Выжившие - Кевин Уигналл

– Странно, правда? – заметила Элис. – Кажется, будто весь мир изменился с того момента, как мы потерялись. Знаешь, люди говорят о падении метеоритов и тому подобных вещах, но вот оно – ничего не изменилось, совершенно ничего.

Том улыбнулся и кивнул. Он считал, что мир на самом деле очень изменился, но только они могли это заметить. А еще он понял, что каждый создает себе свой мир.

– Мы еще не видели людей, – забеспокоился Кэлловэй.

Прежде чем Элис успела ответить, они услышали, как бывший вожак бодро воскликнул:

– Привет!

Это напомнило момент, когда Джоэль с таким же приветствием заходил в лагерь наркоторговцев, – но перед ними оказалась высокая полная женщина. Она стояла на крыльце с маленьким ребенком, и Том немного успокоился.

– Здравствуйте. Вы говорите по-английски? По-английски! – Она покачала головой, с подозрением оглядывая всю группу. – Английский! – громче повторил Джоэль, словно женщина могла его не расслышать.

Женщина бросила ребенку пару слов; он кивнул и выбежал через боковую калитку на дорогу. Если это их спасение, подумалось Тому, то оно идет не по плану. Ситуация приняла другой оборот – по грязной дороге приближалась машина, кроссовер, на крыше которой горели мигалки.

– Думаешь, местная полиция говорит по-английски? – шепотом спросила Элис.

Машина остановилась, и Джоэль быстро направился к ней, хотя полицейский сам открыл дверь и не спеша вылез из машины; на его лице отражалось любопытство.

– Будем надеяться, что мы узнаем это прежде, чем они выстрелят в Джоэля, – пробормотал Том.

Девушка рассмеялась, и он почувствовал некое облегчение, которое тут же прошло. Джоэль что-то сказал; некоторое время полицейский пристально рассматривал его, но потом парень попытался подойти еще ближе, и мужчина ударил его по руке; свободную ладонь он положил на ружье.

Элис затаила дыхание.

– О господи, что он делает?

Том помотал головой, протиснулся вперед и негромко позвал:

– Сеньор!

И когда он произнес это слово, одно из нескольких, которые знал по-испански, он вдруг вспомнил кое-что из того утра после крушения самолета – одно испанское имя. Имя человека, которого он никогда не знал. Том аккуратно снял рюкзак – полицейский напрягся – и полез внутрь, затем запустил руки в карман своих порванных штанов и наконец улыбнулся, обнаружив там сложенный листок бумаги.

Парень вытащил его – это был посадочный талон на имя Мигеля Фернандеса, который погиб, казалось, целый век назад. Страж порядка по-прежнему держал руку на ружье, но, взглянув на бумажку в руке Тома, осторожно протянул к ней ладонь.

Джоэль потрясенно уставился на Тома.

– Я уже обо всем договорился. Знаешь, ты не должен…

Полицейский посмотрел на Джоэля и предупреждающе поднял палец – жест, значение которого не нужно было объяснять, – и тот нервно сделал шаг назад.

Удовлетворившись тем, что его правильно поняли, полицейский снова взглянул на посадочный талон и несколько секунд изучал его. Потом его осенило, он с изумлением посмотрел на Тома и сказал что-то по-испански.

Кэлловэй кивнул и сделал жест всей группе.

Полицейский перекрестился и громко прокричал что-то женщине на крыльце, которая в ответ слабо ахнула и вскинула руки вверх. Она бросилась к калитке и жестами пригласила войти в дом сначала девушек, а потом и парней с носилками.

По дороге к ним бежал ребенок – вместе с ним был священник. Мужчина что-то крикнул полицейскому, который, отвечая, показал на Тома.

Священник ошеломленно посмотрел на парня:

– Я – отец Франциск. Вы были в пропавшем самолете?

– Да. Единственные выжившие. Мы рухнули в горах больше недели назад и приплыли по реке на плотах. Думаю, мы проделали большой путь. Даже не знаем, в какой стране находимся.

– Тогда позвольте мне стать первым человеком, приветствующим вас в Бразилии. Но где упал самолет? Вы весь путь проплыли по реке?

– Сначала мы шли через джунгли.

Священник посмотрел на него и улыбнулся, затем обнял Тома за плечи и сказал:

– Это чудо. Настоящее чудо.

Парень согласно кивнул, потому что прямо сейчас это было именно так.

Ник и еще несколько человек остались в доме женщины. Остальных отвели в жилище священника, где они расположились в большой гостиной. Под потолком медленно вращались два вентилятора. Экономка принесла им кофе и кекс, от одного только вида которого все впали в состояние эйфории.

Только когда они сели и начали наслаждаться десертом, Том огляделся и заметил, что ребята снова разделились на две группы. Кроме Шена, который остался ухаживать за Ником до прихода доктора, вокруг Тома сидели все, кто собирался покинуть джунгли вместе с ним.

Им не хотелось разговаривать, но когда домработница начала готовить яичницу с ветчиной и из кухни до них донесся божественный аромат, Джордж пустил слезу. Кейт обняла его за плечи, но он рассмеялся и воскликнул:

– Я так долго мечтал о беконе!

Все захохотали и принялись обсуждать события последних нескольких дней – теперь, когда все пережили их, можно было делать это без страха. Отец Франциск заглядывал в комнату несколько раз, чтобы проверить, как они; еще он сильно беспокоился о Перро.

После того как все, обливаясь слезами, позвонили родным, вернулся Шен. Несколько человек подбежали и обняли его, явно смутив.

Пожав плечами, парень сообщил:

– Приехали врач и местный чиновник, нужно было отлучиться.

Барни улыбнулся.

– Мы очень рады.

– Что ж, мне тоже здесь больше нравится. И… этот чиновник говорит по-английски, так что Джоэль и остальные рассказали ему, что случилось. Правда, совсем не так, как мне запомнилось.

Элис красноречиво взглянула на Тома, но потом вдруг улыбнулась:

– Какая разница? Мы все знаем, как было на самом деле. Это все, что имеет значение.

Ненадолго возникло ощущение, что их маленькая группа – это действительно все, что имеет значение. Они услышали голоса – люди заходили в дом и расспрашивали о чем-то священника и экономку; подъезжали машины, пару раз был слышен гул вертолетов, низко пролетевших над домом и приземлившихся где-то неподалеку.

Но друзей никто не беспокоил, и они разговаривали, смеялись, лишь изредка погружаясь в молчание. Том был здесь, среди них. Он даже пошутил, сообщив: двух недель недостаточно, чтобы хорошо его узнать, однако здесь он почувствал с некоторыми людьми такую сильную связь, которую никогда раньше не ощущал.

Ближе к полудню в комнату вошел отец Франциск.

– У меня есть новости. После обеда вы поплывете на лодке к большому городу. Там переночуете, вас осмотрят врачи, а потом полетите домой.