двое раненых, один убит. У немцев трое так и осталось лежать, и вроде раненых утаскивали.

– Так, госпиталь на тебе – уводи людей. Старшина, оборону держать не будем. До обоза отходим, минируем след. Кто из сапёров есть?

– Пара Крамского и я.

– Тогда соберите гранаты и минируйте. Больше вид делайте – ну, ты знаешь, как противника задержать.

– Понял.

Дальше было размеренное блуждание по лесу. Пару раз Нефёдов обстреливал немцев из своих «сорокапяток», пока не растворился где-то среди болот. Старшина то догонял нас, то снова отставал, и тогда за спиной слышались взрывы и стрельба пулемёта Давыдова, чьё отделение прикрывало сапёров. Сначала немцы пытались обойти нас то справа, то слева, или срезать путь, когда мы закидывали очередную петлю, но постоянно нарывались на наши засадные группы, и, похоже, скоро им это надоело. Миномётчики какое-то время пытались бросать в нас мины, но скоро разочаровались или у них просто боезапас кончился. Удивительно, но самолёт так и не появился, а ведь я всё ждал этого гада.

К ночи, непонятно каким образом, капитан снова нашёл нас.

– Всё, Леший, мины только к восьмидесятимиллиметровому миномёту остались. Здесь бы, конечно, пятидесяточка больше подошла – её таскать легче.

После не такого уж и интенсивного миномётного обстрела – в один ствол много не настреляешь, – немцы не выдержали и повернули назад. Преследовать их не стали – умаялись за день, да и нарваться на те же сюрпризы, что совсем недавно мы сами раздавали, не хотелось. А что сюрпризы будут, не сомневался. Да уж, денёк оказался богатым на ощущения.

Солнце уже давно скатывалось на запад, когда пришедший в себя народ начал собираться в моей землянке. Хотя и проспал почти шесть часов, чувствовал себя, как будто пропустили через мясорубку. Какие ощущения были у остальных, не обладающих моими способностями по восстановлению, даже не берусь представлять. Считай, за сорок часов, почти без сна, намотали километров шестьдесят, и не по гладкой дороге, а по заснеженному лесу с оврагами и болотами да с боем. Нормально выглядели только Зиновьев с Калиничевым, да и те не слишком и свежими. А вот Жорка выглядел скорее обиженным, а нефиг было горло студить, не оставался бы «на хозяйстве», а то гляди – без него повоевали.

– Василий, давай с тебя начнём.

– Латышей мы выследили здесь, – лейтенант указал место на карте. – Но взять не смогли, уж больно скользкие. Одного мы у них подстрелили, но и те в долгу не остались. Так что счёт равный: один-один.

– Они в город ушли или опять здесь бродят?

– С утра в Жарцах сидели. Телефонные провода мы порезали, а рации у них нет. Брать в селе их не рискнули – людей мало, да и гражданскими прикрываются. Засели в двух избах в центре. Думаю, попробуют ночью выскользнуть.

– Сможешь помешать?

– Вряд ли. Чтобы всё село обложить, рота нужна – новолуние к тому же. Захотят, уйдут, но утром след возьмём, если снег, конечно, не пойдёт.

– Леонид Михайлович, давайте теперь вы – что у нас по прошедшей операции.

– Двенадцать раненых, четверо тяжёлых, пятеро убиты. На ближайшее время вопрос по советским винтовочным боеприпасам снят – взяли почти семьдесят тысяч патронов, также прочих около пятнадцати тысяч. Две сотни гранат. Три десятка пулемётов разных марок, четыре десятка автоматов, четыре снайперские винтовки, тридцать пистолетов. Это примерно, не до штуки, потому как часть бойцы во время боя разобрали. Некоторое количество медикаментов и перевязочных материалов. Есть пятьдесят восемь семидесятишестимиллиметровых снаряда. Так как подобной артиллерии у нас нет, можно попробовать разобрать – из фугасов извлечь взрывчатку, хотя её в них и немного, шрапнели можно использовать вместо растяжек. Взрывчатки осталось двадцать килограммов, да и то потому, что в поезде взяли. Во время боя израсходовали около десяти тысяч патронов, более ста гранат, в основном на минирование. Пятидесятимиллиметровых мин к миномётам больше нет.

– Спасибо, вы потом вместе со старшиной Зиновьевым поправьте заявку на Большую землю. Мне кажется, раз мы теперь несильно стеснены в патронах, неплохо было бы получить диски для пулемётов ДП и ДТ, так как из-за их малого количества мы можем использовать только часть этих пулемётов.

– Неплохо бы ещё магазинов к «светкам» добавить, – вмешался Матвеев. – Обоймами дозаряжать медленно.

– Хорошо. Это уже частности. Виктор Алексеевич, я не совсем понял по миномётным минам – у нас же пятидесяток больше двухсот штук было. А теперь сразу кончились?

– Не совсем, – Нефёдов опять тёр свой небритый подбородок. Быстро он всё-таки обрастает. – Два миномёта с сотней мин отдали Серёгину в рейд. У него кроме тринадцатимиллиметрового пулемёта и винтовочных гранатомётов, почитай, больше ничего серьёзного и нет.

– Хорошо, значит, имеем шанс получить часть мин назад, если конечно третьей роте таскать их туда-обратно не в лом будет.

Немудрёная шутка немного разрядила тяжёлую атмосферу.

– Командир, – хрипло начал Жорка. – Сегодня немец опять летал, так Кондратьев с Тихвинским его подслушали.

Вот странно – вчера он нужен был, так не летал, а сейчас гляди – разлетался.

– Чего услышали?

– Да не нашёл он ничего.

– Калиничев, а твои костры жгут?

– Жгут.

– Значит, хреново жгут.

– А если сильней, так не поверят, что по правде.

Тоже правильно, однако.

– Ладно, может, завтра заметит. А что нам расскажет наша контрразведка?

– Ведём работу, – Зиновьев вытащил из положенной на стол планшетки несколько листов бумаги. – Получил списки личного состава у товарища Кошки. Уже появились вопросы. Вот список тех, кого не стоит ближайшее время выпускать из расположения.

Список оказался внушительным, фамилий на тридцать. Как и ожидал, нашёл Клещёва.

– Как долго может идти проверка?

– Результаты будут через месяц, но каковы будут эти результаты… Вероятно, часть проверить будет просто невозможно. Например, если предыдущие места жительства находятся в зоне оккупации, а части, где они ранее служили, уничтожены или расформированы.

– И что тогда будем делать? – это уже поинтересовался Нефёдов.