Триумф Акорны - Элизабет Скарборо

Она повернулась, чтобы посмотреть, как дела у Ари и отца и опустели ли их контейнеры так же, как ее. Ари шагнул вперед, но она увидела, как ее отец жестом позвал его назад.

«Стой, я тебе говорю. Позаботься о ней».

Ванье побрел вперед, поднимая ноги и ставя их на землю так медленно, словно шагал по планете с большой силой тяжести. Струйки сока прилипали к его подошвам, как бы высоко он ни поднимал ноги.

«Я начинаю понимать, от кого ты унаследовала смелость, язи», — сказал Ари Акорне.

Она повернулась и выстрелила в особенно настойчивого кхлеви, который пересек узкую полосу сока справа от нее. Но ее оружие вышло из строя. Появившаяся из сопла капля повисла на краю. В отчаянии Акорна подхватила ее пальцами и швырнула в нахала, попав ему прямо между глаз.

Он отступил.

Она снова повернулась.

«Прошу тебя, надо уходить. Ты получил какое-нибудь послание от Грималкина, хоть что-нибудь, что показывало бы, что он жив?» — спросила она.

«Он может быть жив, но раздавлен болью и страхом до такой степени, что не осознает, что мы здесь, и не может к нам пробраться», — ответил ей Ари, его мысли были окрашены в мрачные тона его собственных воспоминаний.

Из холма к ним ринулся один из кхлеви, но он продвигался по соку еще с большим трудом, чем Ванье.

«Берегись, отец!» — крикнула Акорна. Казалось, на кхлеви сок не действует и он не обращает на него внимания. Чужак нацелился на Ванье, увертываясь от своих собратьев, которые падали с потолка. Ванье выстрелил в нападающего соком, но кхлеви смахнул его и продолжал наступать.

«Не мог ли один из них уже выработать иммунитет на это вещество?» — удивился Ари.

Не успели они броситься на помощь Ванье, как кхлеви схватил того клешней и потащил, топча упавших собратьев, по направлению к Ари и Акорне.

Акорна выстрелила прямой наводкой. Но из сопла не появилось ни капли.

Один из вновь прибывших попятился, потом бросился вперед, и она поняла, что он хочет попытаться — и у него это может получиться — перепрыгнуть через узкий ручеек сока, отделяющего этого кхлеви от нее и ее спутников.

Не замечая опасности с этой стороны, Ари бросился вперед, чтобы попробовать освободить Ванье. Похититель увернулся от него очень проворно для такого крупного создания.

«Кхорнья! Берегись!» — предупредил ее Ари. Ему не удалось добраться до Ванье, и тогда он попытался преградить этому кхлеви дорогу к Акорне. Свободная конечность жука отбросила Ари в сторону и ухватила руку Акорны, вырвав из нее распылитель.

Трое из нового патруля кхлеви перепрыгнули через барьер из сока и бросились к ним.

Ари выпустил в них заряд сока, потом бросил распылитель и накинулся на того кхлеви, который держал Акорну. Но тот не отпустил ее.

«Чего ты ждешь? — прозвучал его вопрос в голове у Ари. — У нее на запястье не просто побрякушка, но я же не могу задать ей программу клешнями. Набери цифры 1800-46-788 минус 56389 и вытащи нас отсюда!»

Акорна сорвала таймер с руки и сунула его Ари, который имел больше опыта обращения с этим устройством. Он быстро ткнул несколько раз пальцем в холодную голубую светящуюся поверхность экрана.

Все кхлеви, кроме одного, исчезли, как и темнота разрушенного ими Вилиньяра. Оставшийся кхлеви превратился в кота, прыгнул на плечо Ванье и исчез. И Ванье вместе с ним. И таймер тоже. Акорна и Ари переглянулись, закатили глаза и пожали плечами. Невозможно предугадать, что задумал Грималкин на сей раз.

Но едкий запах также исчез, его сменил влажный аромат сладкой травы после легкого дождя.

Шорох и журчание быстро бегущего ручья зазвучали в ушах, линьяри увидели его сверкание за рощей деревьев недалеко от входа в павильон, в котором они стояли. Вместо темноты их окутывал мягкий, сиренево-фиолетовый, розово-лиловый сумрак, звезда заходила за священные горы.

«Поразительно! — воскликнул Ари, поворачиваясь к ней. — Я и не представлял себе, что терраформирование добилось таких успехов».

«Я тоже. Но я провела большую часть времени либо вне планеты, либо под землей у машины времени. Мати говорила мне, что они добились потрясающих успехов, но я даже представить себе такого не могла!»

«Как это мило со стороны Грималкина, что он принес нас в такое чудесное место и скромно исчез вместе с твоим отцом, чтобы мы могли побыть одни — наконец!» — заметил Ари.

«Да. Хотя должна заметить, что меня теперь настораживает доброта Грималкина».

«Ты права. Но он не так уж плох. Я думал так же, когда считал, что он бросил меня на милость кхлеви, но теперь я понимаю, что он просто испытывал любопытство по отношению к тебе. Мне следует быть осторожнее и не петь тебе похвалы перед другими мужчинами, к какому бы виду они ни принадлежали».

«Что это за похвалы? — подзадорила она его. — Мне их никто не пел уже давно, по крайней мере ты не пел».

«О, ты знаешь. Как ты красива… Грималкин почти не способен отличить одного линьяри от другого, ты себе представляешь? Какая ты красивая, какая умная… — Он замолчал и яростно стал чесаться в нескольких местах. — Как ты думаешь, ты достанешь до моей спины? Этот сок вызывает такой зуд, что мне хочется выскочить из собственной кожи, лишь бы избавиться от него».

«У меня есть идея получше, — ответила Акорна. — Давай искупаемся в этой речке. Найдем мыльную травку по дороге и хорошенько вымоемся».

Мыльная трава росла по берегам речки, что было очень удобно. Они сбросили с плеч неуклюжие контейнеры, в которых прежде хранился сок, затем скафандры и сапоги. Даже при свете луны Акорна видела, что кожа Ари и ее собственная покраснела и стала бугристой в тех местах, куда попал сок.

— Я первый! — произнес Ари и прыгнул в ручей, подняв фонтан брызг, сверкнувших в угасающем свете, словно аметисты и рубины.

Акорна вошла в воду вслед за ним. К ее удивлению и удовольствию, вода оказалась не холодной, а лишь приятно прохладной. Она успокаивала ее воспаленную кожу. Акорна надергала на берегу мыльной травки и дала часть Ари, затем помогла ему найти все потайные места, куда проник сок, и все раны и синяки и исцелила их.

Он сделал то же самое для нее, задерживаясь там, где ее кожа была самой чувствительной или болезненной, сопровождая мытье прикосновением рога и легким поцелуем. Акорне не нужен был диск новорожденного, чтобы подтвердить, что это действительно Ари, ее Ари. Его запах и прикосновения были теми самыми, напряженные мускулы под кожей, вздувшиеся вены на предплечьях и шее, любимый бугорок рога, который казался ей прекрасным самим своим несовершенством.

Когда он закончил свои манипуляции, она чувствовала, что каждая клеточка ее существа дрожит от желания более близкого соприкосновения, и догадывалась, что он чувствует то же самое.

Но, к ее разочарованию, Ари с трудом выбрался на берег, лег на траву и тут же уснул.