Кровь и чернила - Тимофей Царенко

– Хм… Тоже сойдет за тост. – Герцог поддержал алкогольный порыв собеседника. – И все же, поделитесь своими планами?

– Сейчас я планирую пьянствовать. Когда я выпью достаточно, покину эту комнату и найду себе неприятности. – Молодой пожал плечами.

– Позвольте уточнить, а кому вы найдете эти неприятности? – Хмыкнул в усы гость.

– К сожалению, на этот вопрос я не могу ответить. – Лицо Гринривера посетила едва уловимая улыбка.

– Дам вам совет, Ричард. В минуты душевных потрясений найдите то что дарит вам радость. И занимайтесь этим делом, покуда внутри все не перестанет болеть. Я, например, беру лодку и выхожу в море. Если же судьба заносит меня в те края, где моря нет, то седлаю самого дикого скакуна в конюшне, и еду в поле. Побыть наедине с небом…

– Боюсь, не выйдет. – Молодой человек отрицательно покачал головой.

– Бросьте! – Отмахнулся герцог. – У каждого человека есть такой источник, что дарит ему силы. Ну, вот что вы любите делать? Смелее. Даже если это что-то не слишком соответствующее вашему статусу, так мне, честно говоря, плевать. Я искренне хочу помочь вам!

– Ну…

– Не мнитесь! Что там? Бордель? Скачки? Азартные игры? Бег трусцой? Может, коллекционируете марки или купаете лошадей?

– Право слово, мне так не ловко… – Ричард аж покраснел.

– Не смущайтесь, мой юный друг, даю слово, я сохраню вашу тайну! – В отличие от Гринривера, герцог довольно быстро начал пьянеть.

– Понимаете… Я очень люблю убивать… Так бы и занимался этим, каждый день. – Честно ответил графеныш.

Штормхол закашлялся. Спиртное пошло не в то горло.

– Но вы действительно считаете, что это хорошая идея? – Речь молодого человека стала торопливой и сбивчатой. – Нет, безусловно меня это развлечет. Нет, мой душехранитель бы не одобрил жёсткости ради жестокости. Он свято уверен что для убийства нужен повод. Он говорил, что нельзя обезличить жертву, что я должен хотеть убить конкретного человека, а не человека вообще! Но к черту! К тому же больше ни-кто не сможет мне проломить голову! Герцог, не подскажете, где тут можно найти бордель? Желательно тот что по дешевле. Или приют для беспризорников. Их много, и все равно их никто не считает.

Штормхол пытался запить сильный кашель. В общем, зря он это сделал. Мужчина уже хрипел.

– Да, это определённо, совершенно точно отличная идея. Выражаю вам свою глубочайшую признательность, герцог. – Молодой человек отвесил поклон все еще кашляющему гостю. – Иногда следуют изведать все границы своей души чтобы вернуть себе душевный покой.

Герцог со свистом вдохнул воздух и рухнул в кресло.

– Да, именно так. Для начала бордель, потом приют, потом богадельня. Как раз, стемнеет, беспризорники не будут разбегаться! Сер Кристофер, не желаете ли ко мне присоединиться? Я бы не отказался от компании понимающего человека. – Ричард выглядел трезвым. Абсолютно трезвым.

– Боги, Ричард, вы рехнулись? – Сэр Кристофер выглядел так, будто его ткнули шилом в печень.

– Хм… Да, это излишне смелый план. Могут быть проблемы с законом. – Ричард согласно покивал своим мыслям. – Надо придумать что-то еще! Точно! У меня же есть настоящая индульгенция! Лицензия на отстрел уток! Герцог, скажите, я выгляжу достаточно скорбящим?

Аристократ пристально посмотрел на своего собеседника, силясь понять, действительно ли Гринривер тронулся умом или же просто испытывает нервы своего собеседника на прочность.

– Вполне! – Ответ Ричард услышал спиной. Он копался под кроватью, задрав тощий зад к потолку.

– Ну, тогда мне пора ехать успокаивать нервы. – Графеныш улыбнулся счастливой улыбкой пехотинца, что получил траншейный шок. В руках он сжимал топор с небольшим полукруглым лезвием. – Я могу взять вашу карету?

– Да… Ричард, вы уверены… В своих поступках? – Штормхолл пытался достучаться до разума собеседника.

– Более чем! – Гринривер нежно огладил топорище. – Клянусь, это будет весело!

Первостихия приняла клятву абсолютно счастливого графеныша. Солнечные зайчики закрутились вихрем и опали. Герцог приложился к бутылке, от полноты впечатлений.

А Ричард извлек из кармана список.

– Хм… Барон Артазан, проиграл загородное поместье и конюшню племенных лошадей. Ну, отлично. Думаю, найду нужный адрес…

* * *

Карета, запряженная тремя черными конями, подъехала к небольшому дому на краю города.

– Чем могу служить? – Дворецкий испуганно взглянул на визитера.

Ричард, обряженный в костюм канареечного цвета, в высоком цилиндре того же цвета и с топором на плече, улыбнулся. Сделал он это совершенно по плебейски, демонстрируя сразу все зубы.

– Барон у себя? – Ричард был сама вежливость. Черная карета с мертвым возницей за спиной эту вежливость только подчеркивали. Как и топор.

– Д… да! Как вас представить?

– Сэр Ричард Гринривер, с частным визитом!

– Оооо… Ожидайте… Я… ммминутку… – Дворецкий проникался харизмой визитера и бледнел.

– О, не надо, я пройду строго за вами. Ведите. – Тон визитера был легок и беззаботен.

– Ик! – Дворецкий развернулся на месте и негнущихся ногах пошел в глубь дома. Не оборачиваясь.

Кабинет обедневшего барона располагался на втором этаже.

– Сэр! Вас посетил сэр Ричард Гринривер! – Голос дворецкого дал петуха и сорвался на визг.

Барон Артазан поднял голову и удивленно уставился на слугу, что вошел без стука.

Гринривер отодвинул застывшего в проходе слугу и зашел в комнату, ослепительно блестя белыми зубами и лезвием топора.

– Сэр Берти! У меня к вам всего один вопрос!

Грянул выстрел. У Ричарда в груди образовалась дыра. Он удвиленно оглянулся и уставился на дворецкого, на груди которого растекалось алое пятно. Ричард снова повернулся и наклонив голову уставился на тяжёлый револьвер в руках хозяина поместья.

Графеныш и дворецкий рухнули на пол вместе. Через несколько секунд Гринривер поднялся, а потом, чертыхнувшись, поднял цилиндр.

– Сэр Берти, на самом деле у меня действительно к вам был всего один вопрос. – Ричард продолжал улыбаться и делать вид что он просто зашел. – Я хотел, чисто по-дружески, поинтересоваться, не планировали ли вы убить моего душехранителя, Рея Салеха, но рад что данный вопрос уже снят. Так что у меня есть к вам небольшое дело! Буквально на пять минут!

* * *

Зеваки во всех мирах и под любым солнцем одинаковы. Звонкий щелчок выстрела привлек несколько праздно шатающихся прохожих. Через минуту выстрели повторились. Теперь их было уже три. После того как они стихли окно на втором этаже осыпалось водопадом стекло. И в оконном проеме показался сам хозяни поместья, свесившись на улицу. Глаза барона Артазана были широко раскрыты, а из груди вырывался стон. Люди на улице затихли. И в этой тишине раздались чавскающие звуки, с которыми топор врубается в тело. Через несколько десятков секунд верхняя половина тела барона рухнула на землю, развешивая содержимое брюшины по белоснежному фасаду дома, что был заботливо отделан белоснежным песчаником. Кровавая полоса тянулась от окна до самой земли.