Триумф Акорны - Элизабет Скарборо

Напевая, она взяла их скафандры и постирала их, а потом разложила на берегу рядом с Ари сохнуть и сама легла. А потом она тоже задремала.

Вскоре ей приснился сон, будто ее поднимают и несут такие сильные, знакомые руки, а ее голова лежит на любимом плече. Ей не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что это правда. Ари отнес ее в павильон и положил на мягкий, как пух, спальный коврик. Он хотел было снова лечь спать, но она обхватила его руками за шею и притянула его к себе.

«Язи, я так рада, что ты наконец дома. Теперь мне нужно, чтобы ты вернулся ко мне. Ведь ты был так далеко».

* * *

Грималкин спрыгнул с плеча Ванье. И сразу же этот гнусный корабельный кот наскочил на него, выпустив когти, и вонзил острые клыки ему в голову.

«Ах ты, вонючий лицемер, ты меня уже достал! — рычал РК, перекатившись через Грималкина и пытаясь добраться до его брюха. — Я понял, что ты всего лишь блохастый проныра с клещами в ушах и облезлым хвостом, как только увидел тебя».

«Разве можно так обращаться с одним из твоих предков? — возмущенно взвизгнул Грималкин. — Да что это с тобой? Ты кот, я кот, в чем проблема?»

«Это мое место, а эти люди, которых ты расстроил, мой народ. Отдай их обратно не-мяу-дленно, не то я вспорю тебе брюхо и сделаю наживку из твоих кишок!»

Когти задних лап РК вырвали клочки из задницы Грималкина. Корабельный кот извернулся и добрался наконец до незащищенного брюха метаморфа.

Грималкин снова принял облик линьяри.

РК все равно не отпускал его. Грималкин безуспешно колотил его руками и вопил:

— Уберите кто-нибудь от меня это чудовище!

Кто-то внял его просьбе.

— Прекрати, ты, обманщик с мохнатой задницей. Оставь его в покое! — громыхал Беккер, отдирая когти РК.

— Спасибо, — произнес Грималкин, пытаясь вернуть себе достоинство. К сожалению, оно было изодрано в клочья вместе с некоторыми другими частями тела. — Не знаю, что он против меня имеет.

— Я знаю. И я имел в виду тебя, а не РК Что ты сделал с Ари и Акорной?

Грималкин не обратил на него внимания и попятился к Ванье.

— Прошу тебя, мне больно. Исцели меня.

— Прошу тебя сперва ответить на вопрос капитана Беккера, — сказал Ванье.

— Но ты же был вместе со мной. Ты знаешь, что с ними все в порядке.

— Я не видел, где мы находились. Ты изменил время так быстро, что я ничего не видел, кроме того, что они исчезли, а мы с тобой вернулись сюда. Не могу поверить, что ты продолжаешь хитрить и напускать таинственность, когда мы втроем только что рисковали жизнями или даже еще хуже, но вернулись обратно к кхлеви, чтобы тебя спасти.

— Хитрить? Таинственность? Я? Я просто вознаградил моих дорогих друзей, отправив их в прекрасное и спокойное место, где они могут наконец остаться наедине и насладиться друг другом прежде, чем вернутся к еще одной катастрофе. — Он показал рукой в сторону очереди из людей, тянущейся от кораблей до входа в пещеру, насосов, грязи и общей атмосферы напряженности. — Я всегда пытался помочь им и за мои хлопоты получил лишь недоверие и гнев. Конечно, не от тебя, Ванье. По крайней мере до сих пор. Я — эмпат. Я страдаю, когда страдаете вы. Я страдал, когда страдали они. Когда этот кризис закончится, я принесу их назад. А пока они заслужили небольшой отдых, хотя бы один день отдыха, вам не кажется?

Ванье вздохнул, неверно истолковав его слова, как и ожидал Грималкин.

— Да, да, конечно, заслужили. Просто мы с Ферили и сами так мало времени провели с Кхорньей. Но за то время, которое нам досталось, нам следует благодарить тебя. Мы можем еще немного потерпеть. — Он расслабился, голос его смягчился, но снова стал твердым, когда он произнес: — Пусть даже они вернутся, как ты говоришь. Но пока, думаю, хорошо бы мне подержать твой таймер у себя, на тот случай, если тебя одолеет желание снова исчезнуть.

— Хорошая идея, отец Акорны, — сказал Беккер. Он стоял, слегка расставив ноги, сжав руки в кулаки у боков, будто жалел, что не держит в них гаечный ключ, лом или другие тупые и тяжелые орудия, способные нанести увечье.

— Очень хорошо, — ответил Грималкин и снял таймер с шеи, где он висел, когда Грималкин был в облике кота, чтобы его можно было программировать прикосновениями задних лап. Он сделал обманное движение, будто хотел протянуть его Ванье, а сам нажал кнопку. И невольно рассмеялся при виде выражения на их лицах перед тем, как он исчез из их времени.

Вероятно, они снова обвинят его в коварстве, но он думает только о большем благе для всех. Он не может отдать свой таймер. Ему нужно организовывать события, формировать истории, устраивать судьбы. Если люди иногда недовольны его могуществом, то это потому, что их понимание космоса слишком ограниченно и они не могут осознать полностью его огромную ответственность.

Например, ту, которую Грималкин должен взять на себя, хотя и знает, что это должно принести ему еще больше неприятностей.

Он прибыл в центр исцеления через три дня после того, как высадил Ари и Акорну в одном голографическом номере. Центр теперь редко использовали, ведь сейчас на Вилиньяре были единороги, которые могли легко вылечить любые раны и болезни. Голономер был сравнительно новым и достаточно просторным, чтобы его обитатели могли совершить романтическую прогулку и даже не догадываться, что находятся внутри одной комнаты. До того как Грималкин в первый раз спас Ари, он позаботился о том, чтобы этот номер был специально приспособлен ко вкусам современных линьяри. То ли благодаря интуиции, то ли воспоминаниям о том времени, которое он провел в будущем, он знал даже, что этот номер понадобится, хотя и не знал точно как или зачем.

Павильон имел удобства, которые их народ считал комфортабельными. Росли травы, которые линьяри любили. Климат тщательно контролировался и был приятным и расслабляющим. Дождь лил только тогда, когда обитатели были достаточно близко от павильона и могли порадоваться освежающим каплям, а потом найти убежище. Сильные грозы случались только в то время, когда обитатели находились под крышей павильона. Здесь всегда царил закат или рассвет, когда пейзаж планеты выглядел красивее всего, но, неслучайно, невозможно было точно определить, какая это планета. Даже температура реки была выбрана приятной для линьяри.

Оказалось, что это идеальное место для — как это называется у человеческих существ? — для медового месяца. Это было идеальное место для медового месяца, где союз Ари и Акорны будет неоднократно скреплен и где они могут спокойно любить друг друга.

Грималкин остановился у собственной берлоги, в обивке которой чередовались пятна и полосы, а покрытие пола и стен медленно вращалось — шутка космического кота.

Он посмотрел на экран обзора и увидел, что внутри номера стоит ночь. Ари и Акорна спали, сжимая друг друга в объятиях. Он сглотнул, ощущая непривычную боль в верхней части грудной клетки. Они очень красиво смотрелись вместе. Может быть, даже более красиво, чем по отдельности.